Страница 12 из 24
Сразу же после пяти невысокий смуглый мужчина в красном свитере открыл замок на дверях и занял свое место за стойкой бара. Я вошел и сел перед ним на табурет.
Взглянув на часы, он спросил:
— Что будете пить?
— Виски подешевле. Это ваше собственное заведение?
— Мое и моей жены, меня оно устраивает.
— Приятное место, — сказал я, хотя ничего приятного здесь не находил.
Старый официант, казалось, спал стоя, прислонившись к стене.
— Вы никогда не бывали здесь раньше, я не помню вашего лица, — сказал он, готовя мне выпивку.
— Я из Голливуда. Слышал, что у вас небольшой, но очень приятный джаз.
— Да.
— Сегодня они играют?
— Они играют только по субботам и по пятницам вечерами. Выручки от торговли в обычные дни не хватает, чтобы их содержать.
— А воскресные закрытые представления, они что, еще продолжаются?
— Да. Вчера было. Жаль, что вы пропустили его. Ребята в прекрасной форме.
Мое виски проскользнуло ко мне по стойке.
— У вас музыкальный бизнес?
— Да. Время от времени случается открывать талантливых музыкантов. У меня контора на Стрип.
— Сэм захотел бы переговорить с вами. Он руководитель.
— А где бы я смог повидать его?
— У меня есть его адрес. Минутку.
Двое молодых парней, в рабочей одежде и дождевиках, заняли место в дальнем конце бара. Видимо, торговцы. Они заговорили о миллионной сделке на недвижимость. Им, судя по всему, доставлял удовольствие этот разговор, хотя сами они отношения к сделке не имели.
Не дождавшись заказа, официант поставил перед ними по маленькой порции виски.
Вошла прекрасно сложенная молодая женщина, сняла прозрачный плащ. На шее у нее висело столько драгоценностей, словно она была местной принцессой.
Бармен строго взглянул на нее:
— Ты опаздываешь. Я не могу работать без женщин.
— Прости, Тони. Рашель опять задержалась.
— Найми другую сиделку для ребенка.
— Но она так ласкова к детям! Ведь ты бы не хотел, чтобы его кормил кто-нибудь другой?
— Сейчас не время об этом говорить. Ты знаешь, где тебе надлежит быть!
— Да, мистер Наполеон.
Насмешливо качнув бедрами, она заняла пост у двери. Начали появляться посетители, главным образом молодежь. Выглядели они довольно респектабельно. «Принцесса», позвякивая драгоценностями, почтительно сопровождала их к столикам.
Ее муж наконец-то вспомнил обо мне:
— Вот адрес Сэма Джексона. У него нет телефона, но это недалеко отсюда, вы легко найдете.
Он подал Мне листок из записной книжки с записью: «Мимоза, 169, ка. 2».
Я быстро нашел дом — он оказался старинной постройки, с пышным викторианским орнаментом на фасаде, наполовину осыпавшимся от времени. Тяжелая резная дверь была широко открыта, и я вошел в коридор, ощутив под ногами покоробившийся паркет. На двери справа висела вырезанная из жести цифра «2». Когда я постучал, двойка задребезжала.
Выглянул желтолицый человек в рубашке с короткими рукавами.
— Вам кого?
— Сэма Джексона.
— Это я. — Его почему-то удивило, что он мог кому-то понадобиться. — Насчет работы? — Он задал этот вопрос с полной безнадежностью, заранее предполагая отрицательный ответ.
— Нет, но я хотел бы поговорить с вами, мистер Джексон.
Он отметил слово «мистер» и наклонил голову в знак признательности.
— Хорошо. О чем?
— Разрешите мне войти. Я частный детектив, мое имя — Лу Арчер.
— У меня беспорядок. Жена целый день на работе… Ну, входите.
Квартира его состояла из одной большой комнаты, которая, наверно, раньше служила гостиной в этом доме. Она еще сохранила свои великолепные пропорции, но очень высокий потолок потрескался и был в водяных разводах, на окнах висели дырявые занавески. Разнокалиберная мебель стояла в беспорядке на голом деревянном полу. Маленький телевизор на столике у кровати с дежурным оживлением болтал о происшествиях дня.
