Вампир… ботаник?

Истинный боец сумо обязан хранить достоинство и спокойствие, так что скалка в вампира не полетела.

– И полы мыть? – прищурилась я. Вампир кивнул, не чуя подвоха. – И паутинку… И твои скляночки переставлять?

Теперь дошло до «хозяина».

– Нет! К моей опытной комнате ты не подойдешь. И к виво. И… вообще лучше пока ничего не трогай.

Вот такой вот разговор вышел: вампир только пожал плечами и взялся за мясо (не мое). Я подождала, но вамп углубился в нарезку лука и сделал вид, что лук, кроме слез, вызывает еще и острый приступ глухоты. Блин…

Значит, совершенства не будет… или оно откладывается. Хоть бы понять, мне обидеться или обрадоваться. Вроде все ничего, обошлось, никто меня кусать не собирался, заколдовывать тоже, живи себе, пока живется. Вон, у вампира еще куча стенок на разлом, есть чем заняться. Уборкой занимайся. Кухни, коридора и моей комнаты. Больше мне все равно никуда нельзя.

Нет, мой вампир таки садист.

Что значит – почему?

Потому.

Он мясо приготовил. Тушеное. Запах такой, что аппетит проснулся в момент, как гаишник на шоссе при виде «ламборджини». Вкус тоже, хоть я умею и получше. Ну да, вкус. Вампир ужином поделился. Попробовал бы не поделиться…

Почему тогда садист?

Потому что порция маленькая!

И откуда он взял такие гадкие тарелки? Размером в две ладошки… что? Да, мои ладошки. Но все равно маленькие!

Ночью пузо активизировалось. Оно уже успело забыть про иглоносов и сыр с личинками и теперь намекало, как неплохо было бы прогуляться в сторону кухни. Намеки я проигнорировала, так что, поворчав, пузо перешло к решительным действиям. Через пятнадцать минут я тихонько (ну, насколько могла) пробралась на кухню. Там было тихо и довольно сильно сквозило – пролом вампир собирался заделывать завтра, а пока я свободно могла любоваться звездами в саду и светляками над клумбой.

Могла бы, ага. Но не любовалась. Пузо настойчиво волокло к холодильнику, где (откуда оно знало, а?) пряталось недоеденное мясо…

Мм…

Терять время на разогрев я не стала – из-под крышки пахнуло таким сногсшибательным, замечательным, неповторимым ароматом, что на следующую пару минут я выключилась из реальности. Где-то на краю сознания слышались странный шум, гневный вскрик и звон стекла, но это сейчас было далеко-далеко, как… ну примерно как мама и наш ояката.

Почти в другом ми…

Эй!

Занавесь у входа на кухню не сдвинулась даже, а подлетела и рухнула на пол вместе с куском стены, а в открывшемся проеме стоял… стояла… стояло… черт его знает, что это было такое! Местами лысое, местами лохматое, со сверкающими глазами и кучей острых зубов.

Чудище – ростом оно доходило примерно мне до бедра или чуть ниже – уставилось на меня и зарычало. Губы поползли вверх, открывая зубы, все выше и выше… скользящий шаг, потом еще один…

Я говорила, что в шоке люди творят странные вещи?

Ну так вот: я прижала к себе кастрюлю с мясом.

– Это мое. Пошло вон!

– Осторожно! – Откуда взялся вампир? – Осторожно, Дари! Это…

Кто это, я не расслышала. Зубастое рыкнуло и взвилось в воздух, метя в мою сторону…

Удар пришелся по кастрюле. Сильный. Сдвинуть меня не особо сдвинул (не те габариты), но ручки выскользнули из пальцев, и вцепившаяся в кастрюлю тварь прокатилась по полу, разбрасывая остатки мяса.

– Дари, он хищник!

Хищник? Какой он хищник?! Он скотина!!! Украсть мою еду!!!

Следующее, что помню, – у меня в руках крышка, передо мной тварюга, и от удара крышки она вылетает через пролом, как особо крупный теннисный мячик. На тебе!

Я на автомате «хакнула», обозначая успешный удар, и поудобней перехватила крышку, на случай, если твари окажется мало одного раза. А ну иди сюда, поганка!

Но тварюге не суждено было вступить в повторную схватку.

