Страница 22 из 62
Не менее сложной и трудной была проблема выплавки и прокатки броневого листа. Броня требовалась для изготовления танков, самолетов, кораблей и другой техники.
Стало известно, что принято решение перебазировать в Магнитогорск толстолистовой броневой стан с Мариупольского завода. Выбрали место, начали готовиться к его приемке и монтажу на новом месте. Но сразу было ясно, что справиться с этой задачей в сжатые сроки не удастся. Требовалось найти другое решение. Один из кадровых магнитогорцев, инженер, заместитель главного механика Николай Андреевич Рыженко в разгар спора на совещании у директора вдруг заявил:
— Я уверен, что мы можем гораздо скорее в больших количествах получать броневой лист… Будем броневой лист катать на блюминге.
Это предложение было неожиданным. В металлургии такого не встречалось. И вот назначили день прокатки. На переходном мостике блюминга собрались руководители завода. Ждали с нетерпением. Но еще не окончилась прокатка первого листа — блюминг встал, случилась авария мотора. Все уходили с тяжелым чувством. Через некоторое время испытания повторились. Броневой лист был получен.
Так ровно через месяц после начала войны комбинат дал первую плавку броневой стали. Металл пошел большим потоком на производство различных видов вооружения. Танкостроители получили магнитогорскую броню на полтора месяца раньше срока, установленного правительством.
А мариупольский стан продолжали готовить к пуску. Он тоже стал давать броню. На Магнитку прибывали и другие эвакуированные заводы из Запорожья, Днепропетровска, Подмосковья. Нужно было в сжатые сроки все оборудование разместить, включить в производство, принять и устроить прибывшие эвакуированные семьи. Возле вокзала был создан склад эвакуированного оборудования, выделен штат для учета и распределения. При парткоме работала группа коммунистов, которая занималась устройством прибывших людей. Не хватало жилья, топлива, теплой одежды. Помню, я пригласил в партком группу кадровых рабочих и специалистов, прибывших из Мариуполя. Рассказал им о наших заводских делах, они — о том, с какими трудностями добрались до города. В спокойной и деловой обстановке обсудили все сложности, связанные с монтажом оборудования их стана. В конце беседы я не удержался и спросил:
— Почему вы приехали только в ватных куртках, без теплой одежды?
И неожиданно мне ответили:
— Нам говорили, что едем на Урал на два-три месяца, а потом вернемся.
Об этом я доложил директору комбината Г. И. Носову. Приняли решение: из фондов комбината выдать эвакуированным теплые вещи. И это оказалось кстати. Зима 1941—1942 года была очень суровой.
С самых первых дней войны Магнитогорский металлургический комбинат не только решал сложные задачи выпуска металла. Он стал одним из крупнейших арсеналов по снабжению армии боеприпасами и вооружением. В основном механическом цехе, ранее выполнявшем заказы для ремонтных работ, теперь около двух третей станков было переключено на изготовление снарядов. В фасонно-сталелитейном цехе стали отливать башни для танков, в кузнечном — ковали детали для мин, в электроремонтном — изготовляли ручные гранаты, в бытовках мартеновских цехов разместились станки новотокарного цеха, на небольшой площадке рядом с котельно-ремонтным работал тарный цех.
Война ставила перед коллективом комбината все новые и новые задачи. Решать их надо было решительно и смело. Так, по мере наращивания производства броневого, снарядного и другого специального металла увеличивалась потребность в ферросплавах. А их на заводе становилось все меньше и меньше. Чиатурские рудники были отрезаны фронтом.
Главный геолог комбината Воронкин внес предложение об увеличении добычи марганцевой руды в близлежащих к Магнитке районах Башкирии. Директор комбината предложил мне вместе с Воронкиным выехать на рудник, изучить реальные возможности. Поехали мы на запряженной в дрожки лошадке. То, что увидели, произвело тяжелое впечатление: добыча руды почти не производилась, хранилась она бесхозяйственно. Дорога к руднику была неблагоустроенной. Но руду надо было добывать и доставлять на комбинат.
