Страница 14 из 80
– Спасибо. Премного благодарен, но я уж какнибудь обойдусь.
Бурцев отвернулся от «благодетельницы», ища взглядом оброненный при падении с повозки ремень. Ага, вот он, родимый. Бурцев застегнул пряжку. Как раз на том самом месте, куда ударила стрела панночки.
– Твои манеры не оставляют поводов для сомнений в твоем происхождении, – резюмировала полячка. – Ты не можешь принадлежать к знатному роду. Но если будешь впредь служить мне верой и правдой…
– Ну, знаешь ли… – вскипел Бурцев. – Бить из самострела в своего спасителя – тоже не самая благородная манера. А кто кому послужит – это мы еще посмотрим. В твоей повозке есть чтонибудь пожрать? Полячка удивленно скривилась:
– Пожрать? В смысле – кушать? Разумеется, есть. Я не босячка какаянибудь, чтобы путешествовать без припасов.
– Тогда, будь любезна, займись стряпней. Перекусим, и пора готовиться к ночлегу. Солнцето садится. По темноте нас искать не станут. Так что переночуем в повозке. Зароемся в шкуры – и на боковую. Лучшего убежища в лесу все равно не найти, а под открытым небом околеем. У вас тут, я смотрю, еще прохладно, снежок вон лежит. Ну, а утром…
Он осекся. Округлившиеся глаза панночки пол ли на лоб, высокая грудь ходила ходуном.
– Кто?! Я?! Я должна готовить еду?! Тебе?! Mужлану?! Ты вообще знаешь, с кем разговариваем русич?!
– Хорошо, давай знакомиться, – усмехнулся Бурцев. – Меня зовут Вася.
Разгневанная девушка, казалось, вотвот задохнется от волнения. Однако, когда очень хотела, панненка умела справляться со своими чувствами. Сделав в собой неимоверное усилие, полячка сглотнула клотавшую ярость и заговорила ледяным тоном Снежной королевы:
– Слушай внимательно, Вацлав…
– Вацлав?
– Так я тебя буду называть…
– Да хоть горшком! – Он пожал плечами. Вацлав так Вацлав. Пожалуй, с польским именем ему здесь даже проще будет.
– Я весь – внимание!
Девица, казалось, не уловила иронии:
– Перед тобой, презренный смерд, дочь покойного малопольского князя Лешко Белого. Имя мое – Агдлайда Краковская.
Слова эти панночка произнесла с таким видом, бу то ожидала, что он сию же секунду бухнется ниц. A не дождетесь, ваше княжеское высочество!
Бурцева за малым не стошнило от великосветской напыщенности собеседницы. Такой тон и такие реч уместны где угодно, только не в сгущающихся лесны сумерках. Эта Агда… ох и имечко – язык сломаеш. Эта изнеженная девица конкретно выводила его из себя. И в конце концов вывела. Пожалуй, не помешает сразу расставить все точки над «i». Во избежание дальнейших недоразумений…
– Значит, так! Теперь ты слушай внимательно, Аделаида, – так тебя буду называть я.
Она дернулась, но смолчала. Сочла ниже своего достоинства пререкаться с простолюдином? Ладно, лишь бы не перебивала.
– Вопервых, – продолжил он, – мне требуется твоя помощь. Поскольку никогда раньше в ваших землях я не бывал и о происходящих тут делах имею весьма смутное представление. Ты же нуждаешься во мне еще больше. В одиночку и без охраны такой расфуфыренной дамочке долго не протянуть. Тебя схватят татары или разбойники. Или сожрут… ну, например, волки.
Полячка стоически молчала, поджав губки.
– Или лесные крысы!
АгделайдаАделаида вздрогнула. Ага, проняло! Бурцев понятия не имел, жили ли в старопольских лесах крысы и нападали ли они на людей, но сейчас это не важно. Главное – припугнуть молодую стервозную особу с замашками капризной попзвезды. Страх обычно делает людей сговорчивыми и покладистыми.
– И вовторых, что вытекает из «вопервых»… Здесь, в лесу, мы с тобой на равных, княжна. Твой титул в этой глуши – ничто. И поэтому, хочешь ты того или нет, но определенную часть работы выполнять тебе придется. И работы грязной. Так что лучше не упрямься, а займись ужином.
– Я лучше умру! – вскинула подбородок полячка.
