Водоворот

Мы устроились с максимальным комфортом. Насколько это вообще было возможно в данных обстоятельствах. Виктор обладал уникальной способностью не замечать окружающего убожества. Казалось, его совершенно не волновало отсутствие элементарных удобств. Это ценное для охотника качество в некоторой мере передалось его сыновьям. Влад и Дима спокойно отнеслись к смене гостиничного номера на развалившийся дом в глуши. На меня переезд повлиял еще меньше. Будучи вампиром, я не нуждалась в атрибутах человеческой жизни. Конечно, ванная стала бы приятным дополнением к вынужденной ссылке, но и без неё можно жить. Ведь вампирам ни к чему приводить себя в порядок, они и так всегда в порядке. А вот Ксюше пришлось тяжело, но она стойко терпела, категорически отказываясь вернуться к матери.

Несколько дней прошли в тихой, спокойной обстановке. Жители деревни не обращали на нас внимания. Они были настолько стары и немощны, что реальность уже давно перестала их интересовать. Единственным развлечением для деревенских жителей было планирование собственных похорон. Конечно, это не могло не сказаться на Диме. Барометр его настроения неизменно стремился к нулю.

- Я больше и часа не выдержу, - заявил молодой охотник на третий день пребывания в деревне.

- Сходи, развейся, - предложил ему брат. Мы с Владом сидели в тени чудом сохранившейся веранды. Я удобно устроилась на лавочке, поджала ноги и склонила голову на грудь охотнику. Он нежно перебирал мои распущенные волосы, и я едва не урчала от удовольствия, как сытая кошка.

- Куда? К этим динозаврам? Готов поспорить они Ленина живым видели.

Влад усмехнулся, но оставил реплику брата без ответа. Сегодня он походил на большую, ленивую овчарку, пригревшуюся на солнце. С тех пор как ушел Андрей, Влад пребывал в прекрасном настроении. Думаю, ему просто не хотелось нарушать бессмысленным спором атмосферу спокойствия, которая установилась этим утром. Он, жмурясь, поглядывал на верхушки деревьев, едва колышимые легким ветерком. Даже летающие мимо нас мухи сегодня были особенно неторопливы. Так тихо и безмятежно может быть только в таком захолустье, вдали от цивилизации.

Дима проследил за взглядом старшего брата. Некоторое время он, молча, изучал те самые березки, которые так заинтересовали Влада, но видимо не найдя в них ничего примечательного, отвернулся. И в этот момент скучающее выражение на его лице сменилось триумфом. Я мгновенно подобралась. Все очарование неспешного утра как рукой сняло. Даже сонные мухи, почуяв неладное, разлетелись кто куда.

- Кажется, у меня появилась идея, - глаза молодого охотника озорно блеснули.

- Ох, ну только не это, - страдальчески протянул Влад.

Несколько минут Дима увлеченно рассказывал нам о таком замечательном явлении, как цыганский табор. До чего же там здорово (если, конечно, верить словам молодого охотника): люди все без исключения веселые, шумные, только и делают, что танцуют, а еще не стоит забывать о лошадях. Их у цыган целые табуны.

- Мне вот любопытно, откуда ты все это взял? – Влад скептически смотрел на младшего брата. Признаться, я тоже мало верила, что в словах парня есть хоть доля правды. Но Дима обладал уникальной способностью заражать своим энтузиазмом окружающих. Он напоминал фонтан искрящихся брызг, разлетающихся на метры вокруг. Все кто попадал в зону поражения, не могли устоять перед его чарующей силой.

Первой сдалась Ксюша. Она вышла на веранду в середине разговора и почти сразу поддержала Димкину идею. Мы разделились на два равных лагеря. Молодой охотник предложил отправиться к Виктору, чтобы тот выступил в роли рефери. Но он проявил неожиданное равнодушие. После целого дня уговоров, посулов и угроз Влад, наконец, сдался, устав бороться с неизбежным.

