Рыжее братство. Трилогия

– Как же хорошо, – запихнув в рот последний ломоть мяса, протянул Лакс и опрокинулся на спину, растягиваясь в траве и раскидывая руки и ноги. Его рыжие волосы смешались с зеленью, смотрелся он здорово.

– Все, что мы любим, либо безнравственно, либо от этого толстеют, – машинально отозвалась я.

– И что же безнравственного я сейчас делаю? – ухмыльнувшись, поинтересовался вор не без игривости в тоне.

– Ты валяешься и бездельничаешь после плотной еды, а от этого откладывается жирок на пузе, так что сейчас ты толстеешь, – ухмыльнулась я в ответ. – Впрочем, при твоем телосложении и в целом активном, весьма нервическом образе жизни вряд ли тебе суждено потолстеть хоть скольконибудь заметно.

– Ты хочешь сказать, я до этого не доживу? – Чтото резкое промелькнуло в голубых, чуть лукавых, будто он втайне посмеивался над одному ему ведомой шуткой, и очень ярких сейчас глазах Лакса.

– Я не пророк, – пробормотала я и отвернулась, скрыв от рыжего невольную дрожь.

– Но ведь у тебя были вчера видения, Оса! – очень «своевременно» напомнил Фаль, расправившись с выделенной ему долей пищи куда быстрее нас обоих.

– Может, мне трактирщик чего в пирожки подложил, – хмыкнула я, однако попытка списать грезы на галлюциногенные добавки к пище доверия у моих сотрапезников не вызвала. Пришлось перестать шутить и серьезно ответить, опустив самую главную и страшную часть правды, которую я ни за что не раскрыла бы Лаксу сейчас:

– Да, чтото привиделось, но я сама еще толком не разобралась, что именно, вот эти развалины тоже видела в зеркале, магия, конечно, но что с нее толку? Никаких указаний к действию не получила. Картинка, и только. Что мне с руинами пятисотлетней давности делать прикажете: восстановить или раскопками заняться? Строитель из меня никакой, крепче шалаша в жизни ничего не сооружала, да и у того вечно крыша текла. Копать? Нет, я, конечно, как и все, в детстве мечтала быть археологом, но начинать воплощать свою мечту теперь, и ни с чегонибудь, а с эльфийского дворца, разрушенного самими эльфами в недобрый час, – даже на мой незамутненный взгляд это уже немножко слишком.

– Кем ты мечтала быть? – приподнявшись с травы, постарался поймать хоть малую рыбку в темной воде моих мыслей шустрый Лакс.

– Археологом, – четко, по слогам, выговорила я. – Это такие историки, которые узнают о жизни, нравах, культуре и людях давно минувших дней, выкапывая разрушенные города, поселки, даже вскрывая могилы.

– У нас в могилах только черные копальщики шустрят, – с пренебрежительной опаской буркнул вор, вроде бы и презирал он такую профессию, но признавал, что немалая храбрость потребна для нее.

– Такие и у нас есть, их черными археологами называют, ищут чтонибудь ценное, а все остальное как ненужный хлам отбрасывают, настоящие ученые потом волками воют от досады, – признала я и, чуток помолчав, деловито прибавила, чувствуя себя как в игре «горячо – холодно», когда тебе словно на ухо ктото шепнул: «Теплее, теплее!»: – Но в любом случае у нас даже лопаты нет.

– Допустим, лопата у нас есть, – осторожно вставил Лакс, сел на траву, дернул былинку и принялся ее слишком уж небрежно покусывать, – и что ты думаешь с ней делать? Все камни и то, что под ними было, давнымдавно занесло землей, травой покрыло.

Рой новых идей взвился в голове, я протянула:

– Рыжий, ты искуситель!

– Это само собой, – довольно приосанился вор, както поособому истолковав мои слова явно в пользу своего мужского самолюбия, – но при чем здесь лопата? Ты такая фантазерка, магева!

– А то! – кокетливо стрельнула я в ответ глазками, – ты даже не знаешь еще какая! – и, переведя разговор в серьезное русло, продолжила: – Если это всего лишь развалины и ничей покой мы не нарушим, никого не оскорбим, то почему бы не попробовать… – Я задумалась, почесывая нос указательным пальцем. – Денег у меня немного, какиенибудь старинные штучки на продажу очень бы пригодились. У нас антиквариат ценится, у вас, наверное, тоже неплохо можно на нем подзаработать.

– Эй, Оса, а ты не замечталась? Неужто сквозь землю и камни видеть умеешь? – хмыкнул Лакс вроде бы недоверчиво, но скажи я ему, что могу, поверил бы.

