Страница 17 из 64
Действия Меркулова, судя по всему, являлись следствием давней вражды с генералом Нечаевым. Возможно, ее истоки берут свое начало еще с периода Белой борьбы в Сибири — конфликта между адмиралом А.В. Колчаком, в частях которого в чине полковника служил Н. Меркулов, и атаманом Семеновым, в рядах которого воевал Нечаев. Так или иначе, но сохранились документы, где предлагалось возглавить Русскую группу атаману Анненкову. В начале ноября 1925 г. Анненков встретился со своим атаманцем, бывшим начальником личного конвоя Ф.К. Черкашиным. Последний передал ему письмо от начальника штаба Русской группы войск в армии Чжан Цзолиня, бывшего начальника штаба 5-й Сибирской дивизии армии Колчака — М.А. Михайлова, действовавшего по поручению Меркулова. В письме предлагалось организовать под командованием Анненкова отряд из белогвардейцев в рядах Чжан Цзолиня с перспективой переключения деятельности отряда на борьбу с СССР. Анненков дал свое согласие. Решение возглавить отряд он выразил в письмах, перехваченных вскоре советской разведкой и фигурировавших в качестве обвинения на следствии и суде над атаманом.
В письме на имя М.А. Михайлова он писал: «Сбор партизан (анненковцев, находящихся в Китае. — А.О.) и их организация — моя заветная мечта, которая в течение пяти лет не покидала меня… Судя по многочисленным письмам, получаемым от своих партизан, они соберутся по первому призыву… Все это дает надежду собрать значительный отряд верных, смелых и испытанных людей в довольно непродолжительный срок. И этот отряд должен быть одним из кадров, вокруг которых сформируются будущие части… Самое главное внимание я обращал на район Кульджи, где имеется довольно большая, хорошо организованная группа, которая, несмотря на близость Совдепии, не разложилась, держится стойко, имеет связь с тайными организациями Семиречья и при первой возможности перейдет границу для активных действий…»{67}
Формирование отряда, по всей видимости, было начато. Во всяком случае, в письме бывшему анненковцу П.Д. Иларьеву, служившему при штабе Чжан Цзолиня, Анненков подтвердил свое решение возглавить отряд и поручил Иларьеву временно командовать им до его выезда с места проживания — Ланьчжоу, которое находилось в районе действий китайской Народной армии Фэн Юйсяна. Однако планам не суждено было сбыться. Атаман Анненков, согласно разработанной ОПТУ операции, был приглашен к Фэн Юйсяну и при содействии военного советника В.М. Примакова арестован и вывезен в Москву. 24 августа 1927 г. по приговору Военной коллегии ВС СССР Анненков был расстрелян{68}.
Конфликты в командном составе Русской группы, по всей видимости, продолжались и позже. На это указывает рапорт штаб-офицера для поручений при штабе 65-й дивизии Генерального штаба полковника А.А. Тихобразова от 20 февраля 1927 г. Наряду с предложениями об улучшении структуры русских частей он, в частности, отмечает: «Существование крайне неприязненных отношений между старшими начальниками, отсутствие необходимой секретности в их даже служебных взаимоотношениях ведет к развалу частей, к созданию таких же отношений среди подчиненных им лиц. Уже имеются признаки такого порядка вещей в некоторых воинских частях». И далее: «Солдатская масса, имеющая в своих рядах большой процент интелегентных лиц, не остается безучастной к происходящему и постепенно покидает ряды частей, быть может иногда и против своего желания, просто ища выхода из невозможных условий»{69}.
Немаловажными факторами, способствовавшими разложению русских частей, были также: невыполнение обязательств контракта китайской стороной, плохое обеспечение и снабжение военным снаряжением. Так, в рапорте начальника штаба 65-й дивизии 3-й армии Мукденских войск полковника Тихобразова командующему 65-й дивизии от 19 июля 1926 г. № 1648 отмечается, что на уменьшение притока волонтеров и отчасти дезертирство влияют задержка в получении жалованья, а также невыдача пособий семьям убитых и раненых{70}. В рапорте подполковника Карманова № 53 от 28 марта 1928 г. с предложениями по формированию 29-й армии приводится просьба подполковника Савранского о поставке в русскую часть сапог, так как «…многие солдаты ходят босыми»{71}. Подобные упоминания встречаются во многих документах, составленных в различные годы существования Русской группы.
Однако главенствующим фактором, приведшим к развалу русских частей, стало чувство обреченности, усиливавшееся огромными потерями, понесенными волонтерами в боях за чуждые им интересы. Особенно кровопролитными были сражения в конце 1925—1926 гг. — после предательства «союзников» — некоторых генералов, включая военного губернатора пяти провинций Сунн Чун Фана. В одном из боев в конце 1925 г. погиб поднятый на штыки командир дивизиона бронепоездов полковник Костров, произведенный в генералы китайской армии. 2 ноября 1925 г. около ст. Кучен при прорыве из окружения было взорвано 4 бронепоезда: «Пекин», Тайшан», «Шандунь» и «Хонан». Около 300 добровольцев, попавших в плен, были обезглавлены в Нанкине китайскими полковыми палачами. В бою на подступах к Таянфу получил смертельное ранение в живот командир конного полка полковник Бартеньев. При овладении Тяньзцином был ранен командир бригады генерал Нечаев. Его эвакуировали в город Циндао и ампутировали ногу. Большие потери понес отряд белогвардейцев в бою у ст. Мачан в январе 1926 г. В числе убитых был и командир бронедивизиона генерал Чехов{72}.
