Страница 38 из 44
Рита уже встречала ее во дворе на их традиционном месте, на скамейке у фонтана. Фонтан уже давно не работал и был превращен в клумбу. Рита увидела Соню и обрадованно закричала:
— Ура! Наша мама пришла, нам банан принесла.
Соня вручила ей бананы, и они уселись на скамейке.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Соня.
— Превосходно, я понятия не имею, зачем меня здесь маринуют. Искололи весь антифас, прямо сидеть больно.
— Марго, ты же учитель, а так выражаешься.
— А у меня каникулы. Ты лучше скажи, что нового?
— Ничего. Все, что я тебе вчера доложила, а больше ничего. Кроме…
— Что «кроме»? — встрепенулась Рита, дожевывая очередной банан.
— Марго, а ты не много бананов ешь, ты обезьянкой не станешь? — ответила Соня.
— Нет, эволюция в моем теле уже завершилась. Я теперь навсегда вынуждена оставаться человеком. Так что ты там сказала — «кроме…»?
— А кроме… кроме вот этого, — проговорила Соня и достала из сумки носовой платок.
— Ой, что это? Где-то я это уже видела, — проговорила Рита и посмотрела вопросительно на Соню.
— Это Леркин платок. Помнишь, у нее мама всегда вышивала.
— Точно, у них всегда пяльцы, такие огромные, стояли в гостиной. Но этот платок я у Лерки не видела. Это не ее платок. Где ты взяла его?
— Его нашли спасатели в подземелье.
— Значит, точно не ее, а с чего ты взяла, что это ее платок?
Соня потерла лоб и проговорила:
— Постой, мне казалось, что я видела у нее этот платок.
— Нет, у нее были обычные платки, ни одного вышитого не осталось. Да ты что — у нее тапочек домашних не осталось, а ты хочешь, чтобы у нее платок носовой выжил. Она же продала все. И мамины вышивки тоже.
— Не знаю, — озадаченно пожала плечами Соня, — подожди. Жека вынес этот платок из подземелья и отдал его мне, сказал… постой, что же он мне сказал? Он сказал: «Соня, сейчас не до клада, твоя «крепкая» подруга все-таки была в подземелье. Ребята сейчас сделали пробный проход. Нашли вот это». И подал тогда мне этот платок.
Рита внимательно слушала Соню, глядя на нее встревоженными глазами. Потом тихонько проговорила:
— Соня, а где Леркины вещи?
— У меня дома, а что?
— Ты не смотрела, что у нее там? В сумке?
— Нет, не имею такой дурной привычки лазать по чужим вещам.
— А ты все-таки посмотри, хотя бы для того, чтобы знать, какие у нее носовые платки… и может, там что-то осталось из ее прошлой жизни.
— А из прошлой жизни у Лерки кое-что осталось, — в задумчивости проговорила Соня.
— Что?! — встрепенулась Рита.
— Пошли покажу.
Подруги вскочили со скамейки и пошли к маленькому домику привратника у ворот больницы. Соня нашла ключ в том же месте, над дверью, открыла ее, и они вошли в комнату.
Здесь все было по-прежнему. Так же сиротливо висел на вешалке у стены белый халат. Только пыли стало больше, и на полу, и на мебели. Сюда после Сони и Жени явно никто не заходил. Подруги остановились на пороге, не решаясь оставить следы своего присутствия на запыленном полу.
— Ну и?.. — спросила Рита, сцепив пальцы рук и переступая с пятки на носок.
Соня оглядела комнату и проговорила:
— Сейчас, сейчас, ну где же она, я оставила ее на кровати.
Соня присела, заглянула под кровать.
— Что мы ищем? — спросила Рита и тоже присела на корточки, но глядела не под кровать, а на Соню. Глаза ее излучали детское любопытство, смешанное со взрослым скептицизмом.
Соня выпрямилась и проговорила:
— Ее здесь нет. Она исчезла.
— Кто?
— Не кто, а что. Коробочка, бархатная с серебряными уголками и бархатным вкладышем. В такие коробочки кладут драгоценности, например, бриллиантовое колье или еще что-то в таком роде.
— А много ты видала бриллиантовых колье? — насмешливо спросила Рита.
— Не счесть, но… в кино.
Рита засмеялась и сказала:
— Пошли отсюда, а то еще кто-нибудь застукает нас в чужом доме.
