Страница 3 из 4
Открытая душа мамы, ее искренность и самоотверженность и… предательство?!
Я сжалась. Покой был потерян. Пыталась готовиться к концерту, но ничего, ничего не выходило. Я была рассредоточена, рассеяна…
Как-то все же дожили до 17 марта – до нашего отъезда.
В три часа дня мы в столице Узбекистана. Гостиница “Ташкент”.
Не зря ли он сюда приехал – думает мой муж. Эти сомнения, высказанные мне в первый вечер, не рассеялись у него и на следующий день, когда он уже побывал в онкодиспансере, ходил в белом халате, участвовал в обходе, но все же чувствовал себя “именитым гостем”.
Он лишний раз убедился, что невозможно и нелепо “собирать материал”. “Собирать материал” можно только своим горбом и не будучи (хотя бы для окружающих) никаким писателем. Иначе ты безнадежно сторонний наблюдатель, перед которым все притворяются или становятся на цыпочки.
Можно писать только о том, что пережил! – таково крепнущее убеждение Солженицына.
Началось это в горький для меня день 23 марта. За окном лил дождь, то и дело переходящий в ливень.
– Ну, давай поговорим! – наконец, сказал мне муж.
Он посадил меня на одну из двух кроватей, стоявших через узкий проход одна от другой, пристально глядя на меня, стал объяснять, в чем состояло “предательство” моей мамы…
Она слишком откровенно говорила с одной посетительницей о здоровье, вернее, о болезни своего зятя.
Я не поверила.
– Как ты можешь быть в этом уверен? – спросила я. – Кому она сказала?..
Муж назвал мне фамилию.
Я растерялась. Этой женщине – профессору из Ленинграда я склонна была доверять, хотя не знала ее лично…»
Из этого отрывка видно, насколько болезненно относился Солженицын к утечке информации о своей болезни, поэтому все последующие измышления журналистов о его недуге явно не соответствуют действительности.
Журналистская версия о раке желудка у писателя
Итак, рак желудка у Солженицына определили, когда ему было 33 года.
«Зимой 1952 года у Александра Солженицына на тридцать четвертом году жизни обнаружили опухоль желудка и 12 февраля прооперировали в лагере, где он уже отбыл семь лет из восьми, присужденных за критические высказывания в письме к другу в адрес Сталина» , – пишет безымянный журналист в Интернете.
Александр Солженицын родился 11 декабря 1918 года. Рак у писателя обнаружили в декабре 1952 года, когда ему уже исполнилось 34 года, и рассуждения некоторых журналистов о «возрасте Христа и чудесном исцелении» для нас вряд ли представляют интерес.
Обратился к врачам он уже с сильными ноющими болями, а это означает, что рак был запущенным, однозначно III–IV стадия, то есть до этого заболевание развивалось не менее трех лет со стертыми симптомами.
«12 февраля прооперировали в лагере…» – и спустя абзац журналист пишет, что рак был «неоперабелен». Несоответствие? Не совсем. Абсолютная чепуха.
Не знаю, каким образом может быть проведена операция – сложнейшая, онкологическая – в лагерном медпункте, но если допустить, что это произошло, – операция была напрасной. Как говорят пациенты: «разрезали и зашили». То есть хирург убедился в том, что опухоль убрать невозможно даже частично – она проросла основательно, раскинув метастазы в печень и лимфоузлы. Иными словами, подтверждена III–IV стадия рака желудка.
Если же хирург все-таки решил частично удалить опухоль, то метастазы в печени и загрудинных лимфоузлах все равно остались бы.
Как онколог могу сказать однозначно: в условиях медпункта одного из лагерей ГУЛАГа за такую операцию не взялся бы ни один хирург. Условия не те.
