Страница 23 из 72
У него была привычка во время занятий останавливаться за спиной студента и комментировать его действия. Зельеваренье у гриффиндорцев проходило в паре со Слизерином. Стоило кому-то из студентов Гриффиндора допустить малейшую оплошность, Снейп оказывался тут как тут, и далее весь урок изводил его придирками и язвительными замечаниями. Если это оказывалась одна из девочек, дело обычно заканчивалось слезами.
Через такое испытание прошла и Ребекка, очень эмоциональная, вспыльчивая, её легко было вывести из себя. Нейл Пул был спокойным, иногда он даже казался немного глуповатым, а когда Снейп привязывался к нему, у него всё начинало валиться из рук, он жутко нервничал и выглядел совершенным идиотом. Марку Дейлу на самом деле было на всё наплевать, и профессор скоро оставил его в покое, не отказывая, однако, себе в удовольствии иногда сказать что-нибудь обидное в его адрес. Том Хамбис и Карл Оливер, серьёзные и старательные, держались изо всех сил. Придирки преподавателя тоже обижали их. До слёз, конечно, не доходило, но Кэти часто ловила их затравленные взгляды, видела, как под взором профессора у Тома начинали дрожать руки, а Карл после уроков зельеделья ещё полдня вздрагивал и оглядывался. Алиса, тихая и очень сдержанная, тоже подверглась насмешкам Снейпа. И её он сумел довести до слёз.
Что интересно, и студенты его собственного факультета не могли расслабиться на уроках своего декана. И им доставалось, правда, не так часто и не так безжалостно, и только по делу. Например, Джорджиане частенько перепадало за её нерасторопность, а Клэю Убальду – за невнимательность. Кроме того, малейшее замечание в адрес студента Гриффиндора сопровождалось и штрафными очками. Своих же студентов декан Слизерина поощрял за каждую красиво нарезанную гусеницу. Та же Джорджиана необыкновенно аккуратно отмеряла мельчайшие порции ингредиентов.
Частенько подвергался нападкам профессора Квентин Пикок. Этот шумный непоседливый мальчишка просто напрашивался на наказание. Но он каждый раз так простодушно расстраивался из-за замечаний профессора, что тот, засыпая Квентина штрафными очками, делал это как бы по привычке. Наверное, Снейпу просто неинтересно было связываться с ним, потому что большинство злых, но остроумных замечаний профессора просто не доходили до сознания озорника, полного раскаяния.
Вскоре профессор Снейп полностью сосредоточил внимание на Кэти Эбдон. Она не была ни тихой, ни вспыльчивой, и ей удавалось сохранять невозмутимость. Не проходило ни одного занятия, чтобы Снейп не вспомнил про неё. Вскоре Кэти выработала свою манеру поведения на его уроках и сумела придерживаться её. Когда профессор начинал её изводить, она старалась забыть свою неприязнь к нему, не обращать внимания на язвительный тон, а силилась уловить саму суть его комментария. Потому что, как ни странно, эта суть всегда была – какими бы злыми и неприятными ни были замечания Снейпа, они никогда не были пустословными. Но уловить смысл было непросто: тихий голос Снейпа буквально ввинчивался в уши, а для того, чтобы вникнуть в то, что именно он говорит, нужно было очень сильно сосредоточиться на задаче и на своих действиях.
На одном из занятий Снейп дал задание приготовить зелье, предназначенное для окрашивания пергаментов в нежно-зелёный цвет. Состав зелья был довольно простым: кроме листьев толокнянки, плодов репейника и хмеля, использовались измельчённые чешуйки аспидостеуса и жабры мадагаскарского паука-отшельника. Но все эти составляющие нужно было добавлять в котёл, точно выдерживая заданные интервалы времени, в определённой последовательности.
Как обычно, Снейп прошёлся по классу, сделал несколько замечаний: Нейл неловко установил котёл, Ребекка Скоут чересчур громко развернула пергамент, Джорджиана слишком рассеяна.
Кэти резала толокнянку, когда Снейп остановился за её спиной.
– Так-так-так... Мисс Эбдон, добросовестны как обычно. Ну что ж, сегодня вы нам сварите образцово-показательное зелье. Уверен, вы сделаете всё как надо, я лишь буду давать пояснения для тех, кто не знает, как нужно правильно подготовить материал.
Кэти, закусив губу, отмерила нужное количество чешуек и стала толочь их в ступке.
