Страница 71 из 73
За несколько дней до своего ухода из жизни он послал письмо. Прочтите его, юные учёные. Какой юношеской, научной страстью дышит это письмо.
«Ленинград, 19.IX.75
Глубокоуважаемый и дорогой Борис Петрович!
Безмерно благодарен Вам за большой научный подарок — за Вашу новую книгу о фитонцидах[28] . Мне кажется, что я в своей статье „Что такое растение" отметил ссылку Б.М. Козо-Полянского, который в своё время опубликовал о фитонцидах, назвав их „первой линией обороны".
Будьте уверены, что в своём новом издании „Ботаника"[29] я много напишу (в этом и в других случаях подчёркнуто П.М. Жуковским.— Б. Т.) о Вашем открытии. Я пишу эволюционную „Ботанику" (на современном научном уровне). Мне дали 65 печати, листов, т.е. более 1000 страниц. Это моя „лебединая книга", ибо скоро мне грянет 88 лет. Состояние здоровья, конечно, плачевное: голова работает, а ноги почти не ходят. Кроме того, я почти 20 лет живу в одиночестве. Перестал ходить в театры, филармонию, даже в „гости". Пользуюсь такси для „внешних сношений". Сейчас я просто „каторжник письменного стола".
Вашу новую книгу читаю и делаю обширные выдержки для „Ботаники". Помимо Вашего образа, как оригинального выдающегося учёного, как экспериментатора, как увлекательного лектора и оратора, я всегда лично любил Вас, как душевного эмоционального человека, очень скромного, дружественного (полная противоположность...[30] ).
6-томное издание „Жизнь растения"... я попрошу поручить Вам статью во 2-м томе: «Фитонциды растений». Ведь должна быть большая объединительная глава: „Иммунитет растений". Надо создать группу для этой главы в таком составе: Б.П. Токин, М.В. Горленко, А.В. Метлицкий, И.Г. Атабеков (вирусолог, МГУ), Ю.Т. Дьяков (МГУ), Б.А. Рубин. Я подам докладную записку на имя главного редактора „Жизни растения"... Глава об иммунитете должна открываться статьёй о фитонцидах („первая линия обороны", далее пойдут „фитоалексины", генетика иммунитетами пр.).
Дорогой Борис Петрович — не огорчайтесь! „Жизнь растений" будет ареной фитонцидов! Я буду драться за это! Желаю Вам здорового долгожительства и новых побед!
Любящий и почитающий Вас П. Жуковский».
Милый Пётр Михайлович! Спасибо Вам! Книги серии «Жизнь растений» — увы! — не стали ареной фитонцидов, а написание учебника Вам не удалось завершить. Но, выполняя Ваше научное завещание, я по-прежнему люблю своего научного ребёнка вопреки, вероятно, безразличному отношению к проблеме фитонцидов тех учёных, которые располагают рукописями Вашего незаконченного учебника. У меня и у всех исследователей фитонцидов есть арена — это сама природа, жизнь растений.
В 1959 году мне довелось сделать доклад о фитонцидах в Колумбийском университете (Нью-Йорк). В ответ на мои слова: «Это моё незаконнорождённое дитя в науке», — председательствующий на заседании известный американский зоолог воскликнул: «Господин Токин! Мы узаконим Ваше дитя!». Прошло немного времени, и академик Виктор Григорьевич Дроботькоприслал мне письмо.
«Дорогой Борис Петрович!
От всего сердца поздравляю Вас с Вашим славным шестидесятилетием.
В жизни много красот, но больше всего люблю Вашего, как Вы сами называете, незаконнорождённого ребёнка — фитонциды. Желаю Вам дальнейших, таких же незаконных рождений! Родина ребят усыновит.
Ваш В. Дроботько».
Да! Родина усыновила. Спасибо ей от отца фитонцидов — от гражданина СССР!
Наверное, это лебединая книга о моём любимом ребёнке. Потому и вспоминаются нежные слова о природе И. Бунина:
И цветы, и шмели, и трава,
и к олосья,
И лазурь, и полуденный зной...
Срок настанет — господь
сына блудного спросит:
«Был ли счастлив ты в жизни
земной?»
И забуду я всё — вспомню
т олько в от э ти
полевые пути меж
колосьев и трав.
