Страница 29 из 30
– Очень велик износ материальной части, летчики опасаются летать с полной загрузкой, – парировал главком. – И удары наносятся в основном штурмовые – истребителями и легкими бомбардировщиками. Тридцать восьмая дивизия до этого у нас истребительной числилась… Но могу вас заверить, для действий по колоннам мелкокалиберных бомб вполне хватает…
– Мне кажется, товарищи, что этот вопрос можно будет обсудить позже, в рабочем порядке, – прервал спорщиков Сталин. – Гораздо важнее сейчас общая картина на Западном фронте. Давайте послушаем товарища Судоплатова – у него есть довольно свежие данные с той, вражеской, стороны.
Приглашение оказалось для Павла полной неожиданностью: он думал, что докладывать о последней шифровке от «Странников» будет сам нарком, а потому замялся: «Ну почему Берия не взял с собой Эйтингона? У Наума высшее военное образование, он бы все для генералов по полочкам разложил…»
– Прошу вас, Павел Анатольевич! – подбодрил начальника Особой группы Сталин, уважительно назвав Павла по имени-отчеству.
– Товарищи, по данным, поступающим от нашей агентуры и оперативных групп, на Западном направлении наш противник испытывает временные трудности с развитием успеха – его подвижные соединения действуют в отрыве от основных сил и завязли в нашей обороне. Однако не стоит обольщаться – в маневренных действиях враг нас пока переигрывает. Пока танкоистребительным и диверсионным группам нашего наркомата удается ограничивать возможности маневра механизированных частей немцев, но с подтягиванием пехоты выполнять эти задачи станет значительно сложнее. – «Ух ты, как по писаному шпарю!» – изумился своему внезапно прорезавшемуся красноречию Судоплатов. – Тем не менее проблемы с подвозом пополнений у немцев будут. Недавно одной из наших групп… – «Черт, а если эта информация известна не всем присутствующим? Как быть, ведь я уже начал говорить?»
– Что же вы замолчали, товарищ Судоплатов? – председатель ГКО задал свой вопрос, как показалось Павлу, с едва заметной усмешкой.
«Эх, была не была!» – ухарски решил старший майор.
– Товарищ Сталин, я, к сожалению, не знаю, есть ли у всех присутствующих доступ к той информации, которую собирался сообщить? – набрав полную грудь воздуха, выпалил старший майор.
– Что скажете, товарищ Берия? – Сталин встал со стула и остановился за спиной у наркома внутренних дел. – Заслуживают присутствующие здесь товарищи приобщения к вашим ведомственным тайнам?
– Безусловно, Иосиф Виссарионович! Но ведь информация, которую сейчас расскажет товарищ Судоплатов, имеет не только, точнее, не столько военное значение, сколько политическое. А это – уже прерогатива Политбюро.
– Лаврентий Павлович, – подал голос молчавший до сего момента Молотов, – сказавши «а», говорите «бэ»! А с политикой мы уж как-нибудь разберемся.
«Получается, они этот спектакль для какой-то неведомой цели разыграли, а меня на подмостки вытолкнули!» – догадался Павел и как ни в чем не бывало продолжил:
– Так вот, товарищи, оперативной группой нашего наркомата уничтожен Генрих Гиммлер, совершавший инспекционную поездку по временно оккупированной советской территории. Вместе с ним уничтожено большое количество эсэсовских генералов – практически весь Высший штаб СС.
Сообщив эту новость, Судоплатов замолчал, давая слушателям переварить информацию. «Так, Василевский, судя по реакции, в курсе. Молотов – тоже. Жигарев об этом не знал, как и эти двое гражданских…» – он машинально оценил поведение собравшихся.
– Дело, безусловно, хорошее. – Василевский поднялся со своего места и подошел к карте. – Но не могли бы вы сообщить, как это скажется на ситуации на фронте. Гиммлера, как я понимаю, убили в глубоком тылу.
– Совершенно верно, товарищ генерал-майор, в тылу. – С начальником оперотда{51} Судоплатов лично знаком не был, а потому отвечал подчеркнуто официально. – В этом районе! – Указка уперлась в карту юго-западнее столицы Белоруссии. – В настоящее время немцы, пытаясь поймать нашу группу, перекрывают все дороги в округе, для чего широко используют маршевые пополнения, следующие на фронт. Прочесывая лесные массивы, эти части наталкиваются на группы наших бойцов, выходящих из окружения, и партизанские отряды и несут серьезные потери.
