Страница 47 из 62
– Эйэй, скажи лучше толком, что стряслось? – вырвав руку, потребовала я.
– Колечко мамино. – Глаза ревушки снова начали стремительно наполняться слезами.
«Когдато в Средневековье девичьи слезы, кажется, считались весьма дорогим товаром среди магов и алхимиков, то ли золото с их помощью добывать пытались, то ли единорогов приманивали. Если эта девчонка все время рыдает, на ней можно сделать хороший бизнес, знай только флаконы подставляй!» – подумала я и попыталась спросить еще раз:
– Так что с кольцом?
Вперемежку с обильными рыданиями (Я еще раз пожалела об отсутствии флакона, уж если выслушивать такие концерты, так хоть не зазря!) девица поведала нам следующее. Родители еще с утра отправились в гости к тетке, а старшую дочь оставили на хозяйстве. Дочурка принялась мерить мамины побрякушки, а потом побежала хвастаться ими перед подружкой из соседнего дома. Засиделась до вечера, а когда домой летела, кольцо, не на девичью руку деланное, соскользнуло и оказалось за решеткой трубы у забора. Ни взломать ее, ни достать сквозь прутья злополучную безделицу модница не могла, хоть палкой всю грязь расковыряла. Вот и сидела рыдала и ждала, пока вернутся родители и тятька непременно попотчует охальницу вожжами на конюшне. Явление магевы несчастная жертва собственного тщеславия восприняла как знак небес и готова была на любые подвиги, только бы волшебство помогло извлечь задорно поблескивающее колечко из западни.
– Тьфу, дура, – выругался Лакс, подобрал испачканную ветку, достал откудато из кармана не то кусочек проволоки, не то женскую шпильку, в несколько секунд согнул из металла нечто вроде рыболовного крючка, присобачил на ветку, сунул ту сквозь решетку и подцепил кольцо. Кинув его на колени глупо хлопающей глазами девке, вор фыркнул:
– Держи, растяпа! И всегото делов, зачем тут магия?!
Девица еще плела чтото благодарнорастерянное, а мы уже шли дальше по улице.
– Ловко ты, – похвалила вора. – Вот это искусство!
– Да пустяки, в два счета справился, – отмахнулся Лакс, но было видно, что ему, гордящемуся своей сноровкой, приятна похвала.
Мне сразу вспомнился один анекдот и, переложив его на местный лад, я рассказала:
– Знаешь историю? Приходит к лекарю кузнец, жалуется: «Зуб болит, нет мочи». Лекарь осмотрел его, велел рот раскрыть и в один миг выдернул ноющий зуб громадными клещами. Кузнецу сразу полегчало, об оплате спрашивает. Лекарь ему цену назвал, а мастер возмущаться принялся: я, говорит, замок два часа за такие деньги кую. А целитель ему и ответил: «Вот в следующий раз, когда у тебя зуб заболит, я его тебе два часа тянуть буду, коли пожелаешь, не жалко!» Мораль: дело не в быстроте исполнения, а в совершенстве навыков!
Лакс разулыбался сильнее, а Фаль ревниво вставил:
– Я бы тоже мог кольцо достать!
– Конечно, – не стал спорить вор, однако коварно прибавил: – Только перемазался бы весь в грязи!
Фаль уже собрался обиженно зафыркать, когда я продолжила:
– Поэтому мы доверили исполнение такой простенькой миссии обыкновенным палке и крючку. Забить гвоздь, дружок, можно и не молотком, а старинной редкой вазой, только к чему?
Сравнение со старинной вазой сильфу польстило, и он тут же перестал завидовать вору. Лакс тихонько усмехнулся над моими манипуляциями сознанием не ведающего о человеческом коварстве мотылька.
Выручили из беды неминучей девчонку и до «сапожного» трактира добрались благополучно, ни в какие неприятности или приключения не влипли. Самсур подмигнул Лаксу, уважительно поклонился мне и, кивнув в сторону отдельной залы для особо почетных гостей, скрытой за неприметной дверью в углу, шепнул:
– Гостьто вас уже дожидается, заказал еды, как на пир, но чегото нервничает. Вы там с ним поосторожней, магева.
– Осторожность – мое второе имя, – утешила я трактирщика, однако, судя по его недоверчивому лицу, веры в сию истину у мужика не было. Наверное, потому, что Лакс уж больно гнусно ухмылялся, портил впечатление и подрывал уважение к моему магевскому достоинству.
Мы прошли в отдельный «кабинет» к Лорду. Самсур не соврал, стол буквально ломился от еды, вот только маг еще ни кусочка в рот не положил, сидел на стуле, нахохлившись, будто ворон, и машинально, нервически крутил в тонких пальцах стеклянный бокал для избранных.
