Страница 117 из 144
Я взяла такси и по окружной поехала к себе. И приехала...
Нача вспомнила ее возвращение: именно она, Нача, открыла сеньоре дверь. И именно она рассказала сеньоре, что случилось в доме. Позже вниз по лестнице поспешно скатилась Хосефина.
— Сеньора, ваш муж и сеньора Маргарита ушли в полицию.
Лаура взглянула с удивлением, но ничего не сказала.
— Где же вы пропадали, сеньора?
— Была в кафе Такубы.
— Все два дня?!
Хосефина принесла «Последние известия». Когда-то она училась в школе и вот сейчас принялась громко читать заголовки: «Сеньора Альдама все еще не найдена»; «Выдвинута версия: подозрительный мужчина с индейскими чертами лица, что преследовал ее от Куицео,— садист»; «Полиция ведет розыск в штатах Мичоакан и Гуанахуато». Сеньора Лаурита вырвала из рук Хосефины газету и с яростью разорвала ее. И ушла к себе. Нача и Хосефина шли следом: не стоило сейчас оставлять хозяйку одну. Они видели: Лаура упала на постель и лежала лицом вверх с широко открытыми глазами и ничего не видя.
Обе они подумали об одном и том же, и об этом они сказали друг другу позже, на кухне: «Похоже, сеньора Лаурита по уши влюблена». Но они еще были в спальне хозяйки, когда пришел сеньор.
— Лаура! — крикнул он. Кинувшись к постели, он крепко обнял жену.— О, любимая! — зарыдал сеньор Пабло.
Сеньора Лаурита была растрогана — несколько секунд.
— Сеньор! — закричала Хосефина.— На сеньоре одежда обгоревшая.
Неодобрительно посмотрела Нача на горничную. Хозяин оглядел одежду и обувь жены.
— Да... И подошвы туфель обуглены! О, любимая, что случилось? Где ты была?!
— В кафе Такубы,— совершенно спокойно ответила сеньора Лаура.
Сеньора Маргарита — руки в боки — подошла к невестке.
— Мы и без тебя знаем, что позавчера ты была там и заказала порцию кокады. А что, что было потом?
— Потом я взяла такси и поехала домой по окружной дороге.
Нача опустила глаза долу. Хосефина раскрыла рот, словно хотела что-то сказать; сеньора Маргарита стояла, кусая губы. А Пабло схватил жену за плечи и с яростью стал ее трясти.
— Перестанешь ты корчить дурочку или нет?! Где ты была два дня?.. Почему не снимаешь обгоревшей одежды?
— Обгоревшей?.. Но он загасил...— вырвалось у сеньоры Лауры.
— Он?! Этот гнусный индеец?..— Пабло снова стал яростно трясти жену.
— Я встретила его, когда выходила из кафе Такубы...— испуганно всхлипнула сеньора Лаурита.
— Никогда и подумать не мог, что ты такая! — сказал сеньор и с силой толкнул жену назад, на постель.
— Скажи хоть, кто он? — попросила сеньора Маргарита медовым голосом.
— Но, Начита, разве я могла сказать им, что это — мой муж? — сказала сеньора Лаура, испрашивая одобрения кухарки.
Нача похвалила хозяйку за благоразумие и вспомнила, что в тот день, встревожившись за сеньору, она решилась сказать:
— Должно быть, индеец из Куицео — колдун.
Тут сеньора Маргарита повернулась к ней — глаза ее так и сверкали — и чуть ли не заорала:
— Колдун?! Лучше скажи — убийца!
Несколько дней сеньоре Лаурите запрещено было выходить из дому. Хозяин приказал сторожить все окна и двери. Они — служанки — постоянно заходили в спальню сеньоры Лауры: лишний раз взглянуть на нее. Нача отказалась доносить хозяину о поведении сеньоры или сообщать о чем-либо странном, что она заметит. Но попробуй-ка заставь молчать Хосефину!
— Сеньор, нынче на рассвете индеец опять стоял под окном,— сообщила горничная однажды утром, внося поднос с завтраком.
Сеньор бросился к окну и вновь обнаружил пятна еще не засохшей крови. Сеньора Лаура заплакала.
— Бедняга!.. О, бедняга!..— повторяла она сквозь слезы.
В тот же день, вечером, сеньор вернулся домой с доктором. После первого визита врач стал приходить каждый вечер.
— Он расспрашивал меня о детстве, об отце, матери. Но я не знала, о чьем детстве, чьем отце и чьей матери хотел бы он знать. Поэтому я говорила с ним о завоевании Мексики. Ты ведь меня понимаешь, верно? — произнесла Лаура, пристально глядя на кастрюли с желтоватым налетом.