– Это, конечно, замечательно, но насколько серьезные? Меня интересуют цифры и факты.
– Если ориентироваться на полученные донесения, то около двадцати человек в день. – Заметив ироничную улыбку на лице Василевского, Павел тут же добавил: – Прошу учесть, что эти данные не отображают всей картины, поскольку далеко не все наши группы оснащены рациями, с окруженцами связи зачастую вообще нет, а основные проблемы возникают у немцев именно с ними. Так что, понимая вашу иронию, товарищ генерал-майор, все же не могу с ней согласиться!
– Вы можете соглашаться или не соглашаться, но, товарищ старший майор, взвод в день – это по меньшей мере несерьезно. Чистая партизанщина.
– Мне кажется, товарищ Василевский, вы не совсем верно оцениваете ситуацию, – раздался голос Верховного Главнокомандующего. – Взвод – это только убитых. А про остальных вы не забыли? Тех, кто вместо атак на войска Тимошенко по лесам бродит. И напомню вам, товарищ Василевский, что эти самые партизаны месяц назад задержали продвижение пехотных дивизий девятой армии немцев на четыре дня! Опять же, взвод в день – это семь взводов в неделю, или… – Сталин на секунду запнулся, подсчитывая, – или две роты! И мне кажется, что, если в сложившейся ситуации мы приложим усилия и скоординируем наши действия, это только пойдет на пользу общему делу. Продолжайте, товарищ Судоплатов.
– В настоящий момент, товарищи, у нас налажена связь с одной из групп, базирующихся в интересующем районе, а именно – около шоссе Логойск – Слобода – Борисов. – В этот раз указка ткнулась в карту северо-восточнее Минска. – В ближайшее время мы выясним возможность проведения повторной диверсии.
– Мы поняли, товарищ Судоплатов. Спасибо! – Сталин жестом разрешил Павлу сесть. – Теперь вы, товарищ Василевский, раз уж вышли сами, доложите нам о происходящем на других фронтах.
– Конечно, товарищ Сталин! Но разрешите мне задать старшему майору один вопрос?
– Спрашивайте.
– Около месяца назад в донесении, переданном в Генштаб, указывалось, что немецкие войска широко применяют тактику асимметричных охватов, используя для охвата и окружения не только подвижные соединения, но так называемые «боевые группы», специально выделяемые из состава пехотных частей. Во время боев на Юго-Западном направлении эта информация подтвердилась, что, в частности, помогло армиям Понеделина и Музыченко избежать окружения под Уманью. Не раскроете источник вашей информации?
– Фамилии агентов и даже их псевдонимы я в силу понятных причин сообщить не вправе, – ответил Судоплатов, а сам подумал: «Потому что и сам их толком не знаю». – Но могу сказать, что часть донесений составлена на основании допросов немецких офицеров корпусного и дивизионного звена, взятых в плен опергруппами нашего наркомата. Часть данных получена агентурным путем. Я ответил на ваш вопрос, товарищ генерал-майор?
– Вполне. Спасибо, товарищ Судоплатов. Итак, товарищи, успех наступательной операции на Северо-Западном направлении и, в частности, прорыв под Сольцами открывают перед нами следующие оперативные возможности…
Кировский район Могилевской области БССР. 16 августа 1941 года. 15.17
«Ну мы и влипли! Ситуация – страх и смерть! – Александр отхлебнул из фляжки и посмотрел по сторонам. – Четвертый час на одном месте стоим, и конца-края этому не видать. А ведь скоро фрицы отдохнут и с соседями знакомиться пойдут. Тут-то нам и крантец! Или из наших кто до ветру пойдет и напорется. Мужики и так в бутылки «отливают», а гадить куда? В противогазные коробки? Хорошо, конечно, что наши летуны раздолбали пару колонн впереди, но нам-то что делать?» Думать было тяжело, кабина «блица» больше походила на духовку. И если первые пару часов получалось немного охладить себя, вылив на голову немного воды, то сейчас ее приходилось экономить – даже во фляжке осталось граммов двести, не больше. «Тошке там, наверное, совсем невесело… А ну как по жаре раны воспалятся? Давай, майор, думай!» – вяло «пнул» себя Куропаткин, но такое ощущение, что мозги принципиально отказывались работать в некомфортных условиях. Без всякой определенной цели он вытянул из планшета лист карты и принялся разглядывать его, бормоча под нос в ритме марша: «По квадрату, по «улитке»… По квадрату, по «улитке»…»