Новый Дозор

– Как это все может быть взаимосвязано?

– Не знаю, – честно сказал я.

– И что именно тебя пугает? Неужели слова про «тигра»? Так твой полицейский и нас называет «собаками», и Темных «волками».

– Меня пугает концентрация странностей, – сказал я. – Все началось сегодня утром. Восемь с половиной часов назад! И столько всего сразу!

Гесер кивнул. Кажется, он был удовлетворен моими словами.

– Правильно. Очень много странностей. Совпадением это быть не может, значит, должна быть общая причина. Предлагайте свои варианты.

– Вы прямо как доктор Хаус, Борис Игнатьевич, – с иронией произнесла Светлана.

– Что?

Это был один из тех редких случаев, когда я видел шефа растерянным. Он, по-моему, совсем не интересовался кинематографом, а по телевидению смотрел только новости и фигурное катание – чем-то оно его привлекало.

– Не важно, – сказала Светлана. – Доктор такой… известный. Он тоже предлагал подчиненным выдвигать безумные теории, а сам выбирал из них правильную.

Гесер с легким сомнением смотрел на Светлану. Потом кивнул и сказал:

– Надеюсь, у этого доктора более инициативные подчиненные. Я пока ни одной версии не слышу.

– Божественная сущность, – неожиданно сказал Жермензон. – Нет, я не веду речь о Боге или мессии, но, возможно, мы имеем дело с проявлением какойлибо сакральной, мистической сущности…

– Пенсия на тебе вредно сказывается, Марк, – сказал с раздражением Гесер. – Единственная мистическая сущность в нашем мире – это мы, Иные. Все остальное – человеческий фольклор.

– Ну, некоторые Иные так не считают… – пробормотал Жермензон, впрочем, без особого напора.

– Значит, это фольклор Иных! – отрубил Гесер. – Серьезные версии есть?

– Порождение изначальной Силы, – предположил Глыба. – Света или Тьмы…

– Это та же самая «божественная сущность», только другими словами, – сказал Гесер.

– Но Свет и Тьма существуют, – пожал плечами Глыба. – Когда мы клянемся Светом, он подтверждает наши слова.

Гесер поморщился.

– Софистика. Мы не знаем, как и почему это происходит. Ты знаешь? Я – нет. Возможно, кто-то из Великих магов древности создал заклинание, которое действует до сих пор. Подозревать Свет и Тьму в осознанной деятельности – это…

– Это все равно как предположить, будто Сумрак создаст Зеркало и пошлет проигрывающей стороне… – мягко сказала Ольга.

Гесер заткнулся.

Именно заткнулся, а не замолчал. Посидел, глядя в столешницу, потом сказал:

– Версия принимается. Она нелепа. Она мне не нравится… потому что я боюсь чего-то подобного. Но как версия – принято. Еще?

Надя снова подняла руку.

– Мне кажется, Борис Игнатьевич, что гадать сейчас вовсе не нужно, – сказала она. – Ну какая нам разница, кто именно появился? Мы ведь уже знаем, что он очень сильный и делает странные вещи. И пусть! Нам надо понять, чего он хочет.

– И?.. – спросил Гесер.

– Па… Антон… – Надя покраснела.

– Ничего, мы в курсе, что он твой папа, – неожиданно мягко сказал Гесер. – Говори.

– Все началось с того, что папа увидел мальчика-пророка, который боялся лететь на самолете, потому что самолет должен был упасть, – явно смущаясь, начала Надя. – Ну, он мальчика и его маму спас, так? А если кто-то тоже хотел его спасти, только поступил проще, спас сразу весь самолет? Поэтому самолет и не упал. Ну а когда понял, что мальчика там уже нет, то отправился его искать…

– История с полицейскими? Почему он так прокололся? Оставил не просто свидетелей, а свои следы?

– Он не прокололся. Он… он представился, – тихо сказала Надя.

– Оставил визитную карточку! – Ольга щелкнула пальцами. – Верно. Понял, что один из полицейских распознал в нем Иного. Воздействовал на его напарника. Но с чего он решил, что мы выйдем на этих полицейских, да еще так быстро?

– Если тот полицейский обычный человек, но видит Иных, – это может быть последствием общения с папой, – сказала Надя. – Нас учили, что заклинание может оставить побочный эффект, след… И этот след обычно завязан на того мага, который заклинание накладывал. Вдруг кто-то увидел на полицейском след – и понял, что он с папой связан? Для него это было… ну, как собаку пнуть – чтобы завизжала и хозяин обернулся…

– Ничего себе сравнение, – сухо сказала Ольга.

