Страница 34 из 120
В то время удаление аппендикса еще не было рутинной операцией, как много лет спустя, и пребывание в больнице вызывало у людей серьезную тревогу. В те дни газеты, упоминая об операциях, обычно писали: «Пациент попал под нож хирурга», — анестезия проводилась с помощью хлороформа, а слово «больница» свидетельствовало о тяжелом состоянии пациента. Лошади, впряженные в карету «скорой помощи», шли шагом или легкой трусцой, а звон колокольчика, раздававшийся при нажиме на специальную педаль, носил скорее характер объявления, чем предупреждения. В карете рядом с пациентом сидели доктор и медсестра, и оттого, что вся команда продвигалась сравнительно медленно, окружающим разглядеть лица медицинского персонала не составляло никакого труда. На этих же лицах отражалась лишь серьезность их миссии, и больше ничего. Ни в поездке в больницу, ни в самой больнице не предвиделось ничего, что могло бы развеять страх или внушить кому-либо оптимизм.
Считалось общепринятым, что пациентов навещают только их близкие родственники. Пациентов в отдельных палатах это касалось так же, как и всех остальных, и это тем более касалось пациентки, которая была молодой незамужней женщиной. Когда Джо Чапин прочитал в газете, что Эдит увезли в больницу, он тут же отправился в офис к доктору Инглишу. Доктор рассказал ему, что это была ужасная операция и Эдит провела на операционном столе почти три часа. Следуя традициям своей профессии, доктор сыпал греческими и латинскими терминами, которых Джо совершенно не понимал, но на его прямой вопрос доктор Инглиш осторожно ответил, что Эдит будет жить, если только операция не приведет к непредвиденным осложнениям.
— Билл, когда вы думаете, я смогу ее навестить? — спросил Джо Чапин.
— Ты намеревался ее навестить?
— Ну, мне хотелось бы, если это возможно.
— Что ж… самое раннее через несколько дней, — сказал доктор Инглиш. — И ты, конечно, понимаешь, что должен получить разрешение ее семьи.
— Конечно, понимаю.
— Я, Джо, как правило, не поощряю визиты. У Эдит есть дневная медсестра, и ночная тоже. Она все еще в списке больных в критическом состоянии, и я думаю, что она сможет принять кого-то, помимо своих ближайших родственников, не раньше чем через неделю.
— Я последую вашему совету, но мне действительно очень хочется ее повидать.
— Да-да. Это неудивительно и вполне объяснимо. Но в настоящее время я очень внимательно за ней наблюдаю, чтобы избежать послеоперационных осложнений, — ты же понимаешь это.
— Разумеется.
— И как человек светский, ты также понимаешь, что в больничном халате девушка выглядит не самым лучшим образом, так что об этом тоже следует подумать.
— Билл, я должен вам кое-что сказать. Я еще никому этого не говорил, даже самой Эдит. Я в нее влюблен.
— Рад это слышать, Джо. Меня это не очень удивляет, но рад это слышать. Я вот что сделаю: поговорю с ее родными, получу их разрешение, а потом позвоню тебе — дня через четыре или пять. Но имей в виду: если я разрешу тебе ее увидеть, это будет минут на пять, и тема вашей беседы должна быть приятной — ничего огорчительного и… ничего романтического.
— Я вам обещаю: ни намека.
— Когда она выздоровеет, у тебя будет предостаточно времени — согласен?
— Абсолютно согласен, Билл. Абсолютно.
— Когда придет время, я предупрежу ее заранее, чтобы медсестра причесала ей волосы, прихорошила ее немного, но не удивляйся ее внешнему виду. Она здорово натерпелась. И главное, не показывай, что ты в ужасе от ее вида или что ты из-за этого расстроен.
В назначенный день Джо Чапин пришел в больницу и сидел в комнате ожидания, пока не явился стажер, чтобы проводить его в палату Эдит. Запахи, темные коридоры, кашляющие и шаркающие по полу пациенты, неряшливые визитеры, пришедшие навестить попавших в аварию шахтеров, — все это было для Джо Чапина в новинку. Но комната Эдит была довольно опрятной, и скудность обстановки в ней компенсировалась обилием цветов.
Эдит увидела его и слегка приподняла руку.
— Здравствуйте, Джо, — сказала она.
— Эдит, как я рад снова вас видеть. — Он взял ее ладонь в свою и тут же опустил снова на покрывало.
