Страница 61 из 196
– Падай! – крикнул Анатолий ничего не понимающему Якадзуно и отчаянным рывком попытался перескочить на заднее сиденье.
Подголовник водительского сиденья, который должен был сложиться и вдвинуться в спинку, не сложился, и Анатолий застрял между подголовником и крышей, которая почему-то оказалась ниже, чем он предполагал. Нервы ни к черту. Якадзуно, вместо того, чтобы выполнить приказ, начал суетиться, пытаясь протолкнуть тело товарища то вперед, то назад, но ни то, ни другое не привело к успеху.
– Падай вниз! – заорал Анатолий. – Ложись, идиот, это ядерный удар, сейчас придет ударная волна!
Вспышка позади Анатолия угасла, и заднее сиденье “Капибары” погрузилось во тьму. А потом огонь сзади снова начал разгораться, но не молниеносно, как это бывает при ядерном взрыве, а постепенно, так взрывается термояд, но если бы это был термояд, здесь бы уже все горело. Внезапно Анатолий понял, что произошло. Это были не грузовики, а танки. Танковый полк, расквартированный на окраине Олимпа, попал под точечный ядерный удар, броня продержалась несколько секунд, а потом один за другим стали детонировать боекомплекты. Анатолий попытался оценить суммарную мощность взрыва, но не смог. Потому что их настигла ударная волна.
4
Якадзуно сидел, скрючившись, на крыше “Капибары” и тупо смотрел в одну точку, стараясь дышать ртом, чтобы не потерять сознание от удушливой сероводородной вони, поднятой взрывами со дна болота. Нет, Якадзуно не был настолько глуп, чтобы вылезать под радиоактивный дождь, он сидел на крыше “Капибары” с внутренней стороны.
С самого начала этой поездки Якадзуно не покидало ощущение, что ничего хорошего их не ждет. Вначале отказ транспортной сети вынудил Анатолия взять на себя управление незнакомой машиной. В принципе, Анатолий неплохо справился с этой задачей, особенно после того, как догадался использовать гранаты в качестве дополнительных приборов наблюдения. Всю дорогу Якадзуно неподвижно находился на пассажирском сиденье, время от времени он поглядывал на карту, готовый вмешаться, но такой необходимости не было. А потом все произошло очень быстро и очень… да чего уж скрывать, очень позорно.
На радаре высветилось скопление каких-то машин. Анатолий ушел в себя, он полностью погрузился в управление предбоевой ситуацией и не реагировал на ненужные реплики Якадзуно, который чувствовал себя в тот момент пятым колесом в телеге. А потом туман впереди разорвался россыпью мелких вспышек, их поглотила одна крупная, Анатолий проорал нечеловеческим голосом что-то неразборчивое, зачем-то полез назад, но запутался в рулевой колонке и подголовнике сиденья. Якадзуно попытался его вытащить, но Анатолий не только не помогал, но даже отбивался. Якадзуно показалось, что Анатолий внезапно сошел с ума. Наконец до Якадзуно дошел смысл слов “ядерный удар”, и он автоматически нырнул в сомнительное укрытие между пассажирским сиденьем и багажным отсеком в передней части машины. А потом пришла ударная волна.
Вначале Якадзуно показалось, что ничего страшного не произойдет. Машина сильно качнулась, приподнялась примерно на метр, но сразу же выровнялась и начала медленно опускаться. Якадзуно сообразил, что Анатолий забыл выключить двигатель, может быть, еще не поздно… но нет, было уже поздно. Второй порыв ураганного ветра швырнул полуторатонную “Капибару”, как щепку, корма машины врезалась в поверхность земли, защитное кольцо вокруг главного пропеллера смялось, пропеллер захрипел и на мгновение остановился, а затем начал бешено и неравномерно вращаться, лишившись половины лопастей. Заверещал зуммер, предупреждая о неисправности, но ситуация уже вышла из-под контроля. “Капибара” врезалась в поверхность болота и покатилась по ней, как гигантский мяч, и с каждым прыжком от нее отлетали мелкие детали. Треснули стекла, в салон хлынула грязная вода. Якадзуно летал по салону, как муха по сараю, он сгруппировался, отчаянно пытаясь защитить голову от сильных ударов, он даже не пытался за что-нибудь ухватиться, это было совершенно невозможно. И когда Якадзуно показалось, что конец уже наступил, машина остановилась.
