Страница 12 из 62
– Почему бы и нет, – мало что уяснив из сумбурной речи парня, пожала я плечами. – Кто я такая, чтобы против чужой судьбы идти? Присоединяйся, а как устанем друг от друга, всегда разбежаться сможем, чай, не привязанные. Пока местность плохо знаю, ты за проводника да советчика сойдешь. Что думаешь, Фаль, права я?
– Если он судьбу чует, не должны мы его гнать, – неожиданно серьезно отозвался мотылек, совершив то ли круг почета, то ли полетсканирование вокруг рыжего вора.
– Вот и ладушки, хоть лошадь и я понятия трудно совместимые, но какнибудь перекантуемся, – иронично улыбнулась я, так как имела за плечами всего парутройку экспериментов по части конных поездок на короткие дистанции, и хлопнула Лакса по плечу. – Заодно сразу посоветуй, чего мне следует в здешних маг… лавках прикупить в дорогу, а лучше пойдем вместе и выберем.
Лакс просиял, прям как Фаль перед блюдом с пирожками, и охотно согласился сопровождать меня в походе по лавкам, уже за одно это ему можно было ставить прижизненный памятник. Кто пытался хоть разок прошвырнуться со своим парнем по магазинам, тот меня поймет.
Рыжий запер дверь в свою комнату, и мы снова спустились на первый этаж трактира. Без магевы обычный вечерний гудеж полным ходом набирал обороты. Парочка мужиков, кажется, сельчан, из тех, которые сидели спинами к лестнице, уже успели набраться настолько, что, отставив кружки, перешли к оскорблениям. Особенно громко их было слышно в малость притихшем при нашем появлении обществе.
– Ты, боров плешивый! – загудел один из кряжистых крестьян, грозно насупив лохматые брови, а второй, и впрямь лысый как мячик мужик, возмущенно отозвался:
– Я боров? А самто ты кто? Сам хряк вонючий!
– Ну зачем же ссориться, если вы родственники, – мимоходом бросила, покровительственно потрепав спорщиков по головам.
Таверна сотряслась от громового хохота, вызванного моей незамысловатой шуткой, машинально слетевшей с языка при воспоминании о старом анекдоте. Спорщики вылупились на потешающуюся толпу, переглянулись, покраснели до ушей, а потом и сами начали подхихикивать, растерянно поглядывая друг на друга.
Трактирщик вынырнул изза стойки и колобком покатился к нам, заранее расплывшись в разлюбезнейшей улыбке.
– Спасибо за угощение, хозяин, – поблагодарила я, кивнув в сторону блюда с последними пирожками и полупустым кувшином… Ой, нет, блюдо уже опустело, а на плечо мне бухнулся стряхивающий крошки с мордочки Фаль. Ну обжора! Но, с другой стороны, не пропадать же добру, лучше в нас, чем в таз. Успокоив себя старой поговоркой, я спросила: – Сколько с меня?
– Как можно, почтенная магева, – замахал пухлыми руками мужичок. – От чистого сердца угощение ставил! Денег с вас не возьму, вот если только, – хитрован сделал вид, что застеснялся, и подобрал слова подипломатичнее, – вы поколдовали бы чуток, а?
– Поколдовали, говоришь? Что ж, поколдую. – Я задумчиво улыбнулась, если бы нахалтрактирщик знал меня подольше, счел бы за лучшее торопливо отказаться от услуг магического рода, а так он только радостно закивал головой, точьвточь кукла на пружинке. Была у меня в детстве такая, пока я ей башку не оторвала, случайно, конечно, потом она долго в коробке валялась: тулово с вылезшей пружинкой в одном углу, головка в другом.
Аккуратно, чтоб не напороться на лезвие, выловила из сумки за рукоять агрессивный ножичек. Быстро он специализацию поменял: был шинковочным на кухне студентки, а в новом мире стал атамом кровожадной колдуньи. Лакс и Фаль молчали, лишь глаза от интереса горели двумя парами фар: те, что зеленые, совсем крохотные, те, что голубые, побольше – и наблюдали за происходящим. Я огляделась, примерилась, где сподручнее поработать, и, похозяйски пройдя за стойку (мордоворот поспешно подался в сторону, чтобы ненароком его не задела), залезла на лавку. Поднятая рука легла как раз на свободное место поверх полок с кружками. Надавив на рукоять, старательно нацарапала однуединственную руну – тейваз. Значений у нее много, но рисовала я, держа в памяти одно, и энергия знака отозвалась в теле чистой упругой волной.
– Готово, хозяин, – нарочито громко объявила, чтобы слышало каждое ухо в зале, да и до кухни дошло. – Пометила я сие место знаком, великую силу имеющим!
Будь у трактирщика хвост, он бы вилял им от нетерпения, словно пес, выпрашивающий ароматную подачку, а так только подался ко мне, едва не вывернув шею.
