В осаде

— Готовность одна минута! — закричал командир опергруппы.

— Есть одна минута! — дружно рявкнули в ответ спецназовцы.

— Садимся на корме! — крикнул командир, встал и шагнул к люку.

И в этот момент четверо бандитов выстрелили по вертолетам практически в упор.

Ракеты с легкостью пробили тонкий металл и разо­рвались внутри, разнося и машины, и людей на мелкие кусочки, превращая их в огненный дождь, падающий в океан.

Кейт и Джоан смотрели на это, потеряв дар речи. Затем Кейт взял Джоан за руку, молча отвел ее за спасательную шлюпку, и усадил девушку на палубе в укромное место между шлюпкой и фальшбортом. Сел рядом с ней и достал из кармана магнофон.

Адмирал устало снял очки и приложил к глазам паль­цы обеих рук. Несколько секунд он сидел неподвижно, не в силах пошевелиться, произнести хотя бы звук. Офицеры молча смотрели на него, ожидая худшего и стра­шась спросить об этом.

— Мы потеряли всех, — наконец, тихо проговорил адмирал. — Теперь у нас нет другого выхода. Нам ос­талась только полномасштабная воздушная атака.

Человек в гражданском костюме медленно протянул руку и, задержав ее на несколько секунд над аппаратом, снял трубку красного телефона.

— Нам нужны люди! — орал Круль, брызгая слюной в лицо Солисту. — Сюда и сюда! — он тыкал пальцем в лежащую перед ними схему. — Кран еще не готов! Что делать? Ну, говори, умник!

— Возьмем людей с подводной лодки, — решил Со­лист. — И из механического цеха! С краном мы все равно не успеваем. Будем перегружать вручную. Пошли! Ты выберешь тех, кто тебе будет нужен!

Они, быстрым шагом, направились в механический цех крейсера. По мере приближения к нему их шаги становились все медленнее и медленнее.

— Значит, он все-таки вырвался снизу, — пробор­мотал Солист, глядя на трупы, лежавшие в проходе. Когда же он толкнул дверь в цех, челюсть его отвисла. В изумлении замерев на верхней ступеньке трапа, Со­лист сначала побагровел, а затем побледнел, как побе­ленная известкой стена.

— Какой же ты идиот, — пробормотал он Крулю, оглядывая тела, лежащие на полу цеха в кровавых лу­жах. — Почему ты не купил этого человека? Он стоит любых, даже самых больших денег!

Круль ему не ответил. Глядя на вспоротые животы, отсеченную голову, перерезанные шеи бандитов, он вдруг почувствовал ледяное дыхание собственной смер­ти. Смерть еще не стояла у него за спиной, но она была уже здесь, на крейсере, ходила по нему, заглядывая туда и сюда, ища своего маленького теплого Круля, и скоро они должны были встретиться. Кровавые лужи в механическом цеху колыхались от ее тяжелых шагов. Бам-м! Бам-м! Это шла смерть. Идиот Солист! Разве можно купить Смерть? Конечно же, нет! Ее нельзя ку­пить даже за самые большие деньги. Купить можно жизнь. Смерть, именно твоя, твоя собственная смерть не продается.

От нее нельзя убежать. У нее страшные, вырастающие мгновенно до любой длины, руки. Эти руки настигают тебя везде, где бы ты не был, и сжимают холодными железными пальцами сердце и горло.

Круля стала бить дрожь.

«Может быть, под водой», — лихорадочно подумал он. — «Я уйду под воду, лягу на дно. Пусть меня ищут на этом крейсере. Надо скорее закончить работу. Уйти под воду. Стать рыбой. Водорослем. Крошечным круглым крабом. Быстрее. Подлодка!».

Круль повернулся и опрометью побежал обратно.

— Да! — потрясенно пробормотал Солист — если этот кок и готовит так же, как дерется, то, наверное, каждая баба от принцессы до уборщицы в доме для пре­старелых сочла бы ...

Что именно сочла бы эта «каждая баба», Солист не договорил. Он, по-прежнему, качая головой, повернулся и быстро пошел вслед за убежавшим Крулем.

Примерно то же самое, только в других выражени­ях, думала Джоан, стоя рядом с Кейтом в одном из дальних подсобных помещений крейсера. Вернее «ду­мала» — не совсем точное выражение. Думать Джоан не могла уже довольно давно, и последнее время во всех своих действиях руководствовалась исключитель­но подсознанием. Именно оно толкнуло ее за Кейтом на нижней палубе. Без той силы и уверенности, кото­рая исходила от Кейта, и которую Джоан ощущала всем своим существом, ее бы, наверно, сразу же пара­лизовало от страха.