Джексон выключил его, взял из крышки кофейника на столе дымящуюся сигарету и сел на край кровати, молча ожидая, что я скажу. Я отметил, что марихуаны в сигарете не было, и сообщил, что ищу Тома Хиллмана. Он бросил на меня взгляд, в котором промелькнул страх, затушил окурок сигареты и опустил его в карман рубашки.
— Я не знал, что он исчез.
— Он исчез.
— Это очень плохо. Почему вы решили, что он здесь? — Он осмотрел комнату так, будто видел ее в первый раз. — Мистер Хиллман послал вас?
— Нет.
— Том мне нравился, — сказал он осторожно.
— За что?
— Сам по себе. — Он сложил руки на коленях. — Я услышал, как он бренчал на пианино в клубе на пляже. Прошлой весной. Я тоже немного бренчал. Пианино не мой инструмент, но его заинтересовали несколько аккордов, которые я ему показал. Это сослужило мне плохую службу.
— Вам?
— Мистер Хиллман позаботился об этом. Он уволил меня из клуба, не хотел, чтобы его чистенький мальчик общался с такими, как я… Если вас послал не мистер Хиллман, тогда кто?
— Доктор Спонти.
Я думал, что это имя ему ничего не скажет, но он испугался.
— Спонти? Вы имеете в виду… — Он замолчал.
— Продолжайте, мистер Джексон, — что я имею в виду?
Он пришел в полное смятение и как-то неожиданно стал выглядеть старше. Голос его осип.
— Нет. Ничего, мистер.
Он растянул свой беззубый рот в идиотской улыбке.
— Думаю, вы хорошо понимаете, что я намерен сидеть здесь до тех пор, пока вы не расскажете мне все, что знаете?
— Это ваше право, — сказал он, хотя такого права у меня и не было.
— Вы знаете доктора Спонти?
— Слышал это имя, — ответил Джексон.
— Вы видели Тома Хиллмана в течение двух последних дней?
Он покачал головой, но в глазах его отражалась неуверенность.
— Где вы слышали имя Спонти?
— От моей родственницы. Она раньше работала в школе. Я уверен, что это и меня делает соучастником, — добавил он с иронией.
— Соучастником чего?
— Какого-то преступления. Ведь что-то случилось? Мне вовсе не к чему даже знать, что случилось, — добавил он, видя, что я собираюсь объяснить.
— Такой разговор нам ничего не даст, — огорчился я.
— А чего вы ждете? Ведь что бы я ни сказал, все свидетельствует против меня, да?
— Вы говорите как человек, имеющий к этому отношение.
— У меня хватает других забот. Но мне жалко, что Томми Хиллман исчез.
— Он нравился вам?
— Мы подходили друг другу.
— Расскажите мне о нем побольше. Именно за этим я к вам и пришел.
Мои слова прозвучали немного фальшиво. Я подозревал Джексона, и он знал об этом. Он был наблюдателен и умел слушать.
— Найдя Тома, вы вернете его в школу в «Проклятой лагуне»? Я не прав?
— Вы не правы!
— Я не верю вам. — Он следил за моими руками, ожидая, не появится ли у меня желание ударить его. На лице его проступали следы прежних побоев. — Не надо официальностей. Я не верю вам, мистер!
Я повторил, кто я такой, и спросил:
— Вы знаете, где сейчас Том?
— Нет. Не знаю. Если мистер Хиллман отдал его в эту школу, для него лучше вырваться на свободу, чем идти домой. Его отец не имел права проделывать с ним такое.
— Мне то же самое уже говорили.
— Кто?
— Одна из тамошних воспитательниц. Том, по ее мнению, был в здравом уме и его незачем было помещать в «Проклятую лагуну». Том, видимо, такого же мнения. Он бежал в субботу ночью.
— Хорошо.
— Не так уж и хорошо. По крайней мере, там он был в безопасности.
— Он и сейчас в безопасности, — сказал Джексон и тут же пожалел о сказанном.
Он снова растянул рот в бессмысленной улыбке. Трагическая маска с претензией на юмор!
— Тогда где он?
Джексон пожал плечами:
— Я говорил уже вам, что понятия не имею.
— Как вы узнали, что он на свободе?
— А Спонти иначе не прислал бы вас ко мне!
— Вы быстро соображаете!
— Как умею. Вы хоть и говорили много, но практически ничего не сказали.