Она лежала на крыше, к счастью, ее вынесло на относительно сухой участок, и болотная грязь покрыла внутреннюю поверхность крыши тонким слоем, но не затопила салон. Якадзуно аккуратно пошевелил руками, левая была в порядке, ничего не сломано и не вывихнуто, ущерб ограничивается синяками и царапинами. С правой рукой дело обстояло чуть хуже, в плечевом суставе имело место растяжение связок средней тяжести. Ничего непоправимого не случилось, можно даже обойтись без медицинской помощи, но заживать будет самое меньшее неделю. Ноги не пострадали, на спине ощущался большой поверхностный синяк, череп цел, глаза и челюсти тоже целы, а ушибы и царапины не считаются.
Закончив с инвентаризацией собственного тела, Якадзуно занялся Анатолием, который валялся без сознания посреди разгромленного салона. Злосчастный подголовник сломался, когда машина начала кувыркаться, и это спасло Анатолия от самого худшего, впрочем, то, что его постигло, тоже трудно назвать хорошим исходом – Якадзуно не составило труда диагностировать перелом позвонка в грудном отделе. Остальные травмы Анатолия были не опасны, но позвоночник… Якадзуно сидел, подтянув колени к подбородку, и не знал, что делать.
Отсюда надо убираться, с радиоактивными осадками лучше не шутить, да и воняет здесь так, что, того и гляди, отравишься. Интересно, какова смертельная доза сероводорода?.. Звать на помощь бесполезно, Якадзуно на всякий случай включил аварийную сигнализацию, но он не верил, что кто-то очень добрый попрется в зараженную зону заниматься спасательской деятельностью. Значит, надо выбираться самостоятельно.
Якадзуно примерно представлял, где находятся ближайшие дома, но он четко помнил, что, если двигаться к центру Олимпа, сплошная линия домов появится только километров через двадцать. До ближайшего человеческого жилища отсюда не больше пяти километров, но надо точно знать, куда идти, иначе в тумане можно пройти в десяти метрах от своего спасения и ничего не заметить. Джипиэска не перенесла аварии, радиокомпас в зоне ядерного взрыва бесполезен, а магнитного компаса в машине не было. Да если бы он и был, можно ли доверять показаниям компаса, перенесшего ядерный взрыв?
Итак, куда идти – неизвестно, неизвестно даже, где какая сторона света. Можно пойти туда, где, как кажется, находится центр Олимпа, и попасть в непроходимые болота. И если правильно выбрать направление, тоже не факт, что удастся дойти до населенных мест, ведь направление мало выбрать, его надо выдержать. А как выдержать направление под дождем, в густом тумане и при полном отсутствии ориентиров? И еще проклятый сероводород… Где-то в бардачке должны быть респираторы, но бардачок залит жидкой грязью…
Якадзуно с усилием распрямился, высунул голову в разбитое окно и увидел глюк. Получается, в этом болоте растет малиновый мох, а это означает, что смерть будет быстрой, но приятной. Якадзуно расслабился и приготовился встретить конец с достоинством.
Рядом с разбитой “Капибарой” стоял Крокодил Гена из мультсериала, который Якадзуно так любил смотреть в детстве. Крокодил Гена, великий и ужасный, гроза наркоторговцев и оплот справедливости, спокойно сидел и смотрел на Якадзуно. Гена выглядел точь-в-точь как в мультике, та же самая удлиненная зеленая голова с высоким лбом и умными добрыми глазами, вот только на нем не было аккуратной красной курточки с буквой G на груди, Гена был полностью обнажен, если не считать широкой портупеи, на которой висел короткий прямой меч и целый набор метательных ножей. На левой руке Крокодила виднелись водонепроницаемые электронные часы, на груди болтался электронный бинокль. По зеленому безволосому телу стекал дождь, но Гену это не беспокоило.
– Это ты просишь о помощи? – спросил Гена, он говорил со смешным акцентом.
– Я, – согласился Якадзуно.
Разговаривать с глюком было глупо, но забавно. Похоже, конец будет воистину веселым, жаль только, что отец будет недоволен, что сын не оправдал его ожиданий.