Страница 170 из 196
– Типа того. Тебе пригодилась моя информация?
– Очень. Ты знаешь, Багров – удивительный человек, на его компьютере нет ни одного чернового документа и ни одной резервной копии. Все свои гениальные труды он пишет сразу набело, и у него никогда не зависает компьютер.
– Это еще ни о чем не говорит. Времена ты не смотрел?
– Какие времена?
– Время создания документа, время последнего редактирования…
– А что это даст?
– Если документ получен Багровым из сети, то время создания…
– Точно! Только надо проверять время создания не документа, а файла. Сейчас проверю…
– Может, не стоит лезть туда прямо сейчас?
– Я и не лезу туда, я коечто сохранил у себя в голове. Да, ты прав, все так и есть, я должен был сам догадаться. Тебе выдать данные, чтобы сам посмотрел?
– Я тебе верю. Ты выяснил, кто такой шеф?
– Нет, не выяснил. У них очень сильная защита. Если бы не несовместимость, я бы сказал, что ее делала СПБ.
– Несовместимость с чем?
– С тем, что делали наши хакеры.
– Может, ее делал другой отдел?
– Нет, это невозможно. Программистов такого уровня очень мало: Смолл, Кейк, Дервиш, Махно… Только Махно больше бумажки пишет, чем программирует. Точнее, писал. Они все погибли в первый день.
– Жалко. А что, ты всех ваших крутых хакеров лично знал?
– Я входил в комиссию по приемке одной работы. В СПБ было очень мало хакеров, они все размещались на одном этаже. В день революции они все были на рабочем месте, то ли у них совещание было, то ли пьянствовали, то ли игрались по локальной сети…
– А не может быть так, что ктото из них работал не только на вас, но и на этого шефа? – спросил Дзимбээ.
– Двойной агент? Нет, в таком случае я бы сразу узнал защиту. Понимаешь, хакеры не пишут каждую программу с нуля. Везде, где только можно, они используют старые наработки. Если знаешь, кто с чем работал раньше, автора программы определить несложно, а если знаешь автора, становится понятно, чего ждать от программы и как она вообще устроена. Не во всех деталях, но этого достаточно, чтобы сделать первые выводы.
– А если этот хакер написал программу так, чтобы авторство нельзя было определить? Какоенибудь незначительное изменение…
– Теоретически такое возможно, но я в это не верю. Эти ребята получали такую зарплату, что работать на сторону не было смысла.
– А если из идейных соображений?
– Это сразу заметили бы, за нашими хакерами очень тщательно следят… то есть следили. Стоило одному из них связаться с экстремистской организацией… Да такого вообще не могло быть! Хакер даже не понял бы, кто были его новые друзья, которые кудато исчезли и не отвечают на звонки.
– У вас было принято реагировать так жестко?
– Конечно. А у вас что, не так?
– У нас вообще не было своих хакеров, мы работали с вольными стрелками.
– Нуну. Хороший вольный стрелок долго не живет, я имею в виду, в вольных стрелках долго не живет. Либо к нам приходит, либо в одну из корпораций. Насколько я знаю, на Деметре вольных стрелков вообще не было, тут хакеров всегото было две компании – у нас и… О шайтан! Еще в университете. У них есть кафедра кибернетики, а там… Честно говоря, даже не знаю, что там творится, никогда не интересовался. Надо будет заглянуть… Только не успеем.
– Почему?
– Потому что когда Анатолий и Якадзуно прорвутся на тайный вокзал, это будет уже неактуально.
– Думаешь, они прорвутся?
– Надеюсь. Кстати, ты подготовил план действий на случай неудачи?
– Подготовил.
– Можно посмотреть?
– Смотри.
Ибрагим посмотрел и от души расхохотался.
– Не смешно, – обиделся Дзимбээ. – Можно подумать, ты чтото другое хотел сделать.
– Нет, ничего другого не хотел, – с трудом выдавил Ибрагим сквозь смех. – Это очевидное решение. Извини, я не должен был смеяться, это нервное. У меня, кажется, начинаются проблемы с психикой, эмоциональный фильтр выдыхается. Раньше в таких случаях давали внеплановый отпуск.
– Ты стал опасен?
– Естественно. Уставший человек с оружием всегда опасен.
– Я не о том.
– В этом смысле не опасен. Я не схожу с ума.
