Страница 25 из 67
Если говорить о фонетическом строе стихотворения, следует отметить преобладание сонорных, свистящих и шипящих звуков: в первой строфе, например, из 42 согласных их 18. Подобная аллитерация оправдана: она передает не только звучание утренней природы, но и прекрасно сочетается с ритмом напряжения, подчеркивая и усиливая его. Паузы играют ту же роль, что и риторические вопросы, и незавершенность концовок, и излюбленные дали. Можно даже сказать, что это как бы наглядное, графическое выражение той самой «линии», с которой Полонский сравнивает свой талант и в начале которой находится концепт «утро туманное».
Тот же концепт стал принадлежностью пейзажно-философской лирики Ф.И. Тютчева. Картины природы у Ф. Тютчева воплощают глубокие, напряженные раздумья о жизни, смерти, человеке, мироздании. Изображения природы и мысли о ней сплавлены воедино.
Утро в горах
1852 г.
Природа у Ф. Тютчева насыщена звуками, красками (лазурь, светлая); она беспредельно богата, изменчива, она даже в этом небольшом стихотворении представляет огромное целое, единый организм. В этом пейзаже мало будничных подробностей: пейзаж устремлен к величественному, бесконечному. Впечатление приподнятости, радостной торжественности достигается метафорой (лазурь небесная смеется), наличием «удлиненных» слов (волшебством) и другими языковыми средствами.
В общую образную и семантико-грамматическую концепцию стихотворения органично вписана лексема «туманы». Употребление формы множественного числа усиливает значительность, масштабность описываемого, что соответствует оценке поэтом природы как явления, исполненного величия. В этой же связи Тютчев включает «туманы» в распространенный сравнительный оборот (туманы – «воздушные руины волшебством созданных палат»), имея в виду форму клубов тумана, причудливую и волшебную. Сравнение со сказочными развалинами лишний раз подчеркивает загадочность природы в восприятии поэта. Этой же цели служит неожиданное соединение слов («волшебные руины»).
В стихотворении Н. Языкова «Тригорское» концепт «утро туманное» несет большую экспрессивную нагрузку.
Стихотворение было написано Н. Языковым в 1826 г. Его считают образцом пейзажной лирики, получившим высокую оценку А.С. Пушкина. В «Тригорском» легко различимы некоторые распространенные в лирике Языкова приемы. Один из них – контрастное соединение поэтизмов и прозаизмов. Высокое звучание стиху придают такие слова и выражения, как багряница, благоухают в сочетании с перловая и зернистая роса. С одной стороны, брег зеленый, гостеприимные струи, с другой – слова разговорного характера: и бух! студеная. Вместе с тем Н. Языков широко использует традиционную поэтическую символику, лексику, фразеологию. Это, например, описательно-метафорические сочетания (великое светило дня… шаром восходит огневым).
Концепт «утро туманное» (в стихотворении «утренняя мгла») связан с языковскими, полными экспрессивной окраски сравнениями. Экспрессивность достигается поэтом, как правило, тщательным отбором уподобляемых объектов, среди которых традиционные поэтические образы (сон и утренняя мгла) и конкретно-бытовые детали (слетают белой скатертью). Сравнение утреннего тумана с белой скатертью объясняет употребление слова «мгла»: именно мгла, плотная, тяжёлая, белого, «молочного» цвета.
Словарь С.И. Ожегова толкует значение слова «мгла» следующим образом: «Непрозрачный воздух (от тумана, пыли, сумерек)». Поэт Н. Языков демонстрирует удивительное понимание семантики слова: мгла у него – это туман вместе с «сумерками» очень раннего утра.
В языковском стиле ощущается сила, власть поэта над словом. «Имя Языкова пришлось ему недаром. Владеет он языком, как араб диким конём своим, и ещё как бы хвастается своей властью», – писал Н.В. Гоголь.
У А. Блока была книга «Седое утро» (одна из его последних), а в его цикле «Кармен» (1914) в третьем стихотворении также изображается утро:
В стихотворении «Над озером» есть такая строка: Туманится, и даль поит туманом. Туман у А. Блока не только лейтмотив петербургской природы (сумрак дымно-сизый), но и внутренее состояние лирического героя: И задумчиво глядит в клубящийся туман, / Лишь озеро молчит, влача туманы.
У И. Бродского туманое утро – символ освобождения от вчерашнего беспокойного и опасного времени:
Своеобразной неожиданностью можно считать встречу с концептом «утро туманное» в сборнике «Жемчуга» Н. Гумилёва, неожиданностью после экзотических, ярких образов в более ранних стихах.
Это стихотворение отличается сложностью символики, образного строя, несмотря на преобладание стилистически нейтральной лексики. В лексическом плане в стихотворении можно выделить две основные группы слов, связанные с главными образами: лирического героя (святотатец, разбил, тоска, укор, тревога, сумрачный, скука…) и озера (туман, тени, гордые лебеди, роковой укор…).
Слово «озеро» приобретает в стихотворении значение символа, образует синонимический ряд со словом «сон». Озеро-сон ассоциируется с внутренним миром поэта, его вторым «я», его худшим «я», слабым, бескрылым. Строфа о Солнце, встающем в тумане, содержит две метафоры: Солнце – начало нового дня и Солнце – возродившаяся душа. Обе возникают на основании традиционного концепта русской классической литературы – «утро туманное».
Данная строфа выделяется в стихотворении идейной нагрузкой: в ней звучит надежда поэта на возрождение. Особая роль принадлежит глаголам в форме будущего времени, словно утверждающим эту мысль (заблещет, будут, выйдут).
Не следует исключать иное прочтение этих символов: автор видит озеро в тумане, пробуждающее в его душе укор самому себе и тревогу. Но в этом усматривается традиция русской классической литературы: солнце, вода, туман – символы очищения.