Страница 56 из 60
Примерно тоже самое, только в гораздо больших масштабах происходило в родовом замке Меннингеров. Благодаря стараниям Ларинской команды денег на реконструкцию хватало с лихвой, ибо никто не собирался признаваться в своей причастности к ограблению банка и возвращать Клямсдейлам вывезенные из хранилища ценности. А вот львиную долю безналичных переводов, ушедших в различных направлениях со счетов «КДЛ Капитал», вражескому клану удастся вернуть после завершения разбирательств. Им бы еще вернуть сильно подорванное доверие клиентов… Ну, да это их проблемы, в следующий раз пусть думают, во что ввязываются.
Глава Клямсдейлов — Роберт Клямсдейл-старший нынче проходил реабилитационный курс после успешно проведенной операции, за что ненавистный клан был благодарен лично Алексу Брюллову, организовавшему авиа доставку больного в Рамсейский госпиталь. А наследники Бобби-старшего вовсю отбивались от полиции, прокуратуры, службы безопасности и адвокатов потерпевших. И активно «рубили концы». Судя по всему, от базы с фасовочными цехами в северном пригороде им удастся-таки откреститься, переведя стрелки на подставных лиц, которые значились владельцами и сотрудников «КДЛ-секьюрити», якобы втайне от руководства занимавшихся охраной и «крышеванием» объекта.
Во всем этом существовало одно «но». Если в дело не вмешаются федералы. А если вмешаются, то в этом случае от зарвавшегося клана, несмотря на все прилагаемые усилия, могут остаться лишь «рожки да ножки». Тут, правда, могло достаться и прочим участникам конфликта, но на этот счет курсанты уже подстраховались через свое командование.
Поскольку большинство членов клана Меннингер разрывались между необходимостью соблюдать траур и желанием отметить блистательную победу, было принято решение соблюдать траур в домашних стенах, но разрешить празднование на стороне. Это-то и стало отправной точкой в загуле Алекса. Андре быстро «сошел с дистанции» сославшись на необходимость поработать над отчетами по практике, но работал он над ними так самозабвенно, что в выделенных ему комнатах практически не появлялся. Впрочем, Ларин всегда был несколько «себе на уме» и никогда особенно не любил шумные празднества, его друзья давно уже успели привыкнуть к этому, поэтому поводов для беспокойства в таком поведении не было никаких.
А Брюллов закружился в водовороте разгульной жизни. Менялись сопровождающие, менялись рестораны и ночные клубы, менялись собутыльники и женщины. И так продолжалось десять дней и ночей. Хорошо еще, что хватило ума провести семейный обед накануне отбытия. Успел, так сказать, и родню уважить и к очередному ночному загулу успеть.
Только вот с утра сегодня приходилось расплачиваться за бурно проведенную ночь тяжелым похмельем.
— Методика проста — пить надо меньше, — флегматично ответил Ларин, направляясь к эскалатору.
В другой раз Алекс посчитал бы, что друг издевается над ним и обязательно съязвил бы в ответ, но сегодня «переварил» этот ответ молча. И дело тут было вовсе не в его головной боли, а в состоянии самого друга, который сегодня сам не свой: вялый, рассеянный, тоскливый и печальный.
Брюллов в последний раз бросил взгляд на небольшую группу родственников, пришедших проводить друзей и, ободряюще кивнув им на прощание, бросился догонять Ларина.
Готовящихся к отлету пассажиров было много. Очередь, причудливой змейкой извиваясь по залу ожидания, медленно ползла к эскалатору, который так же медленно поднимал людей в зал регистрации. Оттуда уже можно было пройти к стартовым терминалам для посадки на космические челноки, доставляющие пассажиров непосредственно на борт межгалактического лайнера.
— Как там дела с отчетами? — осторожно поинтересовался Алекс, у которого всегда были проблемы с письменным изложением мыслей.
— Не волнуйся, все хорошо, — успокоил друга Андре, — официальные уже отослал руководителю, с неофициальными ознакомишься за время путешествия. У тебя будет почти неделя.
— Так говоришь, Манчини и не удивился даже?
— Абсолютно, — безразлично пожал плечами Ларин.