– Знак сей – великая руна справедливого суда, – я сделала театральную паузу, – одарит тебя честь по чести, ибо мощь знака в правде. Как отныне в доме этом хлебосольном к люду пришедшему относиться будут, так и тебе отзовется. Полной мерой по щедрости своей и гостеприимству награду получишь!
Завершив краткую прочувствованную речь и не обращая внимания на отвисшую челюсть хозяина, все еще пытавшегося просечь, в чем именно его накололи, а что накололи, он звериным нутряным нюхом уже учуял, убрала ножик в сумку.
– А пиво черное у них разбавленное, – весьма своевременно протянул ктото из завсегдатаев и гулко рыгнул.
Пробка одной из бочек то ли от этого звука, то ли сама по себе вдруг вылетела, и пенный черный поток щедро полился на пол. Детинушка – морда кирпичом, кинулся подбирать затычку и унимать извержение ценной, пусть и разбавленной жидкости.
Лакс широко, от уха до уха, ухмыльнулся и, подхватив меня под руку, повел к дверям. Фаль залился довольным смехом:
– Ой, Оса, ты здорово придумала! Такая шутка даже эльфу никогда бы в голову не пришла!
Судя по довольной мордашке сильфа, мне отвесили изрядный комплимент. Проказливый мотылек считал себя причастным к происходящему и гордился поступком магевы как своим собственным.
Мы вышли с постоялого двора под радостный гомон торопящегося обсудить чудо народа и тоскливое, как по покойнику, подвывание трактирщика, сообразившеготаки, что теперь он никого ни обжулить, ни наколоть без ущерба для себя не сможет. А нечего было к магеве с дурацкими просьбами приставать!
Короче, не чувствуя ни малейших угрызений совести, я, поскольку никаких туристических супермаркетов в селе не успели понастроить, отправилась в лавку, где осмотрелась еще с час назад. Лакс по дороге постарался выяснить, что именно нам нужно прикупить, и получил мой магевский ответ:
– Все, что сочтешь нужным в дороге. Покупай так, как будто у меня ничего нет, а если что вдруг в двух экземплярах окажется, я скажу. Так проще, чем по каждой фигне совещание устраивать, – заявила я и, побренчав немногочисленными монетками в кармашке, добавила: – Надеюсь, денег хватит, не будет ведь лавочник с магевы три шкуры драть.
– Деньги на сборы дорожные невелики, – беспечно отмахнулся Лакс, – если надо, я из своих добавлю, не тревожься, магева Оса.
Парень относился к вопросам финансов с легкомыслием человека, привыкшего тратить средства без счета, а в случае необходимости быстро разживаться вновь. Но поскольку я ни воровать, ни жить на наворованные новым приятелем деньги не собиралась, ответила, выгребя из кармана всю наличность и рассыпая ее на ладони перед длинным носом рыжего:
– Постарайся все же уложиться в эту сумму.
Голубые глаза мельком окинули кучку монет, значение которых я пока не удосужилась выяснить, мгновенно подсчитали, чуть прищурились:
– Тут с лихвой на сборы достанет, если, конечно, ты не из золотасеребра да шелкабархата вещи заказывать станешь.
– Нет, я не настолько привередлива, – постаралась убедить компаньона.
Да и к чему капризничать, ведь сроду не имела в обиходе предметов из драгметаллов, не считая нескольких серебряных цепочек, пары браслеток, тройки колечек да бабушкиной серебряной ложки, убивающей все известные микробы ничуть не хуже прославленного «Доместоса». Всегда предпочитала обычную бижутерию: и дешевле, и не так жалко, если доведется потерять или сломать.
До лавки вполне приличным шагом (в новых сапожках ноги просто летели над землей!) дошли к самому закрытию, лавочник уже вытаскивал изпод порога брус, собираясь вешать его на дверь. Были ли тут установлены четкие часы работы, или дядя действовал по принципу: солнышко садится, и мне на отдых пора, – не знаю, но для столь дорогих клиентов он, конечно же, сделал исключение. Сию же минуту с завидным энтузиазмом согласился нас обслужить, не знаю, правда, чем энтузиазм был вызван в большей степени: то ли денежку срубить хотел, то ли прогневить волшебницу опасался. Но заниматься психоанализом и выяснять мотивацию поступков торговца мне совершенно не хотелось, я с интересом следила, как сноровисто снует по небольшому помещению с кучей полок, уставленных и увешанных всякой всячиной, Лакс. Оглядывает, чтото прикидывает, чтото откладывает, иной раз даже выносит на свет, чтото берет и вываливает, вываливает на прилавок самые разные вещи. Фаль сновал у вора между рук золотисторыжим огоньком, но с какой целью, я так и не уяснила, то ли просто мешался, то ли в самом деле проверял качество потенциальных покупок.