Страница 15 из 19
– Кейт Алпейс? – повторил Найджел.
– Это моя сестра, – вмешалась миссис Каммисон. – Все случилось, еще когда мы жили в Мидлендс. У нее был любовник, и она забеременела. Кейт попросила Герберта сделать ей аборт.
– Вообще-то я не сторонник абортов, – пояснил доктор Каммисон. – Но в семье дружка Кейт была наследственная невменяемость, и только поэтому я решился выполнить ее просьбу. А это, как ты знаешь, криминальное дело – тюремное заключение, если докопаются.
– И Юстас Баннет докопался? – удивился Найджел.
– Да. Потратив на наведение обо мне справок шесть месяцев, которые я ему дал на улучшение условий труда. Должно быть, нанял ищейку. Бог знает, как тому удалось пронюхать об этом деле, но Баннет мне доказал – не он один нарушает законы. Теперь ты понимаешь, что представлял из себя этот тип?
– Да, что-то вроде пата в шахматах, – протянул Найджел.
– Хуже. Ему огласка обошлась бы крупной суммой штрафа, а для меня означала бы крушение карьеры. Баннет оказался в более сильной позиции. Знаешь, обычно я хорошо держу себя в руках, но на этот раз полностью утратил самообладание. Я высказал ему все, что о нем думал. И, к своему несчастью, добавил, что таких, как он, надо уничтожать.
– «К несчастью»? – переспросил Найджел. – Ты имеешь в виду…
– Да, – кивнул Каммисон, не дожидаясь конца его Фразы. – Среди прочих милых дел Баннет держал в штате парочку шпионов – в большом бизнесе это не редкость. Работодатель платит одному из своих работников за то, что тот ему постоянно доносит о всех недовольных высказываниях в коллективе, о подготовках к забастовкам и так далее – словом, все что удастся подслушать. Я чертовски боюсь, не в курсе ли один из шпионов Баннета о том моем взрыве негодования.
– Похоже, мне действительно лучше пока остаться, – пробормотал Найджел.
– Выходит, что да, – мрачно подтвердил доктор Каммисон, – если, конечно, ты, случайно, не просидел напротив двери в мою спальню всю прошлую ночь.
Найджел в недоумении полыхнул на него взглядом.
Герберт пояснил:
– Видишь ли, иначе нет никаких доказательств, что я прошлой ночью не посетил пивоварню и не ликвидировал Баннета.
– Да, выйдет неловко, если инспектор пронюхает о твоей ссоре с Банкетом, это уж точно. Но не сомневаюсь, найдется предостаточно и других людей, у которых были причины расправиться с Банкетом.
– Вот уж спасибо – утешил!
– О, прекрати говорить так, словно речь идет об игре в шахматы, – не выдержала София Каммисон. – Неужели не понимаешь, что…
– Все в порядке, – нежно произнес ее муж. – Я все прекрасно понимаю. Не тревожься! Между прочим, Найджел, должен тебе признаться: после того моего бурного объяснения с Банкетом мы с Софи живем – как бы это помягче выразиться? – в ужасном напряжении. Некоторое время Юстас ничего не предпринимал. Но несколько месяцев назад снова начал домогаться Софи. У него хватило наглости сказать ей, что он погубит мою карьеру, если она не станет немного уступчивее. Да, я знаю, это звучит как дешевая бульварная повестенка, но что есть, то есть. Кстати, Баннет отнюдь не славился хорошим литературным вкусом, в чем ты сам мог убедиться на собрании… Короче, теперь самое главное. Когда Софи рассказала мне об угрозе Баннета, я отправился к нему и сказал, что мне плевать на карьеру, но я не успокоюсь, пока не увижу его мертвым.
– И вот и… э… увидел… – протянул Найджел. – Да, ситуация, прямо скажем… Однако мужайтесь, друзья! Я намерен привлечь гигантские ресурсы образованной мысли. Ты, Герберт, воссоздаешь анатомию, а я раскрою преступление. И затем, София, – добавил он, – вы сможете начать вязать гардероб для ваших собственных детишек.
Глава 5
Сторож! Сколько ночи?
Ровно в два семнадцать ночи Найджел проснулся с фантастической идеей. После завтрака он отвел Герберта Каммисона в сторону и сообщил:
– Послушай, ночью меня вдруг осенило. А что, если этот скелет вовсе не Баннета?
