Страница 28 из 64
Боевое крещение русского отряда произошло около поселка Чикочин, близ осажденного отрядами восставших дунган города Хами. Бой был скоротечен, но казаки успели нанести наступавшей дунганской коннице значительный урон; кроме того, был ранен в ноги предводитель восставших генерал Ма Цзу-ин. 1 ноября 1931 г. осада с Хами была снята. В награду китайское командование разрешило казакам грабить местное население, но они отказались от этого.
Восстание вступило в новую фазу. Казаки отступили в Урумчи, где занялись формированием своей армии. В феврале 1932 г. был произведен набор молодежи в Илийском районе. Было создано три кавалерийских полка численностью в 1800 человек{143}. Командиром первого полка был назначен полковник Папенгут, второго — полковник Бектеев, третьего — полковник Чернов[89]. Однако этих сил было недостаточно для удержания власти, и Чин Шуен обратился за поддержкой к советскому правительству
Заметим, что активизация советской политики в Восточном Туркестане отмечается еще с конца 1920-х — начала 1930-х гг. Это было связано в первую очередь с действиями в этом районе войск Красной армии по уничтожению баз басмачества в приграничных районах. Местная администрация поддерживала действия СССР, так как басмачи способствовали дестабилизации и без того сложной обстановки в регионе. В июле 1932 г. была проведена даже совместная китайско-советская военная операция по разгрому киргизских отрядов в Западном Синьцзяне[90]. В сентябре 1931 г. советское правительство продало Урумчи два военных самолета, которыми управляли советские летчики (по другим данным — китайские), а после заключения 1 октября 1931 г. секретного торгового соглашения с Чин Шуеном стало оказывать массированную военную помощь[91]. Немаловажным фактором в усилении советского влияния в Синьцзяне стало прибытие в район весной — летом 1933 г. китайских войск, вытесненных японцами в 1932 — 1933 г. из Маньчжурии на советский Дальний Восток[92]. Пройдя за время нахождения на советской стороне интенсивную идеологическую обработку, они стали активной силой, пропагандирующей коммунистическую политику.
Первая партия «маньчжур» в составе 1,5 тыс. человек прибыла в Урумчи в марте 1933 г., а к середине лета их численность достигла более 10 тысяч[93].
Наличие столь внушительной военной силы укрепило личные позиции командующего правительственными войсками в районе Шэн Шицая, долгое время жившего в Маньчжурии. Это в свою очередь ускорило подготовку и проведение заговора, приведшего его к власти, против Чин Шуена. Переворот был осуществлен 12 апреля 1933 г. силами русских белогвардейских частей под командованием полковника Папенгута. События этого дня можно восстановить с большой степенью достоверности. Задуман заговор был полковником Папенгутом, главнокомандующим Шэн Шицаем и выходцем из России Гумырко. О последнем известно, что он был оптовым торговцем и содержал автотранспортную компанию. Во время переворота он был посланником русских к частям, сохранившим верность свергнутому губернатору.
Утром 12 апреля по приказу Папенгута 1-й полк атаковал губернаторскую резиденцию. В рукопашном бою было убито одиннадцать и ранено пятнадцать русских. Китайцы же потеряли свыше полусотни убитых. 2-й полк занял городские ворота и ключевые посты в городе. 3-й полк находился в резерве. Отделение казаков на грузовике захватило городскую казну. Части, оставшиеся верными губернатору, под командой полковника Яна, пытавшиеся в течение суток контратаковал», в конце концов вынуждены были сдаться. Заметим, что отряд Шэн Шицая в это время стоял на восточных холмах возле города, не предпринимая никаких действий. Ночью Папенгут собрал членов провинциального правительства для совещания и приступил к формированию исполнительных органов. Исполняющим обязанности губернатора был избран Лю Вен-лун, старый чиновник, переживший не одного губернатора.
На следующий день после полудня в город торжественно вступили части Шэн Шицая, которому был присвоен титул «дубаня» (правителя). Переворот, стоивший казакам пятьдесят три жизни, был завершен.