– Нет, разумеется, – скривила я рот. – Не умею, и уметь не больното хочется. Чего там, под землей, ценного: корни, жуки, червяки, кроты, камни и трупы людей, не разлагающихся на микроэлементы с эльфийской скоростью? А вот если попробовать с рогулькой пройтись, этакой рыбалкой на суше заняться, вдруг клюнет?! – С надеждой обвела взглядом парочку, испрашивая совета.

– Я слыхал, что рогулькой воду ищут, – признал вор, запустив в рыжую шевелюру пальцы, – но чтобы сокровища…

– Ты все сможешь, Оса! – бодро воскликнул Фаль, а в глазенках его изумрудных, разгоревшихся как фары, уже плясала золотая лихорадка. Азартный и легко увлекающийся мотылек был готов лететь искать клады хоть сию секунду.

– А я читала, таким образом не только воду, но и руду ищут, значит, есть реальная возможность настроить природный сканер на поиск твердых тел. Есть ли ему в сущности разница, какие камни или металлы искать. Но это я так, личные домыслы излагаю. Что на практике окажется, не проверишь, не узнаешь, хотя я за то, чтобы проверить, – резюмировала решительно.

– Ты магева, тебе и решать, если ты и впрямь Тень Ручья в видении зрела… – охотно сдался Лакс.

Вот я и решила. Пошла в одиночестве (джентльмены не стали вмешиваться в процесс) бродить по рощице, выискивая подходящую ветку с развилкой на конце для сканирования земных недр. Сухую брать не стала, присмотрела пышную березу на окраине рощи, вот понравилась она мне, и все тут! Выбрала тоненькую веточку, наклонила ее и вместо ножа перегрызла зубами, почемуто так показалось правильно. Если уж следовать интуиции, так во всем. Хоть мне, дочери рационального мира неверующих и неверящих, сие было трудновато, однако упрямое желание попробовать перевешивало трезвый презрительный голос рационального сознания, долдонящий: «Ты рехнулась, чем занимаешься? Что за ерунда!» Я послала внутренний голос по матушке, тоже мысленно. Воспитанная интеллигенткойбабушкой, бывшей певицей филармонии, я с детства была приучена употреблять сакральную и профанную инвективную вокативу (это так понаучному мат называется) лишь в крайних случаях. Отгрызя веточку, не стала освобождать ее от листочков. Обмахиваясь будущим детектором от гнуса, вернулась к нашему бивуаку. Лакс успел собрать сумки и достать нечто и впрямь походящее если не на лопату, то на нечто среднее между ней и совкоммутантом.

– Вот! – Я гордо предъявила плод, вернее, ветку своих поисков друзьям.

Они с сомнением переглянулись, не видя в хворостине, раздвоенной на одном конце и измочаленной крепкими зубками на другом, никакого глубинномагического содержания, но из вежливости промолчали.

Хлопнувшись на траву, положила ветку на колени, чуток подумала, ножом нацарапала на ветке три руны – райдо(путь), тейваз(задание направления) и феху(богатство), стянула через голову тоненькую серебряную цепочку с кулоном – зелененьким шариком в ладошках, если в магазине не соврали, из кошачьего глаза. Аккуратно намотала цепочку на хворостинку и объяснила парням свои действия:

– Гдето читала, в магии важен закон подобия. Вот пусть по этой вещице веточка и сориентируется, что ей требуется искать.

– Ты, вероятно, очень много читала, Оса, – небрежно обронил Лакс, вновь отыскав чтото подозрительное в моих словах.

Ах да, здесь же, вероятно, книгопечатание еще на начальной стадии развития, там, где хорошая бумага бешеных бабок стоит, читать вообще редко кто умеет, а уж позволить себе купить книгу, от руки написанную или с клише отпечатанную, и подавно мало кто в состоянии. Понятие же «публичный» употребляется лишь в мужском роде со словом «дом» и никак не относится к библиотеке.

– Очень много, – согласилась я как можно более небрежно, – и вовсе не потому, что такая богатая, росла в семье не хронических алкоголиков, конечно, у которых клопы по стенам пешком ходят, но вполне среднего достатка. Только книги у нас предметом роскоши не являются, стоят, – я наскоро прикинула, – не дороже дорожного одеяла, а то и дешевле, все от качества бумаги зависит. Но, может, и лучше было бы, если бы попрежнему печатное слово имело великую ценность, а то ляпают временами такую хреновину, что жаль и личного времени, и того материала, на котором все это состряпали! Но сейчас не о книгах речь. Давайтека пойдем и опробуем мой кладоискатель на местности! Добровольцы есть?