Отметим, что в бою у ст. Мачан, к югу от Тяньцзиня, нечаевцам противостояли советские военные советники (в том числе Ханин), координировавшие действия китайских частей.
Описывая в своих воспоминаниях этот бой, В.М. Примаков (не без гордости) останавливается и на действиях белых частей. Он отмечает, что цепи белых, одетых в китайскую форму, наступали во весь рост, лишь изредка стреляя. В этом «молодцеватом наступлении», по его словам, были видны «большое неуважение к врагу и привычка быть победителями»{73}.
Сохранился интересный документ — секретный рапорт помощника командира 7-го Особого полка помощнику командующего Русской группой № 071 от 6 апреля 1927 г. (г. Цинанфу). В документе анализируются причины поражений Шандунских войск в борьбе с китайскими революционными частями. Особое место в рапорте уделено действиям советских военных советников, и отмечается их «чрезвычайное значение» в войне.
Общая цифра погибших в разное время нечаевцев составила свыше 2000 человек[46] — почти половину от состава Русской бригады[47].
Все эти факторы способствовали деморализации русских частей, как следствие — пьянство, картежная игра, самоубийства и в конечном счете — разложение и развал. Немалую роль в разложении частей сыграла и деятельность советской разведки. Во всяком случае, в сообщении наркома иностранных дел Чичерина М.А. Трилиссеру от 16 января 1925 г. отмечалось, что нечаевский отряд «белых кондотьеров безнаказанно разгуливает по всему Китаю и, пользуясь своей высокой военной квалификацией, одерживает победы…» Далее указывалось на необходимость ликвидации отряда с помощью официального дипломатического воздействия, а также на его разложение по линии ОПТУ{74}.
В начале 1928 г. состав русской бригады претерпел изменения. По предложению генерала Сидамонидзе[48], принятом на военном совете при участии Меркулова и китайского командования, было произведено следующее переформирование:
46
Очевидно, что потери были еще более значительными. Около 2000 погибших русских добровольцев были похоронены только на братском кладбище в Цинанфу.
47
По данным профессора В.П. Петрова, отряд генерала Нечаева одно время насчитывал до 10 000 человек (См.: Петров В.П. Белые воины // Наши вести. 1984. № 396. С. 7.). По данным советского военного советника В.М. Примакова, в армии Чжан-Золиня служило около 3 тыс. белогвардейцев под началом генерала Нечаева и «много белых в воздушном флоте» (См.: Примаков В.М. Записки волонтера. М., 1967. С. 54). Сохранились также сведения и о трехтысячном отряде русских белоэмигрантов армии Чжан-Золиня под командованием братьев Меньшиковых. (См.: Балакшин П. Финал в Китае. Сан-Франциско, Париж, Нью-Йорк, 1958. С. 167.) Речь идет о братьях Меньшиковых, участниках гражданской войны в войсках Восточного фронта и Ледяного похода. Оба на 2 августа 1920 г. числятся на Военно-училищных кавалерийских курсах. Один — подпоручик, другой юнкер. (Сведения предоставлены С.В. Волковым.)
48
Сидамонидзе Георгий Константинович (Юрий Сидамонидзе; Си Да Ма). Родился 26.12 1896 г. в Гори. Выходец из грузинского княжеского рода, отделившегося от рода князей Эристовых-Арагвских в начале XVIII века и принявшего фамилию Сидамонидзе во второй половине того же века. Окончил 1-ю Тифлисскую школу прапорщиков (1915). Участник Первой мировой войны, штабс-капитан 299-го пехотного полка. С 1918 г. участвовал в Гражданской войне на Восточном фронте на стороне белых. С июня 1918 г. служил фельдфебелем в офицерской роте 1-го Народного полка в Уфе (затем — 13-й Уфимский полк). С августа 1918 г. — капитан, с августа 1919 г. — подполковник. С 15 декабря 1919 г. — командир 13-го Уфимского полка. Участник Великого Сибирского ледяного похода. По воспоминаниям участвовавшей в походе Ольги Петровны Петровой (жены генерала П.П. Петрова), его полк сыграл решающую роль в спасении частей белой армии и беженцев во время обхода Красноярска 4-й Уфимской и 8-й Камской дивизиями.
С 12 марта 1920 г. — полковник. С 15 ноября 1920 г. — начальник 2-й Уфимской дивизии, с которой перешел из Забайкалья в Приморье. С марта