Бывший губернатор Чин Шуен через несколько дней объявился в Чугучаке, откуда послал в Нанкин телеграмму, что Синьцзян потерян для Китая навсегда. Затем он проследовал в Тяньцзин, где был арестован, переправлен в Нанкин и судим по обвинению в несанкционированном заключении договора с Советами.
Не желая терять Синьцзян, Нанкин в конце 1933 г. направил в провинцию для подавления мятежа (не признав Шэн Шицая) 35-ю и 36-ю китайские дивизии, личный состав которых в большинстве своем состоял из дунган. Любопытно, что командиром 36-й дивизии был назначен генерал Ма Цзу-ин, еще недавно возглавлявший восстание мусульман. По замыслу Чан Кайши, это назначение должно было привязать последнего к официальной власти. Он даже окончил краткосрочные курсы для военачальников в Нанкине.
В мае Ма Цзу-ин был уже в Хами с немалой для тех мест силой в 7 тысяч бойцов. Пройдя через горы, дунганское войско начало штурм города Гучень, расположенного у северных отрогов Тянь-Шаня. Город был взят за сутки. Полторы тысячи китайских солдат сдались в плен, и лишь полсотня казаков защищала крепость до последнего патрона. Оставшиеся в живых 17 русских были взяты в плен и вскоре расстреляны.
Положение дубаня становилось все более критическим. В этой ситуации Шэн Шицай направил к Ма парламентеров, чтобы выиграть время и выяснить его намерения. Но вскоре перемирие было нарушено полковником Папенгутом. Вероятно, он, предвидя нападения дунган и не получая никаких указаний, решил действовать по собственной инициативе. Несмотря на почти двукратное превосходство дунганских частей, Папенгут силами трех казачьих и одного маньчжурского полков начал атаку в пригороде Гучена. Бой продолжался целый день, а наутро дунгане оставили город и стали отходить на Милейхо. Казаки преследовали их до ночи и утром заняли Гучен. Затем 1-м полком был занят поселок Милейхо, расположенный между Тянь-Шаньскими горами и Каратанныем{144}.
Отрезанным от своей базы частям Ма ничего не оставалась, как наступать. Заняв стратегически важные пункты — Турфан, а затем Даванчен, он создал угрозу непосредственно столице провинции Урумчи.
После двухмесячного затишья, за время которого Шэн Шицай все же получил официальное признание центральных китайских властей, боевые действия возобновились. Генерал Ма Цзу-ин, нарушив верность Нанкину, вновь поднял знамя «отдельного мусульманского государства».
В конце октября казаки предприняли наступление на Даванчен. Бои продолжались несколько дней, но взять город так и не удалось, несмотря на введение в бой броневиков, один из которых дунгане подбили. Потери ожесточили обе стороны[94]. Не достигнув результата, казаки вынуждены были отступить к озеру Сайгу, предварительно зарубив по приказу Папенгута пленных дунган. За время отхода только 1-й полк потерял убитыми семь человек. Угроза нависла над самой столицей провинции.
В сложившейся обстановке Шэн Шицай вынужден был, так же как и его предшественник, обратиться за помощью к СССР. После анализа ситуации со стороны советских властей она была оказана[95].
В начале января 1934 г. в Синьцзян были переброшены сводные части Красной армии, численностью 7 тыс. человек с танками, авиацией и артиллерией, получившие название Алтайской Добровольческой армии. Личный состав групп был замаскирован под белых — переодет в форму белогвардейских добровольцев (китайская форма с русскими знаками отличия). В оперативном подчинении командования этой группировки находились также часть полковника Папенгута, «натурализовавшихся русских», которым была обещана амнистия и советское гражданство в случае удачного завершения боевых действий. При этом обеспечение всех участников предстоящей воинской операции, включая части белогвардейцев, оружием, техникой и снаряжением ложилось на советскую сторону с дальнейшим возмещением понесенных затрат правительством провинции. Так, 20 января 1934 г. Политбюро ЦК ВКП(б) принимает постановление о финансировании очередной части операции по разгрому повстанцев и обеспечении подразделений белогвардейцев. В постановлении отмечалось: «а) отпустить 10 тыс. руб. золотом в распоряжение ОГПУ для проведения операции; б) отпустить 2 тысячи комплектов гражданской одежды для частей белых в Синьцзяне»{145}.