Присутствие Кейта убирало ощущение страха прак­тически полностью. Джоан инстинктивно чувствовала, что пока Кейт жив, и пока она рядом с ним — ничего дурного с ней не случится. Незаметно для самой себя, подобно преданной собаке, Джоан уже ловила каждое его Движение, каждый его взгляд. Ей доставляло колос­сальное удовольствие любое, даже самое грубое прикос­новение Кейта. Находясь рядом с ним, она была посто­янно возбуждена, она страшно хотела его, хотя и не отдавала себе в этом отчет. Джоан наверно, сочла бы себя психопаткой, если бы призналась самой себе, что здесь, на этом крейсере, в центре этой кровавой бойни, она хочет мужчину также, как хотела обыкновенно по­сле продолжительных ласк в чистой и теплой постели.

Она стояла рядом с Кейтом, в этой дальней глухой подсобке, забитой от пола до потолка всякой всячиной, совершенно не понимая, что и зачем он сейчас делает, но готовая в любой момент броситься ему на помощь. А Кейт медленно и очень осторожно выворачивал взры­ватель артиллерийского снаряда.

Вывернув, он положил взрыватель в стоящую рядом на столе коробочку и осторожно зажал снаряд в тиски. Покопался на полках, нашел дрель и пульверизатор.

Пульверизатор он молча протянул Джоан, и она без слов поняла, что надо делать.

Кейт стал осторожно высверливать дырочку в корпусе снаряда. Периодически он вынимал сверло, и Джоан брызгала в нагревшееся отверстие холодной водой.

А на палубе крейсера появился первый ядерный «То­магавк».

— Вира! — командовал Круль. — Вира по-малу!

Висящий на тросах, залитый светом прожекторов «То­магавк» подвели к фальшборту. На секунду он завис неподвижно, а потом начал медленно опускаться на па­лубу, стоявшей борт о борт с «Миссури», черной под­водной лодки.

Просверлив отверстие в стенке снаряда, Кейт поло­жил его на стоящую на плитке кастрюльку, из которой уже поднимался пар, достал ручную гранату, зажал ее в тиски и быстрым точным движением вывернул взры­ватель.

— Гондоны есть? — неожиданно бросил он, открыв­шей рот, Джоан. — Посмотри там в карманах.

Пока Джоан копалась в карманах, гадая, зачем они потребовались Кейту прямо сейчас (единственный, пришедший ей на ум, вариант она, подумав, была вы­нуждена отбросить, как чересчур абсурдный в такой ситуации). Кейт присоединил к взрывателю гранаты два провода и маленькое реле времени. Джоан неожиданно для самой себя нашла, наконец, в карманах, на­детого на нее костюма, нужный пакетик и протянула Кейту.

— М-да-а, — протянула она. — Вот вы чем тут, на флоте, оказывается, занимаетесь.

— Конечно, — вскрывая пакетик и вытаскивая пре­зерватив, сказал Кейт. — Поэтому к нам и очередь разных красавиц. Ты, например, сколько ждала своей?

Он дунул в презерватив, и когда он немного надулся, сунул в него взрыватель с подсоединенными проводами и замотал скотчем.

— Подержи! — он сунул взрыватель в руку Джоан, подошел к плитке, снял нагревшийся снаряд и вылил расплавившийся тротил в пластиковую коробку из-под плавленного сыра.

Затем быстро сунул в еще жидкий тротил презерватив со взрывателем, закрыл крышкой и тщательно обмотал скотчем.

Мина была готова. Кейт сунул ее в сумку для про­тивогаза, обмотал скотчем и ее, и стал натягивать чер­ный водолазный костюм.

— А космического скафандра у вас тут случайно не завалялось? С парочкой бальных туфель русской импе­ратрицы? — осведомилась, наблюдавшая за ним, Джоан.

Кейт не ответил и молча шагнул из подсобки на па­лубу.

Здесь, с этой стороны и в этой части крейсера, никого не Дыло. Кейт, крадучись, прошел к фальшборту и стал медленно спускаться по якорной цепи в ледяную оке­анскую воду.

А на подводную лодку перегружали уже .второй «То­магавк».

Кейт нырнул и поплыл, стараясь держаться в темноте, к корме подводной лодки, туда, где должны были быть рули всплытия.