Страница 6 из 72
Но вскоре глаза стало щипать, нос неприятно заложило, руки под головой затекли. Кэти вытерла слёзы и поднялась. Нельзя же, в самом-то деле, весь месяц проваляться в постели...
На кухне Кэти обнаружила оставленный матерью список поручений: прибраться в гостиной, полить цветы, купить сливки и сыр. Наверное, вечером она опять ждала гостей.
Кэти без всякого настроения позавтракала, позаботилась о цветах. Это она всегда выполняла с охотой, даже сейчас... «И не нужно было мне напоминать!» За продуктами она сходила, начала было наводить порядок, но вскоре бросила и просто села в большое кресло напротив окна и сидела так до самого вечера. Не читала, не размышляла, а просто сидела. Обрывки мыслей копошились у неё в голове, но она ни на чём не фокусировала внимания, и они покопошились-покопошились да и ускользнули куда-то.
Когда Кэти наконец сдвинулась с места, она чувствовала себя разбитой, но, зато, кажется, успокоилась. До прихода матери Кэти успела смахнуть пыль и рассовать по полкам разбросанные по всей комнате вещи.
Анна вернулась с бутылкой вина и тортом. Она сделала вид, что не заметила или действительно не обратила внимания на заплаканные глаза и подавленное настроение дочери, быстро перекусила, переоделась в нарядное платье.
Вскоре пришел какой-то её знакомый. Кажется, он был в воскресенье на дне рождения Кэти. Она его не запомнила, и сейчас, поприветствовав гостя, скрылась в своей комнате. Взрослые и не настаивали на её присутствии. Из-за закрытых дверей доносились их голоса и смех, негромкая музыка.
До конца недели Кэти маялась, не находила себе места, старалась придумать, как же переубедить мать, но ничего не придумывалось. И больше они на эту тему не разговаривали. Они вообще почти не разговаривали. Кэти целыми днями просиживала в своей комнате или бродила по парку, ничем толком не занимаясь, не строя больше никаких планов.
В субботу опять позвонил дядя Вилли. Трубку взяла Анна. Обменявшись с кузеном несколькими фразами, она передала трубку дочери.
Кэти тотчас уволокла телефон в свою комнату. Дядя Вилли! Как же она не додумалась! Это же единственный шанс повлиять на мать! Если удастся убедить дядю Вилли, он сможет уговорить свою кузину. Хоть она и не любит его, но советы его обычно принимает.
– Когда ты приедешь?! Мне очень нужно с тобой поговорить!
– Здравствуй, дорогая, – ответил на это дядя Вилли.
– Ой! Здравствуй... Мне срочно нужно с тобой встретиться!
– Я уже в Лондоне, приехал вчера поздно вечером, устроил себе небольшие каникулы, так что давай сейчас и поговорим, я же для этого и звоню!
– Нет, нам нужно обязательно встретиться! По телефону я не смогу всё объяснить!
– Ладно, говорить не будем, давай помолчим, – у дяди Вилли явно было приподнятое настроение. – А о чём будем молчать?
Кэти засмеялась. Со звонком дяди всё сразу изменилось. Теперь всё будет хорошо, она уверена в этом. А то ей уже порой казалось, что всё: и волшебный потолок, и лошадь, глядящая на неё с картины, появляющийся и пропадающий инспектор, – всё ей приснилось. Правда, у неё осталось белое перо, большое и пушистое. Перо из сна...
Они ещё немножко поболтали о всякой ерунде, договорились встретиться утром и попрощались до завтра.
Мистер Брайтмен приехал, когда Кэти с матерью завтракали. От завтрака он отказался, но с удовольствием выпил кофе.
Потом Кэти утащила дядю в свою комнату, намереваясь показать ему письмо и все рассказать, а потом уговорить его встретиться с инспектором Кьюри.
Но дядя Вилли заупрямился и предложил отправиться куда-нибудь:
– Смотри, замечательная погода, последние деньки лета, нужно пользоваться, а то вот уедешь в школу, когда ещё мы с тобой сможем где-нибудь посидеть, поесть мороженого? А? А как насчет зоопарка?
– Ладно, давай куда-нибудь... А куда?
– Куда скажешь. Сегодня я к твоим услугам.
И Кэти мгновенно переменила решение. Она только слазила в ящик стола и сунула в карман курточки уже замусоленный конверт с письмом.
– Поехали!