89
В некоторых источниках отмечается как Чернев.
90
Речь идет об отрядах Ид-Мираба. Их состав состоял из киргизов, бежавших от коллективизации в Кашгарию. Движимые ненавистью к советской власти, они совершали рейды в Киргизию, нападая на погранзаставы и угоняя скот. В ходе совместной советско-китайской операции басмаческие отряды Ид-Мираба были рассеяны, а их имущество разграблено китайскими солдатами.
91
Согласно договору, на советские товары были понижены пошлины, что привело вскоре к монополизации целых отраслей синьцзянского народного хозяйства, открыты новые телеграфные и телефонные линии между Синьцзяном и СССР, которые обслуживались советскими специалистами. В обмен Чин Шуен получил военную помощь, включавшую в себя по ставку стрелкового и артиллерийского оружия, боеприпасов и снаряжения, а также поставку в 1932 году еще 8 военных самолетов. (См.: Чубаров В.В. Военные конфликты в Китае и позиция СССР (1927—1933). В сб. Советская внешняя политика 1917—1945 гг. Поиски новых подходов. М, 1992. С. 114.)
92
В декабре 1932 г. под натиском японской армии, оккупировавшей Маньчжурию, на территорию СССР отошли и были интернированы части так называемых охранных войск Китая под командованием генерала Сун Бинвэя. Всего 5—6 декабря 1932 г. «…Было интернировано 4117 человек, в том числе 11 генералов, 17 полковников, 389 других военных чинов, 2400 солдат и около 1300 гражданских лиц» (См.: Сладкоеский М.И. Знакомство с Китаем и китайцами. М., 1984. С. 186). Сначала предполагалось осуществить возвращение интернированных лиц на родину на Дальний Восток. Но после возникновения критической ситуации в Синьцзяне эти планы были изменены. Политбюро ЦК ВКП(б) постановило: «Во изменение ранее принятого решения… разрешить интернированных китайцев эвакуировать в Синьцзян». (См.: РЦХИДНИ. Ф.17 (Особая папка Политбюро). Оп. 162. Д. 15. Л. 117; Бармин В.А. СССР и Синьцзян 1918—1941 гг. Барнаул, 1999. С. 124.)
93
По данным зарубежных исследователей, численность прибывших войск достигала 70 тыс. чел. (См.: Чубаров В.В. Военные конфликты в Китае и позиция СССР (1927—1933). С. 115.) В действительности дубаню (правителю) было доставлено около 10 тыс. солдат и офицеров китайской армии и маньчжурских партизан, вытесненных японцами из Маньчжурии и интернированных в СССР. Эти войска отличались от местных китайских гораздо более высокой дисциплинированностью и боеспособностью. (См.: Аптекарь П. Белое солнце Синьцзяна// Родина. 1998. № 1. С. 84.)
94
В этих боях в числе других погибли: капитан Князькин, сотник Фокин, казак Бойков.
95
Сложившаяся в Синьцзяне ситуация была двоякой для СССР. С одной стороны — генерал Ма Цзу-ин, называвший себя «великим революционером» и ведущим, согласно коммунистической идеологии, «народную освободительную борьбу». С другой стороны, известные советской разведке контакты «великого революционера» с японскими и германскими представителями в Кабуле, связь с т.н. Исламской Восточно-Туркестанской республикой и наличие при Ма двух турецких советников делали его пособником империалистов. Оказав помощь Шэн Шицаю, СССР решил ряд своих государственных проблем: получил на какое-то время на своих южных границах если не союзника, то соседа, лояльно настроенного (и обязанного) к Стране Советов; создал предпосылки для активной совместной борьбы по ликвидации очагов басмачества; получил торговые и другие льготы и др. Да и белоэмигранты, служившие в армии Шэн Шицая в данном случае оказывались под надзором.