Евротур. Бешенство

Мое сердце рухнуло вниз, когда я увидел, как из приоткрытой калитки старого покосившегося дома показался человек. Страшно стало от его взгляда — в глазах точно горел какой-то первобытный огонь, и в то же время они были пустыми, совершенно пустыми. Невольно возникла ассоциация с пожаром в пустом доме, когда языки пламени изнутри облизывают окна.

Человек побежал к нам, и тут же испуганно заголосил Леха, тыкая пальцем — с другой стороны дороги бежали еще двое, наверняка тоже вышедшие из своих дворов. Наконец, в поле зрения оказалось подкрепление в виде маленькой старушки. Она отчаянно ковыляла к нам со стороны поворота на Набережные Челны. Вид старой женщины, уже много лет наверняка живущей на одних лекарствах и в привычной жизни еле волочащей ноги, потряс меня больше всего.

Лицо ее было перекошено судорогой, в уголках рта скопилась пена, которая пузырилась мерзким зеленым цветом при каждом выдохе зараженной. Старушка сильно прихрамывала, но на боль в нездоровой ноге не обращала внимания, ловко волоча ее и уставив на нас полные ярости глаза. Потертое коричневое пальто местами темнело бурыми пятнами крови, следы укусов виднелись на правом запястье, которым старушка взмахивала каждый раз, подтаскивая ногу.

— Спокойно, — процедил Ванька.

Он весь напрягся, думая, как бы обогнуть бабку, а зомби, со спринтерской бегущие с двух сторон, уже были близко.

— Ванек, придется бортануть ее, — сказал Леха. — Давай, хрен с бампером и капотом, иначе нами тут закусят.

У меня возражений не имелось, о чем я не замедлил сообщить. Объехать старуху теоретически можно было лишь по узкой обочине, на которой можно было не удержать управления и вписаться в деревянный столб. Ванька надавил на газ и вдруг вильнул право, словно намереваясь протаранить колонну брошенных машин. Старушка метнулась в том же направлении, и тут Ванька выкрутил руль в другую сторону. Машина натужно взревела, набирая скорость, а мы затаили дыхание. Иван, конечно, надеялся все же объехать зараженную, но в итоге мы немного задели ее крылом. Старушка, отлетая, умудрилась в нас плюнуть. Да-да, она плюнула прямо в правое боковое стекло, то есть целясь в меня. Я аж отпрянул, врезав Ваньке затылком по лицу и выслушав много интересного. К счастью, мои спонтанные маневры не отвлекли нашего водителя от дороги, и путь вперед был свободен.

Зомби, оставшиеся позади, пробежали за нами метров пятьдесят и разочарованно остановились. А потом один из них вдруг бросился на другого, и они начали кататься по асфальту в яростной борьбе. Третий, посмотрев на дерущихся, немного помешкал и лениво поплелся в ему одному известном направлении.

— Звездец, — протянул Семен.

— Прошли боевое крещение, — нервно хохотнул Ванька. — Ничего, пока мы на машине, они нам не страшны.

— Только не в городе, — мрачно отозвался Леха. — В Челнах, правда, дорогие широкие, только по закоулкам мотаться не стоит. Но если они кинутся на нас со всех сторон, можем даже не успеть разогнаться.

— Кстати, заблокируйте двери изнутри, — предложил я. — Я об этом первым делом позаботился.

— Думаешь, у них хватит мозгов дернуть за ручку? — удивился Леха, но просьбу мою выполнил.

— Не имею понятия. Но лучше исключить такую возможность.

Мы ехали со скоростью сто километров в час — Ванька упорно не хотел идти быстрее, сетуя на разваливающуюся машину, которой в ее-то годы уже полагался постельный режим. Примерно через сорок километров нас обогнали две «Нивы», явно принадлежащие любителям внедорожного спорта — огромные колеса, «кенгурятники», шноркели, все, как говорится, по науке. Оказавшись впереди, «Нивы» поприветствовали нас сигналами и скрылись вдали, легко оторвавшись от жигуленка.

В целом наше путешествие до Набережных Челнов прошло без приключений. Самое интересное должно было начаться уже в городе, где нам наверняка придется снова столкнуться с зараженными. В то же время другого выхода мы не видели — нужно было раздобыть хоть какое-то оружие, медикаменты, еду, а также, по возможности, и другую машину.

