Предел терпения

На брошенный тапок, вроде как граната летит, он, разумеется, не клюнет: во-первых - это не тупое кино, а во-вторых, давно просчитал, что в этом смысле я пустой. Если б были, запулил когда он ещё на лестнице стоял. И что остаётся? Вариантов целых два: первый - ждать помощи от ребят, они скоро закончат и шумной толпой ввалятся в дом. И второй - тупо ломануться в атаку, уповая на авось. Ха, оба никуда не годятся. В первом случае Марат успеет меня грохнуть и свалить. Во втором то же самое, только раньше. Но ведь есть ещё и третий. Вот на нём и сыграем.

- Остап, сука позорная! - заорал я во всю мощь. - Что же ты шестёрку свою на разборки отправляешь? У самого очко играет выйти лично? Ну иди же сюда, чмо, грохни сам, не прячась за верными холуями! Иначе приду, петушок, и огуляю так, что мало не покажется!

Я прекрасно понимал, что Остап тёртый калач, и не высунется, но показать, что я всё тот же, плохо контролирующий себя псих, лишним не будет. Вдруг Марат расслабится, хоть слегка. Глядишь и ошибётся.

- Нет, ну твою мать! Остап, ты так и будешь продолжать сидеть наверху, словно курица-наседка? Хватит свои яйца высиживать - в таком возрасте они давно протухли. Не зачирикает там никто, а кукарекать ты и сам хорошо умеешь.

С-с-сука, а руку-то жжёт! И кровь не останавливается, уже голова кружиться начала. Ещё немного позанимаюсь ораторским искусством и меня можно будет брать тёпленьким. Надо действовать, сейчас или никогда.

- Ладно, Ося, не хочешь - не выходи. Сам поднимусь, мне не в падлу.

Ага, поднимусь. Как?

- Марик, может, разойдёмся миром? На хрена тебе этот старый маразматик сдался? Всё понимаю, через него вам бабки плыли и довольно неплохие, но ты ведь не дурак, понял уже, что он отработанный материал. Мало ли на свете таких, как Остап? Вон, Бычару на свою сторону переманите. Он парень молодой, перспективный. Давай разрулим ситуацию. Ты своей дорогой, я своей. И думай быстрее, пока мне помощь не подошла. Иначе поздно будет.

Тишина. Изображает колебания, которых и в помине нет. Понятно, что он мне не верит, как и я ему. Но и опять же, повторюсь, понимает, что времени у него в обрез. Как бы он ни был крут, но с четырьмя, исключая меня, неплохо обученными бойцами ему не справиться.

- Хорошо, я согласен, - наконец подал голос. - Сделаем так: встаём и одновременно кладём оружие. Я ухожу, а с Остапом можешь делать всё, что заблагорассудится. Идёт?

Значит задумал какую-то пакость, раз так легко согласился. Ну ничего, у меня тоже кое-что есть в загашнике. Например тот самый нож под рукавом с узким лезвием, в рукоять которого залита ртуть. Была бы возможность его метнуть, а уж с пяти метров даже я не промахнусь.

- Давай поступим по-твоему, - ответил я. - Поднимаемся!

И вот мы стоим друг напротив друга. Наставник и ученик. Классическая формула китайско-японских "пыльников". Именно в этот момент решается, превзошёл ли ученик мастера, или так и остался уровнем ниже. Напряжённый момент, финал, барабанная дробь.

Марат оскалился в усмешке и я вдруг понял, что в который раз ошибся - ему известно о ноже. Уж не знаю откуда, но он опять просчитал меня и последний шанс мне так и не выпал. Его не было с самого начала. И красивой рукопашной тоже не будет. Кино закончилось, так и не начавшись.

Теперь уже и я мог рассказать, как будут развиваться события. Марат достанет из-за спины пистолет и всадит пулю в мою безмозглую башку. Всё, финиш. Доигрался в войну. Да и хрен с ним, ребята и без меня Остапа достанут. Хотя и обидно.

Рука Марата, словно в замедленной киносъёмке, пошла за спину. А может... Да что я теряю в конце концов. Как там: "Лучше умереть стоя, чем жить на коленях"? Вперёд!

Едва сделал шаг, как "скорость воспроизведения" вернулась к норме. Рука Марата возвращается назад, в ней до боли знакомый "Глок". Определённо не успеваю, но хоть сдохну в прыжке - это красиво. Хотя какая, на хрен, красота? Труп он и в Африке труп, и не важно, летел ли он в то время, как его настигла смерть, или с красными от потуг глазами сидел на унитазе.