В больничном парке у фонтана их уже ждали Евгений и Сергей. Они стояли и что-то возбужденно обсуждали, похоже было даже, что они ссорятся. Рита и Соня, увидав их состояние, прибавили шагу.
— Привет, мальчики, — проговорила Рита, — о чем вы так громко спорите?
— О футболе, Марго, о футболе, — поспешил успокоить ее Сергей, — Жека болеет за «Спартак», а я, как ты знаешь, за «Динамо».
Женя улыбнулся и добавил:
— Зато в хоккее мы болеем за одну команду. А вы где гуляли, девочки?
Соня подошла к Жене и, встав рядом, ответила:
— Мы ходили в домик Леры, ты представляешь, а коробочки там нет.
Женя притянул Соню к себе, посмотрел на нее влюбленными глазами и очень правдоподобно удивился:
— Какой коробочки?
— Как — какой? — удивилась в свою очередь Соня. — Которую мы прошлый раз нашли с тобой в домике у Леры.
Женя сделал вид, что он что-то припоминает, потом пожал плечами и проговорил:
— А, коробочка. — Он опять недоуменно пожал плечами и сказал: — Сонечка, Сережа принес нерадостную весть, тебе надо домой поскорее.
— Что случилось? — встревожилась Соня. — Мама?
— Нет, нет, успокойся, Нина Андреевна сейчас дома, у нее все в порядке. Но в ваш дом проникли воры.
— Да? А что у нас брать? Ничего особо ценного нет.
— Украдены только деньги и то не все, что-то около трехсот рублей, — ответил Сергей.
Соня усмехнулась и обратилась к Жене:
— Ты на машине?
— Да, конечно, я за тобой, поедем. Нина Андреевна ждет.
Они быстро распрощались с супругами Татищевыми и покинули больничный двор.
Соня недоумевала, кому потребовалось влезать в ее квартиру и почему не украли тогда все деньги? Почему не взяли лежащие с деньгами в одной шкатулке мамины золотые безделушки: колечки, сережки, цепочку с подвеской в виде сердечка? Странно.
Машина миновала добрую половину пути, когда Соня спросила:
— А как проникли в квартиру?
— Через окно. Нина Андреевна вернулась с рынка, стала открывать двери, а они не заперты. Вошли через окно, выдавили стекло в раме гостиной, а вышли через дверь. Внаглую.
— Ничего не понимаю, — проговорила Соня, — а когда успели? Я ушла из дома в первом часу, а когда вернулась мама?
Женя задумался и ответил:
— В милицию Нина Андреевна позвонила в 13.30. Значит, что-то около этого она и вернулась.
Машина въехала во двор Сониного дома. У подъезда стояла кучка старушек, обсуждавших происшествие. Соня не стала задерживаться, коротко поздоровалась и пробежала домой.
Маму она нашла на кухне, рядом с ней сидела ее любимая соседка Ирина Аркадьевна, уговаривала Нину Андреевну и капала в стакан с водой валерьянку:
— Да ты бога должна благодарить, что унесли только это. Бог с ними, прости и забудь. На, выпей.
Нина Андреевна приняла из рук соседки стакан с водой, отхлебнула и заметила вошедших Соню и Евгения.
— Соня, ты уже знаешь?
— Да, — ответила Соня, — мама, больше ничего не пропало?
— Ой, а я и не знаю, я проверила золото, твое и мое, твою шубку, мою шапочку, это все на месте, а все другое я и не проверяла.
— А ничего другого у нас и нет. Телевизор и магнитофон на месте? — спросил Женя.
— Да, да, это все на месте, — подтвердила Ирина Аркадьевна, — ну я пойду, пожалуй. Нина, тебе надо полежать. Сонечка, я ей дала успокоительное, уложите ее в постель. Она очень перепугалась.
— Спасибо, Ирина Аркадьевна, я все сделаю, — сказала Соня, провожая соседку, — спасибо, что вы побыли с мамой.
Соседка ушла, а Соня вернулась на кухню. Евгений уже разогревал чайник, выставил на стол чашки и открыл холодильник, чтобы достать что-нибудь для бутербродов.
— Соня, а что, ветчина уже кончилась? — спросил он, выглядывая из-за дверцы холодильника.
— Что? — подняла голову Нина Андреевна, посчитав, видимо, что вопрос был обращен к ней.
Евгений хотел уже повторить вопрос, но не успел. Ему ответила Соня:
— Нет, там еще оставалось с полкилограмма, а что, ее нет?