– Ну, пока мы этого точно не знаем. Но все указывает на него. В любом случае, где же тогда Баннет, если это не он в давильном чане? И почему бы найденным останкам не быть останками Баннета?
– Да меня просто поразил этот способ, которым от него избавились. Почему бы просто его не убить – и дело с концом? К чему все эти хлопоты, чтобы затруднить, а то и сделать невозможной идентификацию трупа, однако при этом оставить одежду, часы, кольцо и все остальное, что точно указывает на Баннета?
– Это объясняется очень просто. Поместив тело в чан, убийца рассчитывал уничтожить все следы совершенного им преступления, если, скажем, отравил, задушил или зарезал свою жертву. Только в том случае, если он применил тупой инструмент, типа дубины или молотка…
– О Небеса! – простонал Найджел. – Ну конечно! Эти ночные откровения при свете дня не выдерживают никакой критики. Не понимаю, почему мне это сразу не пришло в голову?
– Кроме того, – продолжил доктор, – если останки не Баннета, однако одетые так, чтобы заставить нас поверить, будто именно его, – я начинаю изъясняться с нарушением правил грамматики, – тогда напрашивается вывод, что убийство совершил сам Баннет. Это в том случае, если не было третьего участника, X, который убил Y и затем заставил Баннета обменяться одеждой с трупом. Тогда вопрос, зачем они это сделали?
– Возможно, X также убил и Баннета…
– Тебе что, не хватает сложностей?
– Это верно. А если предположить, что не было никакого X? Значит, убийца Баннет?
– Мой дорогой Найджел, зачем ему кого-то убивать, а потом добиваться схожести с собой?
– Спроси что-нибудь полегче…
– Ну что, в кусты?! Но если серьезно, Юстас Баннет совершенно не подходит на роль убийцы. Убийство – включая и непреднамеренное – это самое крайнее дело для того, кто не в состоянии добиться своего иными средствами. А у Баннета не только на его пивоварне, но и во всем нашем городишке была почти абсолютная власть. Он мог получить все, что хотел и когда хотел, при этом никого не убивая. Ну, не считая Софи, потому что я был тому препятствием. Уж не собираешься ли ты предположить, что это меня вскипятили в давильном чане?
– Ладно, старина, ладно! Аминь! – Неровные и далеко не ослепительной белизны зубы Найджела показались в умиротворяющей ухмылке. – На самом деле меня не очень вдохновила моя ночная идея, просто вот размышляю, не скормить ли ее инспектору на случай, если он…
– … Начнет охотиться за мной? Ну, можешь попытаться испробовать как вариант, но… – Герберт Каммисон скорчил гримасу и опустил большой палец вниз – жест, которым в древнем Риме обрекали гладиатора на смерть. Затем, вздохнув, произнес: – Ну, мне пора. Я должен попытаться собрать воедино Шалтая-Болтая. Доброй охоты!
– Удачи и тебе при работе ручной пилой и прочими режущими хирургическими инструментами, – вежливо отозвался Найджел.
Спустя полчаса, отправившись на пивоварню, Найджел неожиданно увидел мисс Меллорс. Целеустремленной походкой она шествовала ему навстречу. Он воровато оглянулся вокруг в поиске какой-нибудь лавки, где можно было бы укрыться, но ничего такого поблизости не было – одни частные дома. Найджел застыл на месте, со стойким фатализмом обитателя прерий, завидевшего галопом несущееся на него стадо и надеющегося лишь на быстрый и эффективный удар копытом в голову. С расстояния двадцати ярдов мисс Меллорс, подняв свою бычью голову, промычала:
– Хэлло! Мистер Стрэнджвейс! Я хочу перемолвиться с вами словечком. Не убегайте!
Найджел вытерпел рукопожатие, которое чуть не вывернуло ему ладонь.
– Давайте выкладывайте все насчет того, что я слышала о каком-то несчастном случае на пивоварне. Как это все понимать?
– А… э… да вот вчера вечером там обнаружили тело. Вполне возможно, мистера Баннета.
Эффект от его сообщения был неожиданным. Огромное и пышущее здоровьем лицо мисс Меллорс внезапно начало бледнеть. Она вцепилась в руку Найджела и воскликнула каким-то слабым, каркающим голосом: