Страница 33 из 39
Нет. Пожалуйста, нет. Я была так близка. Что практически ощущала. Концерт в следующие выходные в «Огне» должен был иметь для нас огромное значение. Мы даже будем делать живую запись сета.
Дело не в том, что у них мало денег. У них обоих высокооплачиваемая работа, а страховка от смерти Алекс сделала нашу обеспеченную семью еще более обеспеченной. Они давали мне пятьсот баксов в месяц, чтобы помогать мне оплачивать студенческие займы в течение тех двух бессмысленных лет в Пенсильванском университете, на которых они настояли. Надо думать, что раз они запихнули меня в колледж, то могли бы, по крайней мере, и платить за него. Но поскольку они не помогали Майклу, то не помогали и мне. И все из-за той фигни, что я сама должна идти своим путем. Только жаль, что этот путь принадлежал им.
Пять сотен для них — ничто, а для меня — разница между тем, что я любила делать, и мечтами о том, чтобы заниматься любимым делом. Мне просто нужно было еще немного времени.
— Что это значит? — спросила я. — Вы перестанете мне помогать?
— В конечном счете, да. — Черт. Мне придется удвоить свои смены в "Трестле". Между этой работой и тату-салоном у меня вообще не будет времени на пение, не говоря уже о написании своих собственных песен. — Мы собирались поговорить с тобой об этом во время нашего приезда, но потом мы познакомились с Кейдом.
— А какое отношение к этому имеет Кейд?
— Ну... очевидно, что вы строите свою жизнь. Ты встречаешься с хорошим, респектабельным мальчиком и, наконец, начинаешь серьезно подходить к вещам. Мы с папой так рады, что ты оставила свою нехорошую компанию. Поэтому, поскольку ты пытаешься, мы дадим тебе еще несколько месяцев.
— Несколько? — переспросила я.
— Ну, мы разберемся по ходу дела. Но пока ты серьезно относишься к своей жизни, тебе не придется об этом беспокоиться.
Оно же... пока я продолжаю встречаться с Кейдом.
Мне хотелось закричать.
На нее.
На весь мир.
На себя. За то, что я настолько чертовски труслива, чтобы сказать, что на самом деле думаю. Я должна была рассказать ей правду о Кейде. Я должна была сказать, что она несет бред. Я серьезно относилась к жизни.
Я стала серьезно относиться к жизни, когда бросила колледж. Лишь то, что я не пошла протоптанной дорожкой или не делала того, что имело для нее смысл, не значит, что я наивная и необразованная.
Это значит, что я не хотела быть бездумным офисным работником, который мечтает о том, какой была бы его жизнь, если бы все сложилось по-другому.
Это значит, что я готова идти на жертвы, работать на двух работах и убиваться, чтобы всего этого добиться.
Это значит, что я смелая.
Как бы мне хотелось быть достаточно смелой, чтобы сказать ей все это.
Но я не такая.
Вместо этого я держу свой рот на замке и слушаю ее болтовню о благотворительном мероприятии, которое она устраивала перед Рождеством, делах Майкла и том, какая у него идеальная жена, Бетани.
Чем больше она говорит, а я молчу, тем больше меня тошнит. В конце концов, я больше не могу этого выдержать. Я лгу ей:
— Мам, в дверь кто-то стучит. Мне надо идти.
— О, конечно, милая. Рада была тебя повидать. Передавай Кейду привет, увидимся с ним на Рождество.
— Мам, я не уверена, что он приедет на Рождество.
— Почему нет?
— Ну, ему нужно повидаться со своей семьей, кроме того, дорога не дешевая. Ему надо оплачивать обучение и кредиты.
Как и всем нам.
— О, мы с папой позаботимся об этом. Он может остаться на несколько дней, а потом поехать в Техас. Мы оплатим. Ответ «нет» не принимается.
Я так рада, что она не против потратить деньги на того, с кем только познакомилась.
— Посмотрим, мам. Мне правда надо идти.
Я жму «отбой» и бросаю телефон куда-то на пол. Натягиваю на голову одеяло, обнимаю подушку, но уже бесполезно. Я слишком переволновалась, чтобы уснуть.
Я долго принимала душ. Приготовила сложный завтрак, который должен был занять мой мозг, но безрезультатно. Я вышла на пробежку. Поиграла на гитаре. Попыталась написать новую песню.
Так продолжалось два дня.
Попытка отвлечься. Неудачная попытка.
Еще одна попытка. Снова неудача.
И так повторялось до безумия.
Все это время телефон лежал и дразнил меня. Кейд находился всего в одном звонке от меня. Или сообщении, если бы я не была такой трусихой.
Один вопрос мог решить такое множество моих проблем. Либо отсрочить их. Разве не такова жизнь? Брать хорошее, когда это возможно, и откладывать плохое как можно дольше.
Кейд был хорошим и мог отсрочить плохое. Беспроигрышный вариант, да?
За исключением той части, где мне придется для этого унижаться.
Как многим я готова пожертвовать ради денег, которые давали мне родители?
Я знала... я чувствовала где-то между сердцем и легкими, что это не безнадежная мечта. То, что казалось таким хорошим и полностью меня захватило, не может быть безнадежным. Я подумала обо всех концертах, которые мне придется отменить, если у меня не будет этих денег. Любая сумма могла бы вернуть нас на путь зарабатывания музыкой, но если не будет концертов, то их некуда будет тратить.
Я только что закончила размышлять, что не боялась жертвовать.
Могла ли я пожертвовать своей гордостью, прогнуться под натиском родителей и притвориться тем, кем я не являлась, если это означает следование за своей мечтой? Дело не в том, что мне действительно придется быть кем-то другим. Мне просто придется притвориться... на какое-то время.
Пятьсот баксов в месяц. Полагаю, люди предавали себя и за меньшее.
Я дотянула до воскресного вечера, чтобы вернуться в комнату и выудить телефон из-под подушки, куда я засунула его, чтобы не искушать себя. Не успев опомниться, я пролистала свои старые сообщения и нашла номер Кейда.
«Привет. Моя группа играет в эту пятницу в «Огне», в районе Нортен Либертиз. Ты должен прийти».
Я швырнула телефон на кровать и прижала ладони к глазам.
И почему у меня ощущение, будто я только что нажала кнопку саморазрушения?
Я просто пригласила его посмотреть, как мы играем. Это ничего не значит. У меня еще целая неделя впереди, чтобы все уложить в голове.