Стоило солнцу скрыться за горизонтом, как мы покинули наше временное пристанище и отправились в табор на другой конец деревни. Цыгане жили сплоченной группой по самым скромным подсчетам насчитывающей более пятидесяти человек. Первыми нам навстречу вышли дети. Орава чумазых малышей в изношенной одежде обступила нас со всех сторон. Маленькие любопытные глаза пристально изучали нас. Я не успела опомниться, как девочка лет восьми схватила меня за запястье черной от земли рукой и потянула за собой.

Подталкиваемые детьми, мы приблизились к одному из домов. Он единственный в округе имел два этажа, но и его не обошло время: большинство ставен обвалились и теперь вперемешку с осенними листьями валялись под стенами дома; краска потрескалась, обнажив черную от влаги древесину. Сквозь распахнутые окна на улицу проникал неровный, подрагивающий свет. Вероятно, электричество отключили за неуплату, и хозяева довольствовались свечами.

Девочка уверенно вела меня к обитой черным дерматином двери. Я обернулась назад и увидела, что остальные идут следом. Это немного успокоило, и я подчинилась малышке, когда она потянула меня внутрь дома.

В коридоре было темно и пахло плесенью. Тесное помещение было завалено хозяйственной утварью. Пришлось внимательно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться об бесчисленные эмалированные тазы и жестяные ведра. Преодолев путь с препятствиями, я очутилась в комнате, которая, по всей видимости, служила гостиной. Девочка отпустила мою руку и мгновенно скрылась, словно её и не было никогда. Сзади раздался шум падающего железа и злой голос Димы. Уже через минуту охотники с Ксюшей присоединились ко мне.

Комната оказалась больше, чем можно было предположить снаружи. Должно быть, она занимала почти весь первый этаж. Стены и пол были увешаны разноцветными коврами, из-за чего комната напоминала расписанную вручную шкатулку. Здесь царил полумрак. Дрожащего пламени нескольких свечей явно не хватало, чтобы осветить такое большое помещение.

Мне померещилось: в дальнем темном углу кто-то есть. Я сконцентрировалась и без труда услышала биение сердца.

- Подойдите, - несмотря на немощь, в старческом голосе все еще слышались повелительные нотки.

Не посмев ослушаться, мы дружно двинулись вперед. Глаза перестроились на восприятие в темноте, и я разглядела сморщенную, тощую старушку в накинутой на плечи цветастой шали, на красном фоне которой пестрели золотистые розы. Волосы были убраны под не менее яркий платок. В зубах старуха сжимала курительную трубку. Стало ясно, откуда в комнате взялся этот застоявшийся, сладковато-горький запах ароматизированного табака.

Сощурив подслеповатые глаза, старуха внимательно изучала нас. Черные зрачки поблескивали, как золотые монеты, стоило в них отразиться пламени свечей. Костлявая, высохшая рука указала на пол, и я догадалась: нас приглашают сесть. Первой опустилась на разложенные вокруг низкого стола разноцветные подушки, обратив внимание на странный набор предметов перед старухой. Глубокая медная тарелка, наполненная водой; колода потрепанных карт и небольшие, прямоугольные фишки, напоминающие костяшки домино – все это наводило на мысль, что старуха - гадалка. Видимо, жители деревни часто приходят к ней за советом. Дети посчитали, что мы тоже хотим узнать своё будущие, поэтому привели нас сюда.

Остальные последовали моему примеру и, насколько возможно, удобно устроились на корточках. Образовав полукруг у стола, мы приготовились слушать. Никто не спешил уходить, заинтересованный необычностью обстановки. Бросив взгляд на спутников, я увидела восторженное лицо Димы, он явно рассчитывал развеять скуку; Влад встревожено хмурился, но и в его глазах сквозило любопытство; Ксюша, улыбаясь, воспринимала происходящее как игру. Но меня не покидала необъяснимая тревога. Чем-то эта комната и её странная обитательница настораживали подозрительного вампира во мне. Я прислушалась к ощущениям внутри себя и пришла к выводу, что старуха не так уж проста. Кожу покалывало от энергии, идущей от старой женщины, словно я сидела напротив миниэлектростанции.

- Кто первый? – голос гадалки был похож на шаркающие шаги. Она вынула изо рта трубку и, осторожно пристроив её на край стола, взяла в руки колоду карт.