– Мы видим, как тщательно и аккуратно работает мисс Эбдон... – Профессор Снейп продолжал издевательски комментировать её действия. Кто-то из слизеринцев прыснул. Снейп обернулся:
– Мисс Данн, вы подготовили все составляющие для своего зелья? Присмотритесь внимательно к работе мисс Эбдон. Все сегодня берём пример с мисс Эбдон! – профессор Снейп чуть-чуть повысил голос. Для него это было равнозначно крику.
Студенты уткнулись в свои рабочие столы, некоторые не скрывали улыбок. А Снейп продолжал глумиться.
Кэти занималась своим делом, но при этом внимательно слушала преподавателя. А он и не думал оставлять её в покое.
Но вот уже почти всё готово: на рабочем столике оставались только измельченные в пыль шишки хмеля и накрошенные жабры несчастного паука. Кэти взяла пробирку с зелёноватой пылью и приготовилась засыпать её в котел.
– А теперь обратите внимание! Это ключевой момент сегодняшнего занятия! Мисс Эбдон сейчас, на глазах у потрясённой аудитории, недрогнувшей рукой высыпает в котёл что? ...да! соплодия хмеля горького обыкновенного... – Голос профессора оставался таким же тихим, но Кэти послышался в нем оттенок... торжества?
Она замерла в последнюю секунду, мысленно прокрутила в голове последовательность действий: ну да, всё правильно... На всякий случай взглянула на доску, где в начале урока Снейп записал задание, и чуть не выронила пробирку! Конечно же! Она всё перепутала! Сейчас нужно добавлять не хмель, а жабры! Кэти быстро положила порошок хмеля на место и осторожно высыпала в котёл измельчённые жабры. Облегчённо вздохнула, аккуратно перемешала зелье: четыре раза по часовой стрелке и восемь раз – против. Потом обернулась к профессору.
– Спасибо, сэр!
Профессор Снейп холодно глядел на неё. Лицо его отразило удивление и разочарование, но только на одно мгновение. Почти сразу же Снейп принял обычный мрачно-ироничный вид.
– Я чуть было не допустила ошибку. Но благодаря вашему чуткому руководству и своевременной поддержке...
– Не стоит благодарности. Чуткое руководство – это мой долг. Но, как вы правильно заметили, вы допустили ошибку...
Кэти сделала протестующий жест.
– Ну, скажем так, вы чудом избежали ошибки. Это стоит минус один балл Гриффиндору. В следующий раз будете внимательнее. Не всегда я окажусь рядом, чтобы... – Глаза Снейпа блеснули, а губы искривились в усмешке, – чутко поддержать.
Кэти осталось только подавить разочарованный вздох. Хотя, чего она ожидала? Неужели и в самом деле думала, что Снейп даст Гриффиндору дополнительные очки? Ха!
Самым долгожданным уроком были полёты на метле. Кэти обожала описания матчей по квиддичу в книжках про Гарри Поттера. Ей нравилось представлять себя летящей на метле, в развевающейся мантии. Представляла она себя, конечно же, ловцом. Кем же ещё? А после воскресной тренировки сборной Гриффиндора она была абсолютно уверена, что ей уготовано будущее ловца. Осталось за малым – научиться летать.
Вообще о квиддиче говорили много. Марк Дейл, так только о нём и говорил. С его слов, он с раннего детства вообще не слезал с метлы. Карл Оливер тоже вырос в семье волшебников и тоже уже имел изрядный опыт полётов. Но если Марк говорил в основном о квиддиче, то Карл увлекался дальними перелётами. Он рассказывал, как вместе со старшими братьями однажды путешествовал из Стерлинга до восточного побережья Северной Ирландии. На мётлах, разумеется. Ребекка к квиддичу была равнодушна и о собственных полётах не вспоминала. По словам Нейла, и у него был весьма богатый опыт игры в квиддич. Его отец играл за сборную своего округа и, разумеется, всячески поощрял сына в этом направлении.
Как обычно, ничего про себя не рассказывала Алиса. И помалкивал Квентин. Том Хамбис сказал только, что своей метлы у него не было.
А Кэти никогда даже в руках не держала метлу. Да что там в руках! Так, видела на картинке в книжке, да наблюдала с трибуны за тренировкой команды. Она, конечно, уже давно побывала в библиотеке, познакомилась с мадам Пинс, нашла и проштудировала и «Учись играть в квиддич», и «Пособие для начинающих игроков», и, конечно же, «Историю квиддича».