Даже если рассматривать самую оптимистичную версию – опухоль только образовалась, метастазов не было – хирург убрал опухоль, осуществив частичную резекцию желудка. (Все это в лагере? С трудом верится, но все же…)
Затем после операции Солженицына держат в лагере и после окончания отбывания наказания 13 февраля 1953 года его отправляют на вечное поселение в Джамбульскую область Казахстана в село Берлик, где он работает после освобождения учителем физики и математики в средней школе.
То есть через год после операции Солженицын был в силах работать в школе в течение года…
Журналист пишет: «Его злокачественная опухоль не была операбельна, и медики предложили пройти курс лучевой терапии в городе Ташкенте, где применялись новые методики лечения больных раком»
Что же писатель делал, вернее, что он принимал эти два года, чтобы рак не прогрессировал? Во время нахождения в лагере – скорее всего, ничего, ведь не было возможности ни переписки, ни передачи откуда-либо каких-нибудь природных средств. Как известно, пока Солженицын находился в лагере и в ссылке в Казахстане, его жена вышла замуж за другого и судьбой писателя мало интересовалась. Это уже потом, когда он приехал в Рязань вполне здоровым и достаточно успешным, Решетовская быстро развелась с новым мужем и вернулась к Солженицыну.
А пока, попав в казахский поселок и устроившись на работу учителем, Солженицын чувствует себя крайне плохо и хватается за соломинку. Узнав о целителе, который лечит больных раком настойкой аконита по ступенчатой (капельной) схеме, он на свой страх и риск (ссыльным запрещено отлучаться с места проживания) едет туда и покупает эту настойку.
Данный факт подтверждает и журналист: «Случайно Александр Солженицын узнал, что за сто пятьдесят километров от села, в горах, один старенький знахарь настаивает ядовитый иссык-кульский корень и лечит раковых больных, назначая дозы по ступенчатой схеме. Велика была жажда жизни, и он поехал к нему, зная, что рискует получить двадцать лет лагерей и закончить свои дни в клоаке заключения»
Еще год Солженицын сдерживает развитие рака этой настойкой. И соглашается на облучение.
Журналист продолжает: «В январе 1954 года Александр Солженицын приехал в Ташкент с направлением, и после мытарств его положили в раковый корпус. Здесь он прошел курс лучевой терапии, продолжая пить ядовитую настойку по рецепту знахаря, познакомился с удивительными врачами, самоотверженно боровшимися за продление жизни безнадежных больных, и поверил в свое возможное выздоровление»
И опять неточность, которую и развеял словами своего героя Оглоеда Солженицын. Он перестает пить настойку, потому что онколог Вега (по совместительству больничная любовь Оглоеда-Солженицына) крайне против ненаучных методов.
В тексте книги: «Слепая вера Веги в науку наталкивается на уверенность Олега в силы природы, человека, в свои силы. И оба они идут на уступки: Вера Корнильевна просит, и Олег выливает настой корня, соглашается на переливание крови, на укол синэстрола…»
Следовательно, в диспансере Солженицын прошел курс и химиотерапии и облучения – без вспомогательных средств (без настойки аконита и настоя чаги).
Но уже в самом онкодиспансере он узнает о докторе Масленникове и его способе лечения рака чагой. Понимая, что настойка аконита уже оказала целебное действие – задержала развитие опухоли и метастазов, писатель осознает: это – надежда
По словам журналиста, Солженицына «выписали в марте 1954 года “со значительным улучшением”, и год спустя он задумал написать повесть “Раковый корпус” о своем чудесном исцелении»
Собственно, во всех источниках упоминается именно рак желудка последней стадии. И совершенно бездоказательно. Потому что никто и никогда не подтверждал и не опровергал эту теорию. На самом деле это не так, хотя заболевание, несомненно, было злокачественное и крайне серьезное. И надежды на излечение было невероятно мало. Но это был не рак желудка, а липосаркома.
История болезни Солженицына в воспоминаниях первой жены Н. Решетовской
...
«…Небольшая опухоль (она была у Сани и раньше, но не привлекала внимания) начала в январе очень быстро, со дня на день, расти. Ничего другого не оставалось, как ее удалить.