– Извините, – ответила Надя. – Я же с его точки зрения сужу…

Я обратил внимание, что Гесер уже с полминуты сидит с закрытыми глазами. И медленно багровеет. Потом Гесер открыл глаза и встал:

– Так. Я не слышу Семена. И не могу с ним связаться. Кто-нибудь, попробуйте!

Ольга тоже прикрыла глаза.

Глыба картинно приложил ладонь ко лбу.

Жермензон пожевал губами.

Светлана нахмурилась.

А я достал мобильник и нажал одну из клавиш «горячего вызова».

– Да, Антоха? – жизнерадостно ответил Семен.

– Ты где?

– Я? Я в гостях у Оли и Кеши. Чай пью. Рассказываю, какая у нас замечательная школа для художественно одаренных детей.

– Гесер не может с тобой связаться, – сказал я.

Последовала короткая пауза, после которой Семен сказал.

– А ты знаешь, я тоже не могу. Ни с кем. Как-то глухо… в эфире…

– Скажи, что мы едем, – быстрым шагом направляясь к двери, приказал Гесер. – Антон, Марк, Ольга, вы со мной! Светлана, Сергей, вы за старших по Дозору.

– Я не в штате! – возмутилась Светлана.

– Считай, что тебя призвали, – бросил Гесер не оглядываясь.

– Света, если мы сейчас будем спорить, – мягко сказала Ольга, поднимаясь вслед за Гесером, – ребенок может погибнуть. И Семен тоже. Понимаешь?

И Светлана, которая на моей памяти уже сотню раз отбивалась от попыток Гесера хоть как-то привлечь ее к делам Дозора, сразу осеклась. Лишь спросила вслед:

– Что именно мне делать?

– Убивай все непонятное, что попробует войти в офис, – ответил Гесер.

– Я врач, а не убийца! – возмутилась Света.

– У каждого врача должно быть свое кладбище, – отрезал Гесер.

Когда мы выбежали во двор, шлагбаум на въезде был уже поднят, а в разъездную машину – потрепанный японский «паркетник» – садились Алишер и Гарик – видимо, они сегодня были дежурными.

– Марк Эммануилович, будь добр, сядь к ребятам, – бросил Гесер.

Похоже, он всерьез считал необходимым присутствие в каждой машине хотя бы одного Высшего.

А мы уселись в старый «БМВ», на котором Гесер ездил сколько я себя помню. Я сел впереди, Ольга – на заднее сиденье, Гесер – за руль. Обычно он так не делал, я даже не был уверен, что Великий умеет водить автомобиль.

Оказалось – умеет, да еще как. Мы вылетели на улицу и с ходу рванули по встречке, которая, очевидно, показалась Гесеру более свободной от транспорта. От дружных проклятий водителей и возгласов о распоясавшихся депутатах и чиновниках, которые ездят как хотят, нас спасало только одно.

Машина была невидима.

Причем Гесер использовал не обычное заклинание вроде Сферы Отрицания или его аналогов. Мы были совершенно невидимы. Мы были пустым местом, несущимся по дороге сквозняком, пустотой – с точки зрения любого водителя.

Честно говоря, это напрягает, даже если за рулем сидит Высший маг, чей водительский стаж в принципе может превышать сотню лет.

Но Гесер, оказывается, не собирался играть в салки с московскими автомобилистами. Еще через мгновение машина соскользнула в Сумрак.

Войти в Сумрак может каждый Иной. Привести с собой человека, пронести что-либо – тоже задача чисто техническая.

Но вот протащить в Сумрак машину!

– А помнишь, как мы на боевом слоне в Сумрак въехали? – внезапно спросила Ольга и засмеялась.

Шутит или всерьез? Кто ее знает…

Теперь мы мчались по сумеречной Москве. Первый слой – самый близкий к реальности. Тут даже есть дома, машины, люди. Все сероватое, тусклое, заторможенное – но еще настоящее. Почти настоящее. Только добавился синий мох на дорогах и стенах домов…

И машина радикально изменилась. Старый, но крепкий немецкий автомобиль будто потек, меняя пропорции, салон сделался куда старомоднее, руль в руках Гесера сжался, став тоненьким, с блестящим никелированным ободком внутри и эмблемой в виде горделивого оленя посередине. Такая же фигурка оленя выскользнула из капота. Приборная доска выгнулась горбом, выпятив перед Гесером полукруглый спидометр, под которым прятались четыре крошечных прямоугольных циферблата. Посередине вместо простенького борткомпьютера возник совсем уж примитивный радиоприемник на два диапазона, а прямо передо мной – круглые механические часы.