– Валяй, – с деланным равнодушием махнул рукой Бурцев. – Одному мне будет проще, чем с паразитом на шее. Найду себе другого спутника.
Бурцев сделал вид, будто собирается уходить.
И вот тут Аделаида его удивила. Понастоящему. Она разревелась.
Только что перед ним стояла высокомерная гордячка, а теперь размазывала слезы по лицу обиженная девчоночкатинейджер. Ну, и что с такой делать?!
Бурцев тяжело вздохнул. Ладно, проблемы лидерства и распределения обязанностей будем решать позже. За провизией в повозку княжны он полез сам. Распрягал и стреноживал лошадей Бурцев тоже в одиночестве – под непрекращающиеся всхлипы молодоq полячки.
Глава 13
Много времени на готовку не потребовалось. Миксер на колесах, в который Бурцев поневоле превратил княжеский «экипаж», уничтожил почти все запасы, смешав продукты с пылью и грязью. В пищу годились лишь несколько лепешек да головка сыра, удачно запутавшаяся в чистом платье Аделаиды.
Когда Бурцев вылез наружу и разложил перед княжной нехитрые харчи, полячка наконец перестала хлюпать носом. Но есть с земли наотрез отказалась. Пришлось изваять из слетевшего колеса, подушки и болееменее чистой тряпицы некое подобие стола.
Ели в полном молчании. За неимением воды закусывали лепешки и сыр снегом, который и растопитьто было не в чем. И что хуже – не на чем: с огоньком тоже возникли проблемы. Василий не курил, потому спичек и зажигалок в его карманах сроду не водилось. А походные костры для княжны разжигали кнехты и слуги.
Бурцев, правда, старался выбирать снежок почище. Но весной даже самый чистый снег достаточно грязен, чтобы на зубах неприятно похрустывало. Трапеза получилась явно не с княжеского стола. Аделаида поначалу воротила нос от скудного ужина, однако в итоге умяла большую часть уцелевших припасов.
Теперь полячка не выглядела расстроенной и повеселела настолько, что сама возобновила прерванную беседу:
– Я до сих пор ничего не знаю о тебе, русич Вацлав. – Она старалась говорить попрежнему надменно, но скрыть любопытства не смогла.
«Женщины – они везде одинаковы», – глубокомысленно заметил про себя Бурцев.
– Что именно тебя интересует, княжна?
– Все то же. Кто ты такой? Я уже поняла, что не рыцарь. Может быть, дружинник? Нет, вряд ли… Воины из княжеских дружин тоже обычно придерживаются законов чести. По крайней мере, при общении с дамами.
Намек понятен. Опять начинаются лекции об этикете?
– Скорее всего, ты кнехт, отбившийся от отряда, – продолжала рассуждать княжна. – Или дезертир. А что, очень даже возможно!
Ее лобик, на котором уже вскочила небольшая шишка, хмурился от умственного напряжения. Высочество изволит думать вслух, причем ничуть не интересуясь реакцией объекта своих дум.
– Или ты разбойник? Много ведь сейчас лиходеев развелось. Или просто мужлан, вообразивший себя невесть кем?
Да, проницательностью дочь этого, как его… Белого Лешки явно не блистала.
– Не угадала, княжна.
– Так кто же ты?
– Отряд милиции особого назначения. Слыхала о таком?
– Милиция? Мужицкое ополчение, что ли? – поджала губки полячка. – Ну, конечно, я так и знала!
Бурцев раздраженно сплюнул:
– Все, хватит болтать, Аделаида, спать пора. Завтра подъем до зари, так что лезька ты в свою телегу, княжна. Я чуть попозже лягу.
Это «чуть попозже» он намеревался растянуть часов до четырех утра. Бурцев не лгал, когда говорил Аделаиде, что преследователи не станут искать их ночью, – он действительно так думал. Переться вслепую по непроглядной тьме лесной чащи, рискуя сбиться с дороги и заблудиться, воины в масках не станут – авось, не идиоты. Но и беспечно завалиться дрыхнуть в незнакомом лесу тринадцатого века тоже неразумно. Мало ли кто здесь шастает кроме татар. Аделаида упомянула про разбойниковлиходеев. Эти могут знать местные дебри как свои пять пальцев. И опятьтаки волки. Крысы…
Бурцев заметил, что Аделаида вовсе не спешит забираться в повозку.
– В чем дело?
– Ты тоже ляжешь спать, Вацлав?
– Лягу, конечно.
– В повозке?