— Да, сеньора...— разволновавшись, Начита уставилась на окно, выходящее в сад. Ну и тьма нынче, в двух шагах ничего не разглядеть! Она вспомнила, как сеньор, такой озабоченный, сидел за столом — да он едва ли и притронулся в тот раз к ужину.
— Мама, Лаура попросила доктора принести «Историю» Диаса дель Кастильо [210] говорит, что ей сейчас только это и интересно читать.
Сеньора Маргарита даже вилку уронила.
— Бедный мой мальчик! Жена твоя в уме повредилась!
— Она только и говорит, что о завоевании Великого Теночтитлана [211],— добавил сеньор Пабло, опустив голову.
Врач, сеньора Маргарита и Пабло пришли к выводу, что у Лауры нервная депрессия, вызванная ее затворничеством, и что ей необходимо общение с окружающим миром. С этого дня сеньор стал присылать машину, чтобы жена ездила погулять в парке Чапультепек [212]. Сеньору Лауру сопровождала свекровь; кроме того, шоферу было приказано присматривать за ними обеими. Но и свежий воздух не помогал Лауре. Нача и Хосефина замечали: с каждым днем сеньора возвращается домой все более утомленной. А войдя в спальню, тут же берется за Берналя Диаса — и только тогда лицо ее оживлялось.
Однажды сеньора Маргарита вернулась с прогулки одна в растерянности.
— Эта полоумная сбежала! — еще с порога громко крикнула сеньора Маргарита.
— Выслушай меня, Нача. В парке Чапультепек я села на свою всегдашнюю скамейку и сказала себе: «Он мне этого не простит. Мужчина может простить одно, два, три, четыре предательства, но постоянную измену — нет». От этой мысли мне стало совсем грустно. Было жарко, и Маргарита купила себе ванильное мороженое и уселась в машину. Я почувствовала: я ей так же надоела, как и она мне. Кому понравится, что тебя стерегут?! И я старалась глядеть по сторонам, лишь бы не видеть, как она ест эту свою трубочку и смотрит на меня. Я увидела серые клочья сена, свисающего с ветвей кипарисов [213], и — уж не знаю сама почему — утро для меня стало таким же грустным, как и эти деревья. «Они и я, мы видели одни и те же трагические события»,— сказала я себе. Пустынной дорогой уходило время. И я была как это время — одна на пустынной дороге. Мой двоюродный брат в окно дома видел мою всегдашнюю измену, и теперь он оставил меня одну на этой дороге, устланной тем, чего и не существует. Я вспомнила запах маисовых листьев и мягкий шорох его шагов. Так он приходил — вместе с шелестом сухих листьев, когда февральский ветер несет их над камнями. «Раньше мне и оборачиваться не надо было, я и так знала, что он здесь, смотрит мне в спину, прежде чем появиться передо мной». Так я рассуждала — грустно и долго — и вдруг услышала, как все устремилось к солнцу, как взлетели сухие листья. Спиной я ощутила его дыхание, затем увидела внизу, перед собой, его босые ноги. На одном колене была царапина. Подняла глаза и встретилась с его взглядом. Мы не говорили друг другу ни слова — долго-долго. Из почтения я ждала, что скажет он.
— Ну, как ты? — спросил он.
Я видела: он стоит неподвижно, и мне он показался еще более грустным, чем прежде.
— Жду тебя,— ответила я.
Наступает последний день...
Мне почудилось: его голос доносится из глубины времен. Рана на плече все еще кровоточила. Мне стало стыдно, я опустила глаза, раскрыла сумочку, вынула платок и принялась вытирать кровь на его груди. Затем убрала платок вновь в сумочку. Он стоял неподвижно и глядел на меня.
— Пойдем в сторону Такубы... там — бой... там нас тоже предали.
Он взял меня за руку, и мы пошли, а люди вокруг кричали и стонали. Много мертвых тел плавало в каналах. Женщины сидели на траве и смотрели, как они плывут. Отовсюду подымалось зловоние; громко крича, бегали осиротевшие дети. Хоть я и не хотела смотреть, я все видела. Муж усадил меня под каким-то сломанным деревом. Он преклонил колено и настороженно замер, внимательно осматриваясь вокруг. Потом взглянул на меня.
210
Диас дель Кастильо Берналь (1495—1584) — испанский конкистадор, хронист, участник походов Кортеса, завоевавшего Мексику; автор «Правдивой истории завоевания Новой Испании» (изд. 1632).
211
Теночтитлан — столица государства ацтеков, основан в 1325 г., один из крупнейших и красивейших городов Доколумбовой Америки; в 1521 г. разрушен испанцами; на его развалинах был построен город Мехико. В Теночтитлане было множество каналов — о них уже упоминалось в рассказе раньше и говорится далее.
212
Чапультепек — старинный парк в Мехико.
213
Имеется в виду мексиканский кипарис, символ печали и скорби.