И всё же Марат совершил ошибку; одну, совсем маленькую, однако ставшую фатальной. Он забыл об окне за спиной, том самом, через которое его не было видно, пока сидел, но сейчас-то он встал в полный рост. Еле слышный звон стекла и голова Марата словно взрывается, расплёскивая содержимое. Вот и всё, спасибо Павлину. А с меня бутылка. Газировки.

Возвращаюсь к дивану, поднимаю с пола АПБ и на второй этаж. Пальба на улице стихла - ребята закончили и скоро подтянутся. Мне они, разумеется, не помешают, но я бы хотел остаться с Остапом наедине. Нам надо поговорить.

Старый вор сидел в кабинете за столом, руки на виду, сцеплены перед собой. Ну ещё бы, он уже наверное и забыл, как держать в руках оружие. А может и не держал никогда - авторитетные воры руки не марают.

- Ну здравствуй, дядя Ося, - сказал я, замирая на пороге. - Давно не виделись.

- Ты пришёл разговоры разговаривать, или меня кончать? - прорычал старик. - Давай, делай то, что решил и закончим на этом.

- Так скоро? Ты куда-то торопишься? Я вот, например, нет. Уже нет.

- Поизгаляться решил? Просто так убить тебе уже мало? И что ты хочешь от меня услышать? То, что я ничего не знал о происходящем с твоей женой, с вами обоими? Это так, я действительно не знал.

- Охотно верю, но это ничего не меняет. Банк - твоё детище и ты, как создатель, несёшь ответственность за каждое его действие. Именно ты. Но для тебя не важны, и никогда не были, судьбы и жизни других людей. Ты как паук засел в стороне и ждёшь, когда же задёргаются нити, оповещая об очередной жертве. А потом высасываешь досуха.

- Ты-то чем лучше меня? Сколько на тебе крови, не замечал? Ты убивал всех, кого считал виновными, даже детей. Забыл о сыне Горгелидзе? А ведь парню не было и шестнадцати.

- Нет, не забыл, но и не раскаиваюсь. Он - сорная трава, точнее был ею, и я всё сделал правильно. Да, жестоко по современным меркам, но мне плевать.

- А что же ты не обвиняешь меня в том, что я тебя использовал? Что твоими руками расчищал себе дорогу?

- А смысл? Я сам виноват - полез добровольно, не останавливался ни на секунду, чтобы задуматься. Это только моя вина, моя ошибка... Ладно, не получится у нас разговора. Да и не о чем, в этом ты прав. Прощай...

На первом этаже меня встречал вольготно развалившийся в кресле Ярослав. На коленях АКС, рукав и часть груди в крови, но, вроде, чужой. Да уж, он не я, чтобы тупо подставляться под пули.

- Что, с вендеттой закончил? - спросил мой друг. - Можно уходить?

- Почти, - кивнул я. - Осталось одно незавершённое дело. Дома.

И, не обращая внимания на удивлённый взгляд Яра, вышел на улицу. Подобрав первый попавшийся автомат, сел в неведомым образом уцелевший джип и рванул с места, не щадя резину. Домой. Почти домой...

Когда Ярослав вышел на улице, к нему подбежал взволнованный Пашка-Павлин.

- Командир, куда это наш Пьеро сорвался? Да ещё на такой скорости? Мы кого-то упустили?

- Нет, здесь всё. Остапа он грохнул. Сказал, что у него ещё одно незавершённое дело дома осталось.

- Какое дело? Оно же всех кровников вывел подчистую.

- Вроде всех, - пожал плечами Ярослав и вдруг его осенило. - Кроме одного... Твою же мать!

И, ничего не объясняя, рванул к спрятанной в кустах машине. Пашка, Юрик и Шуми переглянулись непонимающе и так же пожав плечами, рванули следом. Вместе, так до конца.

Эпилог.

Ну, вот и все. Я возвращаюсь домой, наматывая километры по старенькой, местами размытой грунтовке. Еще минут десять неторопливой езды и из-за поворота покажутся первые строения - гараж и пилорама. Чуть дальше кладбище, затем недолгий спуск вниз и село. Интересно, сильно ли оно изменилось за эти годы? Хотя нет, не интересно. Даже наплевать. Перерасти оно в П.Г.Т. или, напротив, развались совсем - безразлично.

Я возвращаюсь домой. Так ли? Ведь есть еще другая деревенька, затерянная среди густых лесов Алтайского края. Есть маленький домик, обмазанный глиной и побеленный. Есть женщина, с нетерпением ожидающая моего возвращения. Есть еще место счастью...