Открыть глаза

«И как только Ямамото еще не появился?» - думала девушка, высматривая в толпе знакомую каштановую шевелюру. Но то ли Президент пока не знал о новой забаве, то ли давал ей время разобраться самостоятельно, только ни Хикару, ни Таики, который наверняка знал бы, что сейчас посоветовать совсем растерявшейся Мерси, рядом не было.

- Мисаки-тян! – воскликнула девушка, решая поступить необычно и сразить толпу своей оригинальностью. Зрители малость оглохли от первого "выпада" и замерли в ожидании продолжения. Вызвав на лице выражение вселенской скорби, Мерси с разбегу бухнулась перед младшеклассницей на колени и прижала ее сгорбленную фигурку к груди. Синие глаза наполнились слезами. – Я так рада, что с тобой ничего не случилось, Мисаки!

- Ап! – только и сумела выдохнуть испуганная девочка. В толпе зароптали. Мерси злорадно усмехнулась, опуская лицо. Но ее улыбка мгновенно померкла, когда младшеклассница выковырялась из крепких объятий рыжей американки и на всю улицу заявила:

- Прошу тебя, будь моей подругой!

«Телохранительницей, ты хотела сказать?» - пронеслось в голове у Мерси, но отступать было некуда.

- С радостью! – выдохнула она.

- Станем неразлучными подружками?! – уже откровенно сияла Мисаки.

- А это как? – подозрительно уточнила девушка.

- Будем все делать вместе! – радостно объяснила девчонка.

«Куда-то мы не туда забрели...» - растерялась «валькирия», но в этот момент на ее плечо легла тяжелая женская ручка:

- Место неразлучной подруги Тадаши-тян уже занято, - с улыбкой заявила Юмико. За ее спиной, невозмутимо разглядывая обнимающуюся парочку стоял Таики. Мерси сразу почувствовала себя лучше: если черноволосый музыкант рядом, то ситуацию наверняка удастся разрулить без потерь. Мисаки переводила взгляд со своей рыжеволосой спасительницы на застывшего оборотня с ласковым оскалом на лице и медленно впадала в транс.

- Не переживай, - подмигнула ей Юмико. – Если хочешь дружить с Мерси-тян, я препятствовать не стану.

- Скоро звонок, - Таики приблизился абсолютно бесшумно, так что вздрогнула даже оборотень. Не опуская головы он скосил глаза на Мисаки – девочке было явно достаточно на сегодня общения с нечистью. Словно завороженная, она поднялась с земли, молча поклонилась опешившей Мерси и сомнамбулой, не моргая, скрылась в толпе. Если у кого и оставались сомнения в сущности господина Хирано, они успешно развеялись. Судорожно вздохнув так слаженно, словно это был единый организм, толпа рассосалась.

- Иди, Юмико, - небрежно приказал Таики. Мерси подняла удивленный взгляд на убегающего оборотня и пожала плечами. Пожалуй, она единственная, кто упрямо не желал признавать очевидного и считал Хирано просто талантливым студентом.

- Что здесь произошло, Мерси-тян? – черноволосый присел перед девушкой на корточки и с самым серьезным видом посмотрел ей в глаза. Мерси чуть заметно покраснела: он впервые обратился к ней ласкательно «-тян», правда, таким суровым тоном, что она едва не упустила это из виду.

- Сама не знаю... – пробормотала она, желая как можно скорее избавиться от этого осуждающего взгляда золотистых глаз.

- Ты заигралась, - тихо констатировал Таики.

- Прости... – еще ниже наклонила голову Мерси. Ей и самой было понятно, как по-дурацки выглядел ее поступок. Она ведь хотела просто посмеяться, а все едва не обернулось очередной проблемой. Какое-то время черноволосый рассматривал ее пунцовые щеки, а потом протянул руку. Смущенная Мерси осторожно вложила в нее свою ладошку и поднялась на ноги.

- Знаешь, Мерси-тян, - не выпуская тонких пальчиков, Таики ступил ближе, и девушка почти коснулась лбом черного бархатного отворота его пиджака. На мгновение ей безумно захотелось броситься вперед и прижаться к его груди, но вместо этого она лишь глубоко вдохнула особенный запах, невидимой дымкой окутывающий Таики: упоительный, чарующий запах осеннего леса. Такой чистый, чуть заметный... желанный. Мерси вдруг поняла, что, закрыв глаза, откровенно наслаждается этой близостью, а Таики, склонившись над ней, замер, словно давая ей такую возможность. Она стремительно покраснела и вскинула лицо:

- Что, Хирано-кун?

