Страница 57 из 120
Пропагандистские машины Британии и Германии немедленно пришли в действие, хотя британские передачи далеко не всегда назывались пропагандой или даже считались таковой. В Гиббсвилле, где в пропаганде не было нужды, старые немецкие семьи повели себя так, как от них и ожидалось. Добрые люди, помимо выходцев из Германии, независимо от их происхождения немедленно вызвались помочь союзникам. Выходцев же из Германии тут же поставили в оборонительную позицию, и, поддавшись провокации, кое-кто из них говорил и делал глупости, которые, в свою очередь, провоцировали ответные меры, и между некоторыми людьми зародилась такая вражда, которая не только пережила Первую мировую войну, но и мгновенно возобновилась, когда началась Вторая мировая. Из-за беременности Эдит и военных действий в Европе обсуждение поездок за границу было отложено, — отложено более чем на десять лет. Война внесла в жизнь Чапинов нечто любопытное — тему разговора (но только в отсутствие выходцев из Германии), изобиловавшую такими европейскими географическими названиями, как Лувен, Мец, Аргонский лес и прочими. Мужчины теперь говорили о местах, в которых они никогда не были (Мец, правда, фигурировал в их разговорах и раньше, поскольку так назывался один из автомобилей). Но разговоры эти не велись всерьез: войну в Европе не понимали, репортажи о ней были скудны, и поэтому в те месяцы, когда в Европе гибли тысячи людей, а Эдит вынашивала своего ребенка, вопросом: «Можем ли мы держаться от этой войны в стороне?» — люди не задавались. Вскоре Джо узнал, что двое, потом трое, а потом еще несколько его друзей и приятелей по Йелю сражаются в британской и французской армиях, однако в разговорах Джо с Артуром Мак-Генри война по-прежнему упоминалась исключительно как событие европейское, и эта тема, несмотря на волонтерство их друзей, ближе пока не становилась. Один из этих волонтеров еще до войны отправился в Африку охотиться на крупных хищников, и Джо с Артуром рассматривали его вступление в британские войска как некое продолжение стрельбы по львам — для него это было всего лишь еще одно приключение. Когда же другого их друга убили в первой же битве при Ипре, его не сочли охотником за крупной добычей и обыкновенным искателем приключений, но и для его вступления в британскую армию тоже нашлось простое объяснение: он работал в лондонском отделении американского банка, и у него, наверное, было множество английских приятелей. Как бы то ни было, война была настолько далеко, что Джо и Эдит могли преспокойно мечтать о сыне, не беспокоясь о том, что он когда-нибудь станет пушечным мясом.
Энн сидела на коленях у отца, и он читал ей книгу, когда в кабинет вошла мисс Мак-Иленни, снова нанятая на работу по случаю родов, с новостью о том, что Эдит родила сына.
— Ты слышала, доченька? Мама… у тебя теперь есть маленький брат, — сказал Джо.
— Как его зовут? — спросила Энн.
— Ну, я думаю, его будут звать Джозеф Бенджамин Чапин — так же, как меня, только он будет — младший. Ты рада, доченька? Ты довольна?
— Все в порядке, мистер Чапин. Все в порядке, — сказала мисс Мак-Иленни.
— Спасибо, мисс Мак-Иленни. Огромное вам спасибо, — сказал Джо.
— А почему вы говорите: все в порядке? Что-то не так? — спросила Энн.
— Нет, что ты, — успокоил ее Джо.
— А можно на него посмотреть? — спросила Энн.
— Еще несколько минут, и будет можно, — ответила мисс Мак-Иленни.
— А почему мама для того, чтоб у меня был братик, болела?
— Это не настоящая болезнь… вроде кори.
— Она легла в постель, ей позвали доктора Инглиша. Доктор Инглиш и сейчас у нее там наверху, — заметила девочка.
— Это потому, что младенцам приходится много лежать в постели, и мама хотела, чтобы, когда доктор Инглиш принесет ребенка, она уже ждала его в постели.
— А как доктор Инглиш его принес?
— В маленькой черной сумке, — сказала мисс Мак-Иленни.
— Если он был в этой маленькой сумке, почему он не задохнулся? Он же там не мог дышать! Он, наверное, совсем крохотный.
— О, он совсем, совсем крохотный, — сказал Джо.