— Это мисс Мак-Иленни, моя дневная медсестра, — сказал Эдит.
— Добрый день, — поздоровалась медсестра.
— Ваши цветы такие славные. Вот они — видите их? Узнаете?
— Я рад, что они вам нравятся, — сказал Джо.
— Очень мило, что вы пришли.
— Мило? О, Эдит, я пытался к вам попасть с первого дня, что вы здесь. Как вы себя чувствуете?
— Спасибо, намного лучше. Я совершенно потеряла счет дням.
— Билл Инглиш сказал мне, что вы замечательная пациентка.
— Неужели? Не думаю, что мисс Мак-Иленни с ним согласится.
— Еще как соглашусь. Вы чудно себя ведете и никогда не ноете, — сказала медсестра.
— Боюсь, что не могу рассказать вам ничего нового. Почти все эти дни был в суде. Все про вас спрашивают, а я сам всех расспрашиваю, чтобы хоть что-то о вас узнать.
— Все ко мне так добры, особенно здесь, в больнице. Они все для меня делают — все-все. Ко мне никогда не проявляли столько внимания, столько доброты. И все-таки я с радостью вернусь домой.
— Вы знаете, когда это произойдет?
— Думаю, через неделю. Правда, мисс Мак-Иленни?
— Мы на это надеемся.
— И мисс Мак-Иленни поедет вместе со мной. Можно мне рассказать о поясе?
— Конечно. Если это его не смутит, рассказывайте.
— Вы знаете, что после операции аппендицита нужно носить этот огромный пояс? — спросила Эдит.
— Да, я просто забыл об этом.
— Его сошьют по моим меркам, и все равно по крайней мере год я не смогу ездить верхом и играть в теннис. Ужасно, правда?
— О нет. Год — это совсем не долго, — сказал Джо Чапин.
— Пожалуй, что и так. И мне нельзя громко смеяться.
— Отлично; значит, будем говорить только на серьезные темы.
— О, Джо, вы милейший человек.
— Правда, Эдит?
— Правда.
— Так, — сказала мисс Мак-Иленни, доставая из кармана часы. — Если мистер Чапин хочет прийти еще, ему не следует сейчас задерживаться.
— Тогда я ухожу немедленно, потому что хочу прийти еще, и очень скоро. Можно мне?
— О, я надеюсь, вы придете, — сказала Эдит.
Она протянула ему руку, и он взял ее в свою.
— До свидания, дорогая Эдит.
— Приходите скорее.
— Благодарю вас, мисс Мак-Иленни, — сказал он и вышел, сопровождаемый медсестрой.
— Вы для нее столько сделали, — сказала она уже в коридоре.
— Неужели?
— И я об этом скажу доктору Инглишу. Вы ей подняли настроение, а это не менее важно, чем лекарство.
— Спасибо, огромное вам спасибо. Она такая жалкая, такая слабая.
— Мы едва ее не потеряли. А она такая приятная молодая девушка. Если она ваша невеста, вам повезло. Уж я видела всяких, и знаю, что к чему. И доктору Инглишу обязательно про вас доложу. До свидания.
— До свидания. И благодарю вас, — сказал Джо Чапин.
При первой же возможности он поехал в Филадельфию, в фирменный магазин «Бейли, Бэнкс и Биддл», и там приобрел перстень с бриллиантом. Джо хранил перстень в ящике комода до тех пор, пока не повидался с выздоравливающей Эдит с полдюжины раз после ее выписки из больницы. Несмотря на прописанную ей диету, состоявшую в основном из подслащенного творога, Эдит быстро набирала силы, а в вечер накануне того дня, когда Джо ей сделал предложение, уже чувствовала себя совершенно поправившейся.
— Знаете, чего мне больше всего не хватало, когда я была в больнице? — спросила она.
— Чего же?
— Наших вечеров.
— Я надеялся, что вы это скажете.
— До того как вы пришли меня навестить, примерно за неделю до этого, врачи как-то вечером вызвали моих родных. Они были уверены, что я не… переживу эту ночь. Может, я нечаянно что-то услышала или нечто похожее, но я знала, что состояние мое серьезное. И это был единственный случай, когда я расплакалась. Я не плакала из-за боли или чего-то в этом роде, но когда подумала, что у нас с вами никогда больше не будет наших славных бесед, мне стало так грустно, что я расплакалась, а мне это вовсе не свойственно.