Страница 18 из 56
«ггься с этими «проклятыми преступниками» - все это камма. В ■ином случае кармический результат это горестное состояние не-^Ввисти.
f Мы, буддисты, принимаем прибежище в Высшей Истине, а также I ее условных формах: в Будде, Дхамме и Сангхе. Это значит, что
ibbi верим в Высшую Истину, в Несотворенное и Необусловленное, И не создаем некие условия, а просто осознаем уже имеющиеся условия, тем самым позволяя кармическим основаниям испариться. Мы просто постоянно осознаем условия вместо того, чтобы приду-Ийывать и выстраивать условия посредством страха, зависти, жадно-Ввти и ненависти. Мы ясно и несуетливо постигаем, что кармические гнования это еще не мы сами. Мы не можем сказать, кто мы, пото-
64
му что в Высшей Истине нет существ, там никто никогда не рожд; ется и не умирает.
Наш духовный путь призывает делать добро, воздерживаться о зла в теле и речи, сохранять внимательность. Не усложняйте жизш не ищите совершенство в чувственной сфере. Учитесь служить i помогать друг другу. Примите прибежище в Сангхе, укрепившись своем намерении стать просветленным, делать добро и воздержи ваться от дурных поступков. Может быть, иногда вы будете весп себя не очень благородно, но ненамеренно, и вы будете прощап людям их недостатки. Мы можем вынашивать в отношении друг друга некие мнения, но нам следует позволять окружающим быт; несовершенными, а не требовать от них совершенства для того, чтобы они не беспокоили вас. В подобных требованиях зачастую сквозит эгоизм, не так ли? Но мы выбираем и отвергаем: «Это достойное дело, а то недостойное... Эти люди делают благое дело, а те занимаются пустяками...»
Ради собственного душевного покоя при виде чьего-то дурного поступка осознавайте его как кармическую основу. Если вы думаете: «Как он смеет так поступать! По какому праву он ведет такие речи? Я много лет учу добродетельному поведению, отдаю все свои силы чувствующим существам, а в ответ никакой благодарности!», то попадаете в очень неприятное состояние ума. Таков результат желания, чтобы меня никто никогда не подводил, всегда соответствовал моим ожиданиям или хотя бы никогда не приносил мне трудности, результат желания того, чтобы люди были не такими, какие они есть на самом деле. Но если я не требую от вас какого-то конкретного поведения, то никого не создаю в своем уме. Если я думаю. «Этот человек такой-то, сякой-то, и он совершил поступок такого-то рода», значит я сам создаю человека из кармических условий. Из-за этих неприятных воспоминаний я страдаю всякий раз при виде этого человека. Если тот человек тоже оказался невежественным и реагирует на мое присутствие точно таким же образом, тогда мы с ним взаимно усиливаем свои дурные склонности.
Мы разрушаем такие привычки, осознавая их, освобождаясь от своего недовольства и воспоминаний, а не размышляя о следствии действия, условности мига. Если мы внимательны, то освобождаемся от бремени рождения и смерти, от привычно воссоздаваемого шаблона каммы и перерождения. Мы осознаем скучные, привычные повторы неудовлетворенности, одержимость тревогой, сомнением. страхом, жадностью, ненавистью и заблуждением во всех формах.
Когда мы внимательны, то не цепляемся за идеи и воспоминания о себе, и наше творчество приобретает спонтанный характер. Нет
65
Ь, кто любит или любим, личность не создается. Таким образом, искренне излучаем доброту, сострадание, радость. Мы обретаем (ятежность, в которой всегда есть свежесть, доброжелатель-lb, терпеливость и снисходительность к себе и другим.
7. Привязанность к учителям
|лекция в монастыре Читёрст, 1983 г.)