— Ну не такой уж он и крохотный, — сказала медсестра. — Он весит больше семи футов.
— А что, если он мне не понравится? — спросила Энн.
— О, ты его полюбишь, — сказал Джо.
— Я его еще даже не видела и не уверена, что я его полюблю.
— Ты обязательно его полюбишь, я в этом уверен, — сказал Джо. — Так же, как все мы полюбили тебя, когда ты родилась.
— А где он будет спать?
— Ну, думаю, пока что он будет спать в маминой комнате. В своей колыбели.
— В моей колыбели, — сказала Энн.
— Ну, это была твоя колыбель, когда ты была крохотным младенцем. Но ты ведь не против, чтобы теперь в ней спал твой братик?
— Против, — сказала Энн. — Кто-то вынул мою куклу из колыбели и положил ее на стул. Это некрасиво.
— Но это было сделано для настоящего, живого младенца, твоего братика, — сказал Джо. — Я знаю, что ты не против, чтобы вместо куклы в колыбели спал твой маленький брат.
— Нет, — сказала девочка. — А что, если кто-нибудь положит его в мою кровать?
— Никто не собирается его класть в твою кровать, — сказал Джо. — Ты будешь пользоваться своей кроватью столько, сколько тебе захочется. А потом ты вырастешь совсем большая, и тебе придется купить новую большую кровать.
— Какого цвета?
— Любого, какого тебе захочется.
— Без перил? Я хочу кровать без перил.
— О, к тому времени тебе наверняка можно будет купить кровать без перил.
— Но тогда вы отдадите мою кровать брату?
— Ну может быть. А может, и нет.
— Купите мне новую кровать, и он может брать мою с перилами. Я хотела сказать: пожалуйста, купите.
— Ну, мы посмотрим.
— Папа, отнесешь меня наверх посмотреть на братика?
— Тебя на руках? Такую большую девочку?
— Я не большая девочка. Я маленькая девочка.
— Мы сделаем вот что. Я поднимусь наверх первым и побуду пару минут с мамой, а потом вернусь и отнесу мою большую маленькую девочку наверх посмотреть на ее новорожденного братика. Хорошо?
— Хорошо, папа.
— Отлично. А теперь пойди и поищи Маргарет и подождите меня здесь.
— Маргарет на кухне вместе с Мариан.
— Пойди и передай ей то, что я тебе только что сказал.
— Пожалуйста, скажи ей сам. Она меня не послушает.
— Хорошо. Мы оба ей это скажем.
— Папа?
— Да, доченька.
— А ты можешь сначала взять меня на руки, обнять и поцеловать?
— Конечно, могу, — сказал Джо. — И с превеликой радостью.
— И можешь отнести меня на кухню? Пожалуйста!
— Конечно, обязательно отнесу, — ответил Джо.
— Ты говоришь как Мариан, — сказала девочка.
— Конечно, так я говорю, как Мариан?
— Папа, ты шутник.
— Конечно, так я шутник?
— Конечно, ты шутник, — сказала девочка. — А я шутник?
— Конечно, и ты самая нежная, самая расчудесная… моя большая маленькая девочка. Ну, залезай! — Джо взял ее на руки и направился в кухню.
— Поговори еще немножко как Мариан, — сказала Энн.
— Конечно, но если я не хочу на свою голову неприятностей, лучше мне сейчас же все это прекратить, — сказал Джо.
— Поговори так еще немножко, — попросила девочка.
— На сегодня хватит.
— Ты скоро вернешься?
— Не успеешь и хвостиком вильнуть.
— А после того как я увижу братика, отнесешь меня вниз?
— Ну, не знаю. Возможно, тебе уже будет пора спать. Ну, посмотрим.
— Когда ты говоришь «посмотрим», ты это потом делаешь. А когда мама говорит «посмотрим», она этого не делает.
— Хм. Мы об этом как-нибудь с тобой поговорим. Ну, милочка, слезай.
— Пожалуйста, внеси меня на кухню.
— Хорошо, внесу тебя на кухню, но после этого мне надо идти наверх и повидать остальных членов нашей семьи.
В тот же вечер, позднее, после того как благонамеренная миссис Стоукс ушла к себе домой (перед этим объяснив Энн, что ее брата принес аист, влетев к ним по дымоходной трубе), к Джо заглянул Артур Мак-Генри.