Погода стояла прекрасная. Весна уже вступила в свои законные права, одев леса и поля в зеленые одежды. Птицы кружили в безоблачном небе, которое вновь безраздельно принадлежало им. Наверняка в силу сложившихся обстоятельств пассажирские самолеты уже не покинут аэропортов, и в воздухе можно будет заметить лишь военную авиацию — те же беспилотники, например. Я вдруг понял, что события, сотрясшие мир за последние три дня, уже можно назвать необратимыми. Человечество еще не сталкивалось с такими проблемами. Были, конечно, эпидемии чумы и холеры, но зараженные не гонялись за здоровыми, норовя утянуть тех с собой в преисподнюю.

Мы активно пользовались плодами прогресса, но ведь их необходимо беспрерывно поддерживать — АЭС, космические станции, да те же дороги и коммуникации. Постепенно все придет в упадок, и тогда нас ждут экологические катастрофы, которое усугубят и без того незавидное положение выживших. Я видел выход в том, чтобы убраться от всех этих благ цивилизаций, обернувшихся против нас, как можно дальше. Но пока рано сообщать об этом остальным — посмотрим, как будет в Челнах. Если удастся выполнить поставленные задачи и выбраться без потерь, тогда можно будет начинать строить какие-то планы. Точнее, план спасти Семенову Машку у нас уже есть, но что потом? Хотя загадывать рановато, в любой момент все может кардинально измениться.

Город начался резко, недружелюбно встретив нас многочисленными брошенными там и сям машинами и пустыми окнами. Многие автомобили, столкнувшиеся во время атаки зараженных, так и остались стоять, уткнувшись друг в друга. Была даже перевернутая на бок обгоревшая «Газель», в которую влетела дорогая «Хонда». Обе машины так и остались лежать на поле боя. В Хонде в момент удара сработала подушка безопасности, сейчас напоминавшая сдутый шарик. Почему-то я совсем не удивился, когда увидел на ней кровавые разводы. А где же водитель? В машине пусто. Как же это все жутко, я аж поежился.

Ванька чертыхался, но пока жаловаться было в общем-то не на что, проезд был везде. Ехали мы медленно, стрелка спидометра не поднималась выше тридцати, высматривая зараженных и других выживших, которые вполне могли быстрее нас сориентироваться в ситуации и подготовить засаду. Брать у нас, конечно, нечего, но они-то об этом не знают — сперва пальнут разок-другой, а потом уже будут разговаривать.

Вокруг стояла тишина, к которой, кажется, нужно привыкать. Некоторые города уже умолкли, другие еще бьются в предсмертной агонии, но и им осталось недолго. Такие привычные уху горожанина звуки, как шум автомобильных моторов и гомон толпы, кажется, почили в Бозе, и даже при самом лучшем раскладе нам вряд ли удастся быстро вернуть прежний мир.

— Леха, командуй, — сказал Ванька.

Леха был единственным из нас, кто мало-мальски ориентировался в городе. Ему довелось пожить в Челнах год, и потому вся надежда была на него. Заблудиться здесь за несколько часов до темноты нам совсем не хотелось, при свете дня мы могли отреагировать на угрозу, в потемках же шансы выжить серьезно уменьшались.

— Так, давайте сперва покатим в оружейный. Он тут недалеко, давай направо.

Ванька послушно повернул. Да, улицы в Набережных Челнах действительно были широкими, а жилые дома отстояли от дороги на приличном расстоянии, так что зомби не смогут подобраться к нам незамеченными. В подтверждение моих слов от стены одной из пятиэтажек отделились три фигуры и решительно пошли в сторону четверки, постепенно переходя на бег.

Как назло, впереди опять был затор — городской автобус развернуло поперек дороги.

— Да твою же мать! — вскричал Ванька. — Приплыли, блин.

— Давай по разделительной, смелее, — скомандовал я. — Парни, вооружаемся.

У Ваньки в машине была бита — куда же без нее — а также баллонный ключ. Их тут же разобрали Леха с Семеном, и мне пришлось бродить по деревне в поисках какой-нибудь хорошей палки — топор Тарас Тимофеич отдавать наотрез отказался, да я не был уверен, что смогу кого-то ударить таким оружием. По крайней мере, не сейчас. В итоге я обнаружил черенок от лопаты, который и взял с собой, стараясь не обращать внимания на сальные шуточки друзей.