И с этой задачей справились. Марганцевую руду доставляли на комбинат, а из нее в доменных печах выплавляли марганец. Это был трудовой подвиг магнитогорцев.
Суровое военное время требовало постоянно экономить и беречь все, что шло на производство, искать всюду возможности для того, чтобы увеличить выпуск металла.
Помню такой случай. Партком получил сигнал, что нерационально используется прокатка листа броневого металла. Стали изучать этот вопрос. Установили, что прокатанные листы броневого металла отправлялись в железнодорожных вагонах к потребителям. Там из них делали вырезки определенного формата, а отходы возвращались на Магнитку. При этом часть металла терялась, непроизводительно использовались железнодорожные вагоны.
По предложению магнитогорцев потребители прислали шаблоны, и листы стали обрабатывать на комбинате. Все обрезки тут же направлялись в мартеновские цехи на переплавку. Выгода была очевидная. Страна дополнительно получила сотни тонн нужного металла.
На комбинате уже в первый год войны появился большой дефицит коксового газа. Это отражалось на работе мартенов, прокатчиков. Требовалось срочно провести ремонт коксовых батарей, не останавливая их. И это было сделано.
Существующее оборудование в ряде цехов работало на износ, запасы деталей иссякли. Перестали поступать изложницы и другое оборудование для мартеновских цехов. Следовало искать пути обеспечения основных нужд комбината собственными силами, за счет внутренних резервов.
Горячее желание сделать все для фронта поднимало людей на героизм, на решение, казалось бы, неразрешимых задач. Коллектив литейного, фасонно-сталелитейного цехов, состоявший в большинстве своем из жен и детей ушедших на фронт воинов, освоил выпуск не только сложного оборудования, но и организовал производство чугунных и стальных изложниц, мульд, прокатных валков и многих других важных деталей, агрегатов.
Нелегкой была проблема с рабочими кадрами. Только за второе полугодие 1941 года с комбината выбыло около 8 тысяч человек, из них почти 5 тысяч ушло на фронт. С 33 эвакуированными предприятиями к 1 января 1942 года прибыло рабочих разных профессий около 2 тысяч человек, но большинство из них не имело специальной подготовки для работы на крупном металлургическом предприятии. Не хватало слесарей, токарей, подручных, грузчиков и других рабочих. Была ускорена подготовка молодежи в ремесленных училищах. Женщины-домохозяйки осваивали мужские профессии сталеваров, помощников машинистов паровозов, машинистов коксовых машин, турбин, вырубщиков металла.
Но, несмотря на все трудности, комбинат работал успешно. Страна получала от него нужный металл для фронта. И это объяснялось тем, что на комбинате работал слаженный, дружный коллектив, имеющий большой опыт работы. Основу его составляли кадровые рабочие и специалисты; цеха, участки, смены возглавляли преданные делу руководители. Магнитка всегда гордилась своими замечательными кадрами, новаторами производства, и в годы суровых испытаний они, преданные магнитогорцы, прославляли свой комбинат. Вспоминая те годы, мне особенно хотелось бы рассказать о Григории Ивановиче Носове, возглавлявшем комбинат в годы Великой Отечественной войны.
Прибыл он на комбинат из Кузнецка. Сначала работал главным инженером, потом директором. Он внес большой вклад в развитие металлургического комбината, в совершенствование технологии производства.
С именем Носова связано строительство многих цехов, важных агрегатов на комбинате, в том числе таких, как фасонно-сталелитейный цех, штрипсовый, новотокарный, бронелистовой, ряда прокатных станов, домен, мартеновских и коксовых печей. С именем Носова связано совершенствование, новаторство в доменном, мартеновском, прокатном производстве; вся перестройка работы комбината на военный лад и налаживание военного производства на выпуск мирной продукции после войны. Под руководством Носова выросли, сплотились, дружно работали замечательные кадры.