– И то хорошо. Слушай, не пора нашим приступать?
– Думаю, они уже приступили. Только что был всплеск трафика из тех краев.
– И что это значит?
– А шайтан его знает, что это значит. Трафик зашифрован, я вижу только то, что ктото с кемто общается, а о чем – без понятия. Может, наши ребята тут вообще ни при чем, может, у когото пришло время сдавать ежеквартальный отчет, откуда я знаю? Подождем, скоро видно будет. Коньяку Галиного хочешь?
– Не откажусь.
– Наливай, не стесняйся.
10
Анатолий резко ушел вниз, он буквально рухнул на зеленую подстилку деметрианских джунглей. Якадзуно последовал за ним, но менее удачно вопервых, он пролетел по инерции еще почти двести метров, а вовторых, падение получилось жестким, только чудом он себе ничего не сломал.
– Вон там, – сказал Анатолий двумя минутами позже, когда Якадзуно уже твердо стоял на ногах и почти не ругался. – База вон там, в пяти километрах отсюда.
Якадзуно машинально кивнул и тут до него дошло.
– В пяти? – переспросил он. – Почему так далеко? Мы должны были приземлиться прямо на территории.
– Я получил запрос на армейской волне, – сообщил Анатолий, изо всех сил стараясь скрыть растерянность и… дада, страх. – Запрос был сформулирован по всем правилам, мне предложили либо поменять курс, либо назваться и сообщить ключ. У них там терминаторы.
– Терминаторы?!
– Один точно есть. Или был недавно. Или давно. Брр… Кажется, я превращаюсь в труса. Но это было так неожиданно! Я думал, на Деметре вообще не осталось терминаторов, кроме меня и Ибрагима.
– Планы меняются?
– Черт его знает…
Анатолий задумался. План у них с Якадзуно был простой – они приземляются прямо на территории межзвездного терминала и Якадзуно начинает морочить мозги охране. Если выясняется, что мандат, выданный Ибрагимом, действует, то они пытаются пробраться в подземелье мирным путем, а если нет – Якадзуно прячется, а Анатолий начинает бить морды направо и налево. Но если вокзал защищают бойцы класса Е, да пусть даже только один боец, их придушат, как щенков.
Надо идти другим путем. Связаться с Ибрагимом, сообщить ему, что обстановка изменилась… И что? Оборудования для скрытной передачи под рукой нет, а выйти на связь с помощью обычного передатчика – все равно что сказать защитникам вокзала «иду на вы». Запеленгуют в момент. Нет, так пусть рыцари в сказках делают, мы пойдем другим путем.
Но что же делать? Уходить? А если они уничтожат вокзал? Тогда все, конец всем планам, последняя надежда приказала долго жить. Придется рискнуть. А если последний терминатор братства найдет здесь свой конец? Ничего, останется Ибрагим, он хоть и не входит в братство, но общее дело продолжить сумеет.
Но Ибрагиму доложить всетаки надо. Только не сейчас, когда сообщение насторожит защитников, а потом, когда бой уже начнется.
Анатолий вытащил из кармана куртки, самой обычной, даже не камуфлированной, автономную гранату и прицепил ее на тонком шнурке к ветке ближайшего дерева. Завязывая шнурок, Анатолий одновременно программировал гранату. Когда она получит сигнал, то выждет минуту, а затем врубит предельную тягу, взлетит в стратосферу и передаст на спутник кодированный пакет информации. Если все будет нормально и гранату не собьют в воздухе, Ибрагим получит доклад. А если собьют… Нет, вторую гранату тратить нельзя, в бою пригодится все.
Надо было взять с собой не четыре гранаты, а побольше и еще тяжелую броню надеть. Но кто мог подумать, что этот вокзал – самая настоящая крепость? Если бы все шло так, как предполагалось, броня только помешала бы. Что подумает нормальный человек, когда посреди охраняемой зоны вдруг появляется вооруженный до зубов десантник?
– Якадзуно, остаешься на месте, – приказал Анатолий. – Я действую один, ты сидишь здесь и не высовываешься, пока все не закончится. В эфир не выходишь. Если от меня долго не будет сигнала, вначале молишься, а потом улетаешь как можно дальше и как можно быстрее. Когда улетишь километров на двадцать, свяжись с Ибрагимом. В стратосферу не выходи, лучше держаться над самым лесом.