Страница 22 из 23
Наконец среди деревьев мелькнула светлая шерсть коз. Ветер дул от них к нам, да и, честно говоря, козы были совсем непуганые, так что подобрались мы метров на пятьдесят. Я предварительно объяснил, что стрелять надо средних коз, желательно самцов. Хотя с расстояния разобрать, кто из них кто, так и не получилось. Я протянул ружье Герде, милостиво дав право пристрелить козла. От ее дробовика на таком расстоянии толку не было. Что она и сделала. Грохнул выстрел, козел криво прыгнул и упал замертво. Мы подошли и увидели, что Герда попала точно в лопатку. Пуля калибра 7,92х57, естественно, пробила тело насквозь, она бы и трех козлов насквозь пробила, хорошо хоть, напополам не разорвала, но выходное отверстие на удивление оказалось маленьким. Пуля обыкновенная, со стальным сердечником, без помех пробила кость и даже не отклонила свою траекторию. Вот и отлично. Животное весило примерно тридцать-сорок килограмм, я перерезал ему глотку и подвесил на дерево, чтобы дать крови стечь, рассчитывая за это время сходить за канистрами и вернувшись, разделать его, а уже потом отправляться домой. Так и поступили. Забрали канистры, я быстро освежевал трофей и, нацепив его на шест, мы двинулись назад.
— Как я попала, а? Признайся, что я отлично стреляю, — Герда просто лучилась довольствием.
— Признаю.
— Признайся, что я лучше тебя стреляю, — ей моего первого признания было мало.
— Признаю. Из пистолета. А из винтовки тебе еще стрелять и стрелять.
— Я просто из такой винтовки еще не стреляла. Длинная и тяжелая. Я вообще по снайпингу краткий курс только прошла. Краткий. Не моя специфика. А любимое оружие — МР-5 и дробовик. Ну, еще G-36, укороченный вариант, ничего. Ну и пистолет, Глок 21. Хотя постреляла из всего, из чего можно.
— А приходилась пользоваться?
— На такие вопросы не отвечают. Но тебе можно. Как телохранителю — нет. Пришлось раз в голову одному психу рукояткой дать, и все. А до этого, в командировках, несколько раз было. Сопровождали конвой с алмазами в Зимбабве. И в Анголе было. Это еще до телохранителя. Самоутверждалась.
— По… — больше я ничего не успел сказать, что-то очень тяжелое рухнуло на меня, спину нестерпимо резануло болью и я, вытягивая кинжал из ножен, покатился на землю, угасающим сознанием понимая, что не успеваю. Грохнул выстрел, снова сильная боль в спине, и я, почти проваливаясь в темноту, успел все-таки всадить кинжал в мохнатую, резко пахнущую тушу, соскользнувшую у меня со спины…
Мне показалось, что я потерял сознание на доли секунды. Я лежал на животе, спина горела огнем, а чьи-то руки меня перевязывали, и голос Герды просил не шевелиться.
— Что это было? — спросил я. Почему-то нестерпимо болело горло.
— Осторожненько приподнимись и посмотри. Только не резко.
Спина горела страшно, но я ухитрился сесть. Рядом лежала зверюга, похожая… похожая на земного ленивца. Только если заменить его морду на морду помеси тигра и волка. Подвижная тварь оказалась, совсем не как ленивец. И расцветка тигриная, если добавить еще коричневые и зеленоватые полосы. Когти тоже вызывали уважение, сантиметров по пять, не меньше. Одна сторона морды была начисто снесена картечью, а в боку торчал кинжал, загнанный по самую рукоятку. Да-а, экземплярчик. Секундочку… я с трудом присел и схватил зверя за уцелевшее ухо. По форме собачье и на нем было клеймо. Не совсем клеймо, а дырка от заклепки на бирочке. Пробили ухо и вставили бейджик. А зверюга его сорвала. Откуда в ухе неизвестного зверя аккуратная круглая дырочка? Да нет… это у меня глюки начинаются. Не из зоопарка же он сбежал? Отчаянно подташнивало и сильно кружилась голова.
— Дай флягу, — попросил я. Ремень с ней Герда успела с меня снять.
— Держи. Тебя, да и, честно говоря, меня, спас этот козел. А точнее — шест, на котором мы его несли. Эта тварюка бросилась на тебя и всем телом наткнулась на шест. На твои плечи попали только передние лапы. Да и ты правильно начал крутиться и падать, вытаскивая нож. Он отвлекся, и я успела выстрелить. А ты добавил кинжалом. Быстрая сволочь. У тебя на спине восемь царапин, даже не царапин, а разрезов, глубоких. Когти у этого чудища как бритвы. В общем, жить будешь.
— А чего так горло болит? Шея тоже повреждена? — я осторожно покрутил головой. — Нет вроде.
— Так ты матерился во весь голос, вот горло и сорвал. Я думала уже и не стрелять. Тигра эта сама от разрыва сердца и впечатлительности должна была помереть.
— Это ты что-то врешь, не помню я такого.
— Давай вставай потихонечку. Я тебя футболкой своей кое-как перевязала, пакет с бинтом мы не взяли, конечно. Ты не подумал. Но ладно, дома обработаю как следует. Бери канистры в руки и пошли. Козла я возьму.
— Сейчас пойдем. Вытащи кинжал и дай мне. Вот теперь пойдем, — я только сейчас заметил, что Герда без футболки. Она так сексуально смотрелась с дробовиком в руках, ружьем за плечами и обнаженная до пояса, что у меня невольно появилась… сами понимаете, что.
— Что, нравлюсь? Если встает, то жить будешь, — Герда все заметила и неожиданно похвалила. — А ты молодец, ловко его кинжалом проткнул.
— У меня и у мертвого вставать будет. Хочешь сделать приятное раненому защитнику твоей прекрасной попки? Все-таки за тебя кровь проливал.
— Говори, защитничек. Попка у меня хорошая, но про миньет даже не думай.
— Какой миньет? Сфотографируй меня с ним. Пожалуйста. Его покрупнее.
— Я же говорила, ты только об одном можешь думать. Ладно. Тут зарядки на пару минут осталось. Давай… вот. Герой-победитель. А я думала, ты миньет захочешь. И даже внутренне согласилась.
— Не надо мне этого, — буркнул я и неожиданно смутился, дай бог не покраснеть. — Ты ствол мой давай возвращай. Я сам понесу.
— Держи. Ты смотри, какой стойкий. Будет невмоготу, скажешь, — она отдала тройник и ловко закинула козла на спину.
Одно хорошо, всё это случилось недалеко от спуска домой. Я проклял и свой героизм, и козла, и псевдоленивца десяток раз. Голова болела, тошнило, спина горела адским пламенем. Но дошел. И ружье не отдал, и канистры не бросил. Упал на топчан в палатке, а Герда поставила кипятиться воду в котелке. Она скормила мне свою предпоследнюю таблетку, стало немного полегче. В автобусе нашлись две большие аптечки и много перевязочных пакетов, но из названий лекарств мне был знаком только стрептоцид. Герда разложила все и удивительно нежно и аккуратно обработала мне спину. Только все равно это было дико больно. Но я все же не орал, а только приглушенно матерился. Герой я или нет? Пока она закончила — семь потов сошло. Герда не язвила и даже предложила кольнуть морфия, который нашла в аптечке, но я гордо отказался. Знай наших.
— Смотри сам. На когтях хищников всегда много микробов. Поэтому пришлось тщательно обрабатывать. Антибиотиков, сам понимаешь, нет, только стрептоцид, перекись и йод, так что может подняться температура. А вообще ты легко отделался, — Герда неожиданно чмокнула меня в лоб.
— Ты говоришь, антибиотиков нет. А это? — я ткнул пальцем в место поцелуя. — Требую двойную дозу.
— Хрен тебе. Пошли на улицу. Ляжешь на пузо и будешь командовать, что с козлом делать. Жалко, если пропадет, все-таки я подстрелила.
Боль немного утихла, и я с удовольствием покомандовал Гердой. Она неумело, но старательно разделала козла. Два больших куска оставила для запекания, а остальное сложила в стандартный армейский бачок для доставки горячей пищи, залила рассолом, закрыла крышкой и поставила его в ручей под проточную воду. Вода холодная, мясо, надеюсь, не испортится. Потом она плескалась в озере, костер прогорал, и в итоге мясо оказалось в углях, посыпанное специями и завернутое в широкие пальмовые листья. В один пакет Герда добавила кислых маленьких ягод. Я их нарвал еще в первое путешествие наверх и успел несколько штук съесть еще позавчера, и пока ничего страшного со мной не случилось. Вкуса ягоды были достаточно кислого, но приятного, немного отдавали можжевельником.
Температура к вечеру так и не поднялась, ужин получился великолепным, и Герда страшно гордилась собой, намекая, что готовить теперь она умеет и я ей совсем незачем. Я активно возражал, намекая на другие свои достоинства, совершенно пока не раскрытые.