— Вот видишь, — Брюллов растянул рот в предовольной улыбке, — что значит репутация! Я вам всем говорил, что когда-нибудь она станет работать на нас, а вы не верили. Ни ты, ни Хаузер, ни Мосин. А я оказался прав!
— Хм, ну-ну, — Андре бросил на друга оценивающий взгляд, словно пытаясь понять: шутит тот в данный момент или действительно верит в то, что сказал. По физиономии Алекса было совершенно понятно, что верно второе предположение, потому землянин лишь немного раздраженно дернул левым плечом, но ничего определенного не сказал.
— Как думаешь: решатся или не решатся?
— Алекс, пожалуйста, не мельтеши! — взмолился не расположенный к разговорам Андре, — скоро все узнаем.
— Судя по твоему настроению, это ты страдаешь жестоким похмельем, а не я, — хмыкнул Алекс.
— Можно и так сказать, — безжизненным голосом отозвался товарищ.
— О-о! Все понятно! — радостно воскликнул Брюллов, — Теперь ты поймал-таки стрелу Амура! Будем спасать!
— Поговорим об этом в каюте, хорошо? — Ларин опять раздраженно дернул плечом.
Алекс счел за благо оставить пока друга в покое. Сейчас действительно было не до обсуждения личной жизни, ибо по имеющейся у них информации, полиция космопорта может решиться вступить в игру, а значит, при регистрации их попытаются задержать. И то, каким образом это будет сделано, может показать уровень заинтересованных лиц. Впрочем, друзья склонялись к мнению, что по настоящему большие боссы преступного мира дураками по определению быть не могут, а потому отдадут инициативу в руки мелких сошек, считающими себя крупными фигурами. Типа начальника полиции космопорта.
Минут десять не происходило ничего интересного. Гомон большого количества людей, последние объятия уезжающих и провожающих, информационные объявления служб космопорта. Очередь медленно вползала на эскалатор. Обычные будни провинциального космопорта. Ни в нижнем, ни в верхнем зале не было заметно активности полиции или службы безопасности. Правда на ограждении верхнего зала буквально висела троица полицейских, напряженно выглядывающая кого-то в толпе, но выглядело это не столько настораживающее, сколько комично, так что их присутствие не нарушало общую идиллию и не мешало закрадываться в головы друзей мысли о том, что все может обойтись и без эксцессов.
И только когда эскалатор вознес курсантов на половину своей высоты, наверху, за тонированным витражом, возле которого и ошивались трое дозорных-копов, произошло какое-то шевеление. Спустя минуту патрульных отозвали за витраж, откуда они направились к пункту регистрации, отчаянно делая вид, что просто прогуливаются. Еще через минуту за ними последовали двое секьюрити в штатском.
— Началось, — скучающим голосом пробормотал Брюллов, не меняя расслабленной позы.
— Поздравляю, мы в программе распознавания, — в тон ему ответил Ларин.
Это означало, что злоумышленники решили пустить дело по официальной линии, а не действовать через прикормленных сотрудников. Помещенную в программу распознавания информацию было очень сложно удалить задним числом, следовательно, противник чувствует себя достаточно уверенно и не допускает мысли о возможном провале. Можно даже было считать это хорошим знаком. Если бы еще знать заранее, чьи козыри в рукаве окажутся главнее.
Через пять минут курсанты оказались перед стойкой регистрации. Здесь, кроме девушек-регистраторов, околачивалось почти два десятка патрульных полицейских и сотрудников в штатском. Все они усиленно делали вид, что принимают участие в процессе, но можно было уверенно побиться об какой угодно заклад, что в другие дни регистрацию пассажиров обслуживает максимум пять-шесть блюстителей порядка.
Молодые люди погрузили свой багаж в сканирующий бокс, а удостоверения личности сунули в щель регистратора. Баулы с небольшой задержкой вышли с другой стороны, а вот удостоверения не вернулись к своим владельцам, а попали в руки сотрудницы космопорта, которая тут же передала их моментально появившемуся рядом секьюрити. Тот, едва взглянув на документы, в свою очередь отдал их одному из тех своих коллег, которые подошли к пункту регистрации от своего затонированного наблюдательного пункта.