Я сначала не поняла, почему «хищник» не торопится обратно за мясом (ну, каким-нибудь, выбор-то есть), а резвится в клумбе среди цветочков. А потом как присмотрелась к этим цветочкам… мама дорогая, да эту живую природу надо особо чокнутым экологам показывать – вмиг отрезвеют!

Белые цветочки, нежненькие такие, прямо одуванчики… А тварюгу схарчили, как я гамбургер. В смысле, быстро и бесследно. Ничего себе икебаны во дворе у моего вампира! Недаром он мне говорил за дверь не выходить и даже в окно не особо соваться.

Глава 3

Это был странный лес… Сначала я ходил за грибами, потом они за мной.

Дарья

Твое… твою… ой, блин. Я оцепенело рассматривала жуткую синюю гусеницу – мою неудавшуюся попытку сделать сосиски. Соскучилась по знакомой еде, называется, попробовать решила, тем более что все вроде было под рукой.

Так, мясо дважды пропустить через мясорубку, второй раз – вместе с размоченным в молоке белым хлебом без корки, измельченным луком, обжаренным в масле до золотистого цвета. Так? Так.

К фаршу добавить толченый чеснок, зелень, яйцо, растопленное масло, молоко, немного питьевой соды, соль, водку. Все хорошо смешать и поместить на холод на три часа. Массу разделать на сосиски, обвалять их в смеси панировочных сухарей и пшеничной муки, жарить в разогретом жире. На десять минут поместить в разогретую духовку. Так? Ну… почти так.

Ну, положим, вместо телятины пришлось брать местную говядину (ту самую, с иголками), белый хлеб – лепешками. Лук вообще-то тоже не совсем похож на наш, а соду я долго выпрашивала у вампира, объясняя, что это такое. Но все равно не должно было получиться… вот это.

Ну, что будущие сосиски оказались синие, еще можно было стерпеть. Всякое бывает. Что больше похожи на желе, чем на мясо, тоже еще терпимо… Но почему они волосатые?! Сумасшедший дом.

Я осторожно потыкала «еду» пальцем… и тут же его отдернула. Показалось или «колбаска» правда дернулась?

Вот же пакость. Живот на еду не реагировал, и это было плохим признаком. Если уж ненасытное брюхо не хочет что-то есть, то съедобности в этом «чем-то» куда меньше, чем даже в пластилине. Хотя можно еще кое на ком проверить.

– Лев, Левушка? – позвала я тихонько.

– Мр-р-р? – с готовностью отозвался кис, вспрыгивая на подоконник с – тьфу, пропасть! – очередной мышкой в зубах. Мы неплохо поладили на почве еды, а последнее время вообще жили душа в душу, после того, как котик попробовал тефтельки моего приготовления и творожок.

– Левушка, кис, будешь мясо?

Котенок подумал. Положил к моим ногам мышку и выжидательно уставился зелеными глазищами. Согласен, значит. Обмен, значит. Вот же независимая личность! Хвостатая.

Я осторожненько поставила на пол блюдо с «сосиской». Это не опасно. Коты – не собаки, они что попало в рот не тянут, тем более балованный Левчик.

– Это колбаска. Будешь ку…

– Фрш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш! Ир-р-р-ряу!

Мама!

Я дернулась. Шоколадный котенок, встопорщившись, яростно дергал хвостом, прожигал взглядом «колбаску», шипел и рычал на нее. Причем так шипел, словно перед ним были крыса, стая уличных шавок и ящерица из ящика в одном лице.

Ох, ничего ж себе вышла сосисочка…

– Левушка…

– Мр-р-р-р-ряу! – презрительно отозвался котенок. И, повернувшись к несостоявшемуся ужину задом, прошагал к столу, где все еще лежала мышка. Левчик подхватил ее в зубы и важно, каждым шагом подчеркивая глубину обиды, двинулся из кухни прочь. На меня он не смотрел.

– Левчик.

Ни взгляда, ни мурка. По-моему, из нас троих (я, вампир и малолетний кошак) на хозяина больше всего смахивал не Джано, а именно этот шоколадный зверь.

– Левушка, хочешь рыбки?

Шоколадные лапки замедлили движение.

– Смотри, какая хорошая рыбка…

– Мр-р-р? – Кис проводил зелеными глазищами первый кусок рыбы, легший в его миску… второй… поразмыслил и на третьем решил меня простить. Вымогатель пушистый.