хочу поговорить о человеческой трудности выбора и предпоч-Ь. Люди сталкиваются с большой трудностью, когда предпочи-■ одного монаха, одного учителя, одну традицию другой. Они геыкают, привязываются к одному конкретному учителю и пони-J, что из-за этого не могут учиться у других учителей. Эту чело-■скую трудность можно понять, потому что наш выбор в пользу loio человека позволяет нам быть открытыми тому, что он (она) Щрт. Когда мы встречаем других людей, то не хотим открывать-[учиться у них. Возможно, они нам не нравятся, или же мы сорвемся в них, не уверены в правоте их учения, поэтому мы ■нны возмущаться, отказываться учиться у них. Может быть, до Жэшли какие-то слухи, мнения и сплетни о том, что наш учитель правильные наставления, а тот учит не совсем правильно. [Уддистская организация призвана главным образом свидетель-■ать свое почтение Будде, Дхамме и Сангхе, а не какой-то опре-рнной личности или гуру, для того, чтобы пресечь эту прискорб-(Человеческую склонность привязываться к какому-нибудь ха-атическому учителю. Сангха, представленная монашеской об-^й, достойна уважения и материальной помощи, если монахи согласно кодексу поведения монахов (винае). Лучше просто гать монахов, чем задумываться о том, приятны ли они нам. ■йогда мы получаем хороший урок, даже когда вынуждены вы-"Ьть человека, который не очень нравится нам, а потом подчи-кя ему. По своей человеческой природе мы пытаемся жить так, ш все время соответствовать уровню тех людей, с которыми мы, Йам кажется, совместимы. Например, в монастыре liar Hour Пах Н'Вбыло легко выполнять наставления учителей вроде Аджана Ча, 'нВму что монахи чувствовали к ним уважение, восхищались ими, '•■■ому для них не составляло никакого труда слушать таких людей || Ицчиняться каждому их слову. Иногда какой-то монах чувствовал
«Треннее сопротивление их указаниям, но благодаря харизме учи-сй он всегда мог освободиться от своей гордости и тщеславия. нНо иногда мы встречались с монахами более высокого ранга, чем :, но они не нравились нам. Мы даже не особенно уважали их,
66
поскольку видели в них много несовершенств и дурных черт харак тера, которые находили оскорбительными. Но мы подчинялись ко дексу поведения монаха, поэтому поступали как следует, а не Прост! убегали из мелочной обиды или оскорбляли этих людей, или вы на шивали в себе неприятные мысли в отношении какого-то человека Мы получили очень хороший урок. Мне кажется, что Аджан Ча по рой намеренно отсылал нас к наставникам со сложным характером чтобы мы набрались опыта и мудрости, научились правильно весп себя, а не просто давать волю эмоции, которая хотела выплеснутьс» в тот момент.
У всех нас разные характеры, и здесь мы не вольны ничего изма нить, поскольку наша личность формируется генетическим наследи ем. И если мы считаем кого-то обаятельным или занудливые, то та кие наши мнения не имеют никакого отношения к Дхамме, мы прс сто проявляем симпатию и антипатию. Если мы практикуем Дхам му, то уже не стремимся завязать тесную дружбу с тем, кто нам при ятен. Мы больше не хотим жить только рядом с теми людьми, кот рые нам нравятся, которых мы уважаем, теперь мы умеем поддер живать равновесие во всех обстоятельствах. Виная предписывае нам всегда поступать правильно как в области тела, так и речи, воз держиваясь от вредных, мелочных, жестоких, эгоцентричных эгоистичных действий. Виная предоставляет нам возможность оста ваться доброжелательными в самых разных ситуациях и условиях. В Англии я заметил, что люди очень сильно привязываются различным учителям. Они говорят: «Вот мой учитель. Я предан ем и не желаю переходить к какому-то другому учителю, потому что испытываю к своему учителю глубокое уважение». Так человек д монстрирует преданность английского типа, которая явно чрезмер на. Он предан идеалу, личности, а не истине.
Мы принимаем прибежище в Будде, Дхамме и Сангхе, а не в ка ком-то конкретном учителе. Вы не принимаете прибежище в Аджа не Ча или другом монахе, который живет здесь, если только вы н редкостно глупый человек. Возможно, вы говорите: «Мой учител Аджан Ча, а не Аджан Тирадхаммо. Я буду учиться только у прел добного Сучитто, а остальные монахи мне не указ». Тогда мы ока жемся в сложной ситуации, не так ли? Например, я практикую буд дизм тхеравады, поэтому не могу принимать наставления от учите лей тибетского или дзен буддизма. Мы легко можем стать фанати ками, потому что, если мы видим нечто отличное от нашего при вычного верования, то склонны считать новое явление менее чис< тым и благостным, чем учение, к которому мы привыкли. Но мы постигаем истину и достигаем просветления в медитации, так мы ос-