Страница 2 из 9
Филологическое изучение языка русского фольклора началось в 40-е годы XIX столетия, когда развернулась деятельность по собиранию устно-поэтических произведений. Первый в истории методики преподавания научный труд Ф.И. Буслаева «О преподавании отечественного языка» (1844) содержал наблюдения над отдельными явлениями устно-поэтического языка.
Изучение языка русского устного народного творчества невозможно представить без трудов выдающегося лингвиста, литературоведа, фольклориста, этнографа и философа А.А. Потебни. Начав свой творческий путь магистерской диссертацией «О некоторых символах в славянской народной поэзии», Потебня до конца своих дней постоянно обращался к фольклору, а его лингвистическая концепция строилась с учётом большого количества фактов, почерпнутых из устно-поэтических произведений фольклора почти всех славянских народов. Устно-поэтическая речь, по его мнению, является той сферой, где органически сливается этническое, мировоззренческое, историческое, языковое и эстетическое. Для учёного с широкими научными интересами язык фольклора стал благодатной областью приложения активных исследовательских усилий.
Заслугой Потебни в изучении языка народной словесности явилось то, что он не ограничился констатацией отдельных фактов, а попытался создать концепцию устно-поэтической речи. К сожалению, он не оставил работы, которая бы полно представляла систему его воззрений на язык фольклора и сконцентрировала бы конкретные наблюдения. Однако большой и разнообразный фактический материал, сопровождаемый лаконичными комментариями и глубокими замечаниями, щедро рассыпан по всем философским, лингвистическим и литературоведческим трудам и заметкам Потебни.
Мысли выдающегося филолога А.Н. Веселовского о языке устного народного творчества концентрируются вокруг нескольких фундаментальных вопросов, органически связанных друг с другом: а) язык фольклора в отношении к другим формам речи, прежде всего к диалектной, иными словами, размышления о над-диалектном характере устно-поэтической речи; б) формульность поэтической речи, генезис, функционирование и эволюция формулы, необходимость «народно-песенной и сказочной морфологии»; в) постоянный эпитет как одно из ярких проявлений формульности устно-поэтической речи.
Когда в последней трети XIX в. складывается диалектология как научная дисциплина, фольклорная речь обратила на себя внимание диалектологов (М. Колосов, Л. Васильев, В. Чернышев и др.). Диалектолог М.А. Колосов признавался, что на собственным опыте убедился, каким важным пособием для выводов по языку могла бы послужить сказка, и значительную часть описанных особенностей народного языка извлёк из текстов записанных в Каргополе сказок. Интерес к народно-поэтическим текстам оказался продуктивным. Современный опыт составителей «Словаря русских народных говоров» показал перспективность использования фольклорных текстов как базы эмпирического материала для диалектной лексикографии.
Современный этап в изучении языка русского фольклора
Современное изучение фольклора начинается в 40-50-е годы XX столетия работами А.П. Евгеньевой, которые впоследствии вошли в её докторскую диссертацию и легли в основу монографии «Очерки по языку русской устной поэзии в записях XVII–XX вв.» [Евгеньева 1963]. Эти работы ознаменовали новый подход к выяснению природы языка фольклора и определили характер и тенденции последующей исследовательской работы лингвофольклористов.
Новому подходу к исследованию устно-поэтического языка была посвящена проблемная статья И.А. Оссовецкого «Об изучении языка русского фольклора» [Оссовецкий 1952], в которой автор кратко подвёл итоги предшествующего периода изучения языка фольклора и наметил две линии в исследовании устно-поэтической речи: а) её природа, взятая как сумма лингвистических фактов в её отношении к другим формам речи, и б) стилистическое использование отдельных языковых фактов.
Годом позже А.П. Евгеньева в четвёртом разделе введения к первому тому коллективной монографии «Русское народное поэтическое творчество» сформулировала этот подход следующим образом: «Язык устной народной поэзии, как и художественной литературы, следует рассматривать с двух точек зрения: во-первых, со стороны его грамматического строя и словарного состава, во-вторых, со стороны выразительной, художественной, т. е. со стороны стилистического использования тех или иных языковых явлений» [Евгеньева 1953].
Примерно в это же время на язык фольклора обратил внимание известный славист, знаток народной культуры славян П.Г. Богатырёв. В своей статье, которая увидела свет только в 1973 г. (она подготовлена к печати И.А. Оссовецким и напечатана в журнале «Вопросы языкознания»), П.Г. Богатырёв различает формы языка фольклора и формы языка диалекта в его коммуникативной функции. Статья начинается тезисом о том, что язык – это первооснова как письменной, так и устной поэзии, а потому нельзя изучать особенности литературного или фольклорного произведения, не зная того первоэлемента, из которого создаются эти произведения. «В основе языка литературы лежит литературный язык, в основе языка фольклора лежит диалект. Язык литературы – это литературный язык в его эстетической функции, язык фольклора – это диалект в его эстетической функции. Анализ литературного языка в его эстетической функции невозможен, если мы не знаем литературного языка в его коммуникативной функции, как невозможно выявить специфику языка фольклорного произведения того или иного жанра, не зная диалекта, на котором исполняется это произведение, диалекта в его коммуникативной функции» [Богатырёв 1973: 106].
Диалектологи неоднократно отмечали ошибки в анализе художественных средств языка, когда исследователи принимали за специфические черты фольклорных произведений явления, широко распространённые не только в устно-поэтических текстах, но и в разговорной речи, в частности, в речи диалектной.
Одновременно Богатырёв обратил внимание и на тот факт, что язык фольклора значительно отличается от диалекта в его коммуникативной функции. С одной стороны, язык фольклора, в отличие от языка в его коммуникативной функции, иногда имеет «более узкий запас языковых средств», а с другой стороны – язык песен значительно богаче, чем разговорный язык диалекта, поскольку в язык песен входят архаизмы, заимствованные элементы из другого диалекта. «Лингвистический запас, которым располагает песня, во многом значительно больше, чем лингвистический запас разговорного языка, и творцы и исполнители фольклора свободнее пользуются лингвистическим материалом по сравнению с языком разговорным. И действительно, если рифма или ритм песни этого требуют, то исполнитель и создатель песни может ввести форму или слово из другого диалекта, может ввести архаизмы и т. п.» [Богатырёв 1973]. В славянском фольклоре морфология народной песни существенно отличается от морфологии диалекта в его коммуникативной функции. Так, болгарская песня удерживает старые формы, так как замена старой формы новыми повела бы к нарушению ритма. В итоге древние морфологические черты становятся специфическими песенными чертами. Особое внимание Богатырёв уделил месту и роли уменьшительно-ласкательных слов как специфической черты славянской народной песни.
Работы А.П. Евгеньевой, П.Г. Богатырёва и И.А. Оссовецкого имели то несомненное значение, что в них впервые была предпринята попытка определить понятие «язык фольклора». Правда, это определение у них не было однозначным, что объясняется и сложностью, многоаспектностью самого предмета, и пионерским характером указанных работ. До сих пор под языком фольклора понималась вся совокупность языковых фактов в составе текстов фольклорных произведений, совершенно игнорировалось то обстоятельство, что язык устного народного творчества органически входит в образно-художественную систему словесного искусства.
Достоинством работ А.П. Евгеньевой, П.Г. Богатырёва и И.А. Оссовецкого было и то, что они наметили перспективные и плодотворные пути дальнейшего исследования устно-поэтической речи.