Страница 30 из 67
Таким образом, можно предположить что в истории развития значений данных слов произошло наслоение, контаминация значений слов зима и ночь при их сочетании зимняя ночь. Следовательно, толковать последнее можно и как темная часть суток в холодное время года, и как беда, несчастье, опасность; страх; время, которого следует бояться. Невольно вспоминаются строки Ф.Тютчева:
При описании данного концепта нельзя оставить без внимания его историческое (по Ю.С. Степанову) ядро. Народная поэзия – неотъемлемая часть национальной культуры, а концепт, по определению Ю.С. Степанова, – это сгусток культуры в сознании человека, отсюда наш интерес к народной поэзии. Языковые формы, которые определяют историческое ядро концепта, фиксируют человеческий опыт. Они являются результатом обработки информации, поступившей к человеку по всем его чувственным каналам в тот период, когда он осознавал себя частью целого.
Морозная зима, с метелями и вьюгами, когда дни постоянно убывают и ночь окутывает мир, рисовались древним концом света. Славянин считал, что в это время происходит страшная борьба добра со злом, света с тьмою; что в это время подземный царь, повелитель морозов Зюзя-Мороз воюет со светлым богом [Словарь, 1995: 54]. Бога Зимы, Зюзю-Мороза, славяне представляли седым, с длинной бородой, с босыми ногами, в белой шубе без шапки, с железной булавой, которой он ударял в пень – и наступали трескучие морозы.
Похожее представление о Морозе дано и А.А. Потебней. Опираясь на фольклорные примеры, автор утверждает, что явление, противоположное жару, – мороз, в языке сближается с огнем («на морозе корец до рук прикипае», «мороз палит»). Основываясь на этом сближении, автор считает мороз, как и огонь, – символами любви, подтверждая это примерами из фольклора. В народных песнях, замечает А.А. Потебня, часто встречаются противопоставление ненавистного свекра – мороза лютого, теплому снегу – отцу. Вместе с тем, считает А.А. Потебня, мороз и холод – это печаль и забота. В качестве примера он приводит свадебную песню, услышанную в Витебской губернии [Потебня, 1989: 305].
Таким образом, исходя из этимологии и народной поэзии, можно предположить, что в «генетической памяти» восточных славян заложен следующий код зимней ночи:
Так создалась некая «первичная, центральная модель», ставшая ядром «генетической памяти» человека определенной ментальности. Но это «историческое» ядро постоянно дополняется. Человек оперирует уже существующими в его сознании понятиями и с их помощью «сам входит в культуру», по Ю.С. Степанову.
Далее, на наш взгляд, начинает действовать принцип, названный Е.С. Кубряковой «принципом обратимости позиции наблюдателя». Позиция наблюдателя меняется: будучи частью системы, человек осознает присутствие системы в себе, и это способствует выявлению новых ее свойств.
Мотив зимней ночи встречается в произведениях многих русских поэтов и писателей. О зимней ночи писали: Н. Огарев, П. Вяземский, А.С. Пушкин, Я. Полонский, П. Соловьев,
Н.В. Гоголь, В. Брюсов, И. Анненский, К. Случевский, И. Бунин, А. Белый, И. Северянин, А. Блок, С. Есенин, С. Городецкий, Б. Пастернак и др.
Далее здесь представлен анализ произведений Н. Гоголя, А. Пушкина, А. Фета, В. Ходасевича, В. Бальмонта, И. Зайцева, И. Бродского. Выбор авторов обусловлен тем, что в их творчестве тема зимней ночи получила наиболее яркое воплощение. При анализе произведений внимание акцентировано на сенсорно-перцептивном и образном восприятии художниками явления зимняя ночь, что обусловлено привлечением к исследованию не только литературного материала.
Исследуя описание зимней ночи в русской литературе, трудно обойти программные стихотворения А.С. Пушкина «Зимняя дорога» и «Бесы».
Зимняя дорога
Сильная позиция стихотворения – его название. Мотив дороги часто встречается в народной поэзии, литературе, в живописи, музыке. Дорога бежит, она объединяет, благодаря ей возникает ощущение простора. Однако именно зимняя ночь придает пушкинской дороге особую окраску. Ключевыми словами и словосочетаниями стихотворения следует считать: волнистые туманы, луна, печальные поляны, льет печально, по дороге зимней, скучной, тройка, колокольчик однозвучный. Именно эти слова логически объединяют между собой чередующиеся строфы: туманы – поляны, луна – она, скучный – однозвучный, бежит – гремит. Неточная и перекрестная рифма абаб усиливает их значение, возвращает нас к предыдущей строке, заставляет вспомнить ее и держать вместе всю строфу, оформляющую одну мысль.
Проанализируем значение глаголов, употребляемых в стихотворении. Неизменная спутница морозной зимней ночи, луна, словно боится нарушить покой и дрему земли, она пробирается, т. е. тайком, незаметно совершает что-то. Колокольчик утомительно гремит, контрастируя с тишиной вокруг, с одной стороны, а с другой – его монотонный звук (колокольчик однозвучный) утомляет, навевая скуку. Все глаголы в стихотворении несовершенного вида, что подчеркивает отсутствие предела совершаемых действий. Возникает ощущение бесконечности происходящего.
Окрестности, описанные в стихотворении, однообразны:
Отсутствие цветовой гаммы (даже столбы верстовые не черно-белые, а полосаты) делает пейзаж однообразным, скучным. Недаром в семи четверостишиях слово скука и его производные встречаются три раза и два раза усилены рифмой скучен – однозвучен. Лексика поддерживается однообразным ритмом четырехстопного хорея с пиррихием, усиливающим монотонность интонации.
Характеризуя концептуальное поле тоска, Ю. Степанов приводит слова Кирхегардта: «В тоске есть надежда, в скуке – безнадежность. Обыденность, повторяемость, подражание, однообразие, скованность вызывают чувство скуки. Страдание является спасительным в отношении к этому состоянию, в нем есть глубина. Возникновение тоски есть спасение» [Степанов, 1997: 678].
Вот и у Пушкина:
Тоске здесь противопоставляется разгулье удалое, вероятно, чисто русское противопоставление и русские антонимы. У Пушкина равнина и снег, снег и ночь, будучи атрибутами зимней ночи, становятся символами русской тоски.
Следовательно, концепт зимняя ночь в пушкинском стихотворении тесно связан с тоской. Зимняя ночная дорога входит в семантическое поле пушкинской тоски и является одним из составляющих его когниции о тоске. Соглашаясь с определением тоски как концепта русской культуры, которое дал Ю.С. Степанов, мы видим, как тесно переплетаются эти концепты. В данном случае концепт зимняя ночь является одним из элементов более глобального концепта тоска. Такая особенность пушкинского восприятия не осталась незамеченной: В. Серов, иллюстрируя это стихотворение, делает акцент именно на тоске и скуке. Тема «Зимней дороги» была использована П. Чайковским в первой части симфонии № 1 «Зимние грезы».