И от сладостных слёз
не успею ответить,
К милосердным коленам
припав.
Перспективы исследований
Надо ли скрывать от читателя, что я писал эту книгу с волнением за дальнейшую судьбу проблемы фитонцидов.
Конечно, я люблю своё «незаконнорождённое дитя» в науке и писал эту книгу влюблённо, как отец. А для отца и матери дитя есть всегда дитя: в любом возрасте родителям кажется, что вся жизнь даже возмужалого ребёнка ещё впереди. Так и мне думается, что главное в развитии учения о фитонцидах ещё впереди. И хотя проблема фитонцидов давно не принадлежит только мне, продолжаешь считать себя ответственным за её судьбу, оберегаешь дитя от ленивых, излишне торопливых, а иногда и нечистых рук случайных, непрошеных нянек. Оберегаешь дитя и от тех нянек-исследователей, открытиями которых восхищаешься, но которые чрезмерно балуют дитя, считают фитонциды панацеей от всех болезней и чуть ли не единственным заслуживающим внимания явлением природы во всех областях практики — в растениеводстве, пищевой промышленности и других. Вот почему хочется сказать многочисленным друзьям новой проблемы, особенно начинающим исследователям, слова предостережения.
Главное — надо избегать скороспелых выводов из небольших наблюдений, памятуя, сколь ответственно для науки и жизни каждое утверждение учёного. Вспоминаются наши первые наблюдения о влиянии летучих фитонцидов лука на дрожжевые клетки и на яйца моллюсков. Это казалось далёким от практики. Можно ли было думать в то время, что наблюдения положат начало современному учению о фитонцидах? Что бы случилось, если бы были допущены ошибки в начале исследований?
Для дальнейшего развития проблемы и для многих областей практики требуется постепенно создать, так сказать, «инвентарную книгу» — очень толстую, многотомную! — о «фитонцидном хозяйстве» зелёного мира нашей Родины. Надо иметь представление о фитонцидных свойствах древесных пород, кустарников и трав, декоративных, лекарственных, пищевых и плодово-ягодных растений. Надо изучить фитонцидную активность одних и тех же видов растений в разных районах, в разных климатических, почвенных и иных условиях. Изучение фитонцидных свойств растений не менее важно, чем исследование их витаминных свойств.
Для ориентировочных опытов можно воспользоваться очень простыми способами, которые могут применять под руководством учителей юные натуралисты (опыты с одноклеточными животными).
Однако в интересах медицины, ветеринарии и фитопатологии требуются и всё более сложные исследования. Сыгравшие полезную роль исследования прошлых лет, в частности и мои (о гибели микроорганизмов под влиянием фитонцидов), уже не могут удовлетворять запросы науки и жизни, особенно медицину. Необходимы исследования предсмертных и посмертных состояний болезнетворных бактерий, низших грибов и протозоа современными способами: электронно-микроскопическими, цитохимическими и другими. Каков механизм действия фитонцидов на микробную клетку? Почему она умирает? Какие химические процессы и физические явления при этом происходят? Какими механизмами сопротивляется микробная клетка, как преодолеть в интересах больного человека разные приспособления её к условиям жизни в наших тканях?
Одной из причин недостаточного использования фитонцидов в медицинской практике и в практике ветеринарии является тот факт, что химии фитонцидов не уделяется должного внимания. Есть, конечно, превосходные работы в этом направлении.
В интересах медицины многие учёные пытались выделять из растений отдельные вещества, создавать химически чистые антимикробные препараты. Особенно много потрудился в этом отношении коллектив учёных Всесоюзного научно-исследовательского института лекарственных и ароматических растений в Москве. Трудно даже перечислить исследования института. Автор этой книги полон уважения к учёным, стремящимся дать больному, врачу и фармакологу вещества ясного химического содержания, которые можно было бы дозировать, работать с ними, так сказать, не вслепую. Со страниц этой книги хочется приветствовать учёных, возглавляемых С.А. Вичкановой, которые отдают не первое десятилетие свою энергию поискам новых антимикробных растительных препаратов. Они получили несколько сот фитонцидных препаратов, среди них лютенурин, подавляющий жизнь стафилококков и стрептококков в разведении 1:10 000 000.