– А вот и мы! – улыбнулась я, присаживаясь к столу и отпуская Фаля. – Ты чего такой хмурый, съел чегонибудь мерзкое за обедом или костюмчик жмет?
– Нет, магева. – Лорд попытался улыбнуться, но вышло кривовато и кисло, точно в желудке или в груди у него ворочалась какаято холодная склизкая мерзость, отравляющая радость бытия и вкус пищи. – Прошу извинить меня за прямой вопрос. – Маг метнул задумчивый взгляд на Лакса, точно соображал, не попросить ли того удалиться, но утренний урок пошел впрок, потому насчет нежелательности присутствия вора он ничего не сказал, сразу перешел к проблеме: – Но не имеете ли вы некоторого отношения к эльфийскому посольству и ореолу волшебства, которое окружило их путешествие в Патер?
– Вам, почтенный маг, убеждения или религиозные принципы не позволяют делить ужин с эльфофилами? – Я с ходу изобрела подходящее словечко.
– Прошу, ответьте, – почти взмолился Лорд, ополовинив бокал.
– Да, мы оказали некоторые услуги князю Аглаэлю. Почему это вас так взволновало? – спросила я и выжидательно уставилась на мага, похоже, предпочитавшего нализаться в зюзю, только бы не вести щекотливый разговор.
– Нынче я без предварительного уведомления был зван на обед к графу Кольре. Такое случается не часто и, как правило, тогда, когда вельможе необходима консультация в вопросах, затрагивающих сферы тонких энергий, – вздохнул Лорд и осушил бокал. – Его сиятельство интересовала истинность слухов о защите, коей одарила эльфов не то сошедшая с неба священная звезда Дивных, не то неизвестная магева. Дабы попытаться удовлетворить любопытство графа, я намеревался прощупать внутренним зрением князя Аглаэля и получил весьма чувствительный удар магического свойства. – Маг поморщился, вспомнив не слишком приятные ощущения.
– Ура! Значит, заклинание действует! – обрадовалась я.
– Я бы на вашем месте, дивная магева, не был столь радужно настроен, – снова коротко вздохнул Лорд, упрямо изучая содержимое своего бокала и водя по ободу тонкими пальцами. – Графа интересовали также возможные пути снятия столь мощных охранных чар. Я уверил его, что сие невозможно.
– Так чего ты переживаешь? – искренне удивился Лакс. – Ты все проверил, теперь люди с эльфами будут вести дела честно.
– Те заклинания, кои стороннему магу снять невозможно, по силам развеять лишь создателю. А иным путем утратить свою мощь они могут лишь в одном случае: если погибнет маг, их сотворивший. – Лорд глянул на меня и вора больными глазами. Для эгоиста и одиночки было весьма непривычно переживать за когото, кроме самого себя, но он честно пытался. И осторожно намекал на опасность. Видно, граф совсем зарвался, если решился выступить против магов, пользующихся всеобщим уважением. Давно мерзавцу хвост не крутили.
– Успокойся, – ухмыльнулась я, пододвигая к себе блюдо с тонкими полосками мяса в какомто травяном соусе. – То, чем я защитила Аглаэля и его эльфов, действует лишь тогда, когда им собираются причинить вред, а в остальном заклинание совершенно безобидно. Мои заклятия автономны и от жизни или смерти творца не зависят, однажды созданные, питают сами себя. Так что можешь просветить графа – силовые методы воздействия ему ничего, кроме синяков на собственной шкуре, не принесут.
– Я непременно передам, – кажется, магу полегчало. То ли правда не хотел выступать против меня и зла не желал, то ли попросту трусил, что его вынудят драться, и я, такая могущественная, что сама себя боюсь, навешаю ему горячих. А может, всего было понемножку.
После трудного разговора аппетит у мага разыгрался с удвоенной силой, а мы, набродившиеся по городу, от него не отставали. Да и стыдно было бы нам втроем уступить маленькому сильфу. Успокоившись, Лорд стал весьма приятным и вежливым собеседником. Всетаки в светском воспитании чтото есть. Говорил он вроде бы о пустяках, но так мило и изысканно занятно, невольно заслушаешься. Такому душке даже магию в ход пускать не надо, одним языком и изящными манерами кого хочешь зачарует. Даже Лакс, поначалу ревниво поглядывавший на сладкоголосого мага, утихомирился и поддерживал беседу вполне мирно. Хорошая еда и весьма неплохое вино располагали к приятному общению. Голоса народа, гомонящего в общей зале, долетали изза плотно прикрытой двери отдаленным шумом морского прибоя и ничуть не раздражали, скорее даже наоборот.