- Манипулировать людьми – не так и плохо, - закончил мысль черноволосый. Потом чуть отстранился и добавил, - но манипулятор, который не может предугадать реакцию жертвы, обычно попадает впросак. В следующий раз тебе следует быть внимательнее и не действовать наобум.

Мерси опять опустила голову.

- Идем в класс, - после паузы позвал Таики. Девушка понуро кивнула и пошла вперед. – Ты научишься, - внезапно шепнул черноволосый ей на ухо. – Обещаю.

И от этих слов, от того, что он, Хирано Таики, в нее верил, Мерси стало теплее.

17 сентября 20ХХ года

«Дорогой дневник. За последние пару суток два человека, с мнением которых я считаюсь, намекнули о том, что я – дура. И самое страшное - я это заслужила. Не понимаю, почему в последнее время веду себя как неразмный ребенок. Что заставило войти в ту проклятую кладовую? Ведь подсказывала же интуиция топать своей дорогой! Ворвалась как служба спасения для униженных и оскорбленных, разметала по углам школьниц... Нет, они, конечно, заслужили наказания, но кто я такая, чтобы их судить?!

А что на меня нашло сегодня утром? Девчонка, правда, та еще прилипала, но ведь подавляющее большинство японцев именно такие! Если они считают себя виноватыми, от них невозможно откараскаться. У них, видите-ли, чувство долга, ответственности. Ну, зачем нужно было выставлять ее, а заодно и себя, на посмешишься? Да, в тот момент мне показалось это безумно веселым, а главное – стопроцентно выигрышным делом. Мисаки должна была смутиться и уйти, не принимать участие в этом спектакле, как сделала бы я, или остальные нормальные люди. А толпа бы посмеялась, воспринимая все как забавную шутку. Теперь-то понятно, что я, человек, который не может даже назвать свое настоящее имя, едва не обзавелся «неразлучной подружкой». Еще одна непонятная японская блажь... Хорошо что Таики так вовремя появился. Еще и Юмико помочь надоумил. Что бы я без него делала?

Но какого черта его нужно было начинать обнюхивать?! Нет, я, конечно, на запахи очень активно реагирую. У меня с детства каждый пахнет по-своему и уже в соответствии с асоциациями, которые вызывает тот или иной аромат, я делаю определенные выводы о человеке. Дед, например, пахнет хурмой: терпкостью и ледяным холодом. Бабушка... она Сакура и есть – полная противоположность деду. Цветущая вишня, сладкая и чудесная. Ее запаха хватит на двоих, а если бы не дедово свойство покрывать своим ароматом ее – то и на троих. Хикару тоже пахнет... рекой. Не океаном, с его резким йодистым оттенком, не солоноватым морем, а именно укрытой деревьями речкой – чистой и свежей, с привкусом камышей и кувшинок. Вкусно и чуточку дерзко… Юмико, как это ни странно, пахнет псиной. И мне этот запах очень не нравится. В конце-концов, если у тебя дома овчарка, ее можно было бы стирать и почаще.

Но запах Таики для меня притягательнее остальных. Я долго не могла понять, с чем его сравнить. А однажды глянула в его глаза, когда он по своему обыкновению смотрел на заходящее солнце, и увидела золотые искорки на черном фоне. Будто осенние листья на дне колодца. И в тот момент я словно прозрела – его спокойствие, уверенность и кажущееся равнодушие... Он – сама осень. Убийственная в своей неотвратимости, она может подступить мягко, словно крадучись, аккуратно развешивая по деревьям спелые груши и разрисовывая листья. А может ворваться штормовыми ветрами, вмиг заморозив алые гроздья рябины. И даже это будет казаться правильным, потому что осень – она такая и есть, способная на коварство, на подлость, на худшее из того, что можно ожидать от природы... и в силу собственной прихоти дарующая легкие мимолетные улыбки. И Бабье лето, как напоминание о том, что в этом году уже не повторится.

Я никогда не любила осень... Так почему же мне так сладко, когда Таики держит меня за руку?»