Они проезжали через мост Роксхолл, когда дядя Вилли спросил:
– Ну, приказывайте, ваше высочество, куда мы направляемся?
Кэти набрала побольше воздуха и выдохнула:
– Файерстрит, 23.
Мистер Брайтмен с удивлением глянул на племянницу:
– Странно, что тебе понадобилось в этом районе, да ещё в воскресенье?
– Это то, о чём я хочу с тобой поговорить.
Оставив машину на стоянке около банка, Кэти и дядя Вилли направились в сторону Файерстрит. Кэти размышляла: «А вдруг это всё-таки мои фантазии, и нет такого дома на этой улице. А если и есть, всё окажется совершенно по-другому...». Странно, никогда раньше Кэти не была такой мнительной, никогда не было, чтобы она настолько не доверяла себе, своим ощущениям и воспоминаниям. Как только эта мысль пришла ей в голову, Кэти встрепенулась и дала зарок: если всё окажется действительно так, как ей запомнилось, она всегда будет доверять своим чувствам и никогда не будет бояться того, что ещё не произошло!
Они подошли к дому номер 23. Дядя Вилли прочитал табличку: «ММ, ОМО, Лондонское отделение», хмыкнул и вопрошающе посмотрел на Кэти. Кэти сказала:
– Здесь очень тугая дверь.
Он потянул ручку двери, Кэти прошмыгнула внутрь, мистер Брайтмен вошёл вслед за ней.
Напротив входной двери по-прежнему было четыре двери, а за конторкой на этот раз восседала большая толстая тётка, тоже седая и тоже в очках. Она нехотя открыла глаза, поправила очки, съехавшие на кончик носа, взглянула на вошедших, но сказать ничего не успела, потому что Кэти же подошла к ней и решительно заявила:
– Здравствуйте. Я была здесь в начале недели и разговаривала с инспектором Кьюри. Мисс Обрайт предложила ещё зайти, в любое время, – и она уже в который раз вытащила из кармана жёлтый конверт.
– Да? Ну, тогда ты знаешь, куда вам дальше, – и тётка, устроив руки на животе поудобнее, опять задремала.
Кэти, потянув за собой дядю Вилли, двинулась к маленькой дверце, которая, как известно, вела не в туалет и не в кладовку. Дядя Вилли безропотно последовал за ней. А что ему ещё оставалось делать? Кэти тащила его за собой, как тянут сумку на колёсиках: абсолютно не принимая во внимание желания этой самой сумки.
Очутившись в знакомом зале, Кэти отпустила руку дяди и огляделась. Всё было по-прежнему! Камины, шкафы, маленькие столики в центре. Кэти подошла к знакомой картине. Лошадь всё ещё паслась на своём лугу, только сегодня на Кэти не смотрела. Потому что видна была только её задняя часть. Кэти забыла, как называется задняя часть лошади. Она обернулась к дяде Вилли и уже открыла рот, чтобы сказать, чтобы он смотрел внимательно, лошадь-то шевелится! И чуть не расхохоталась: никогда раньше она не видала его таким озадаченным. Он сам прекрасно всё видел: лошадь отмахивалась хвостом от насекомых и иногда переступала большими мохнатыми копытами. А ещё на картине каким-то образом был изображён воздух: он, казалось, дрожал, как это бывает в безветренный и очень жаркий день.
Кэти двинулась дальше, в сторону стола, за которым в прошлый раз сидела мисс Обрайт. Сегодня её не было. И на столе было пусто. Пусто было и на насесте, где тогда сидели совы.
Кэти отвернулась от стола. Дядя Вилли все ещё торчал напротив картины с лошадью. А за его спиной, чуть в стороне, стояла мисс Обрайт! Она взглянула на Кэти, взмахнула рукой в знак приветствия и, кивнув в сторону дяди Вилли, вопросительно подняла брови.
Кэти улыбалась во весь рот. Как всё удачно получилось! Она позвала:
– Дядя Вилли! – он обернулся, всё с тем же ошарашенным видом. – Познакомься, это мисс Вилма Обрайт, секретарь! Отдела! Магического! Образования! Министерства! Магии!
Мистер Брайтмен ошеломлено уставился на мисс Обрайт.
– Здравствуйте, мистер...?
– ...М-мистер Брайтмен, Вильям Брайтмен, – дядя Вилли потихоньку приходил в себя, во всяком случае, выглядел уже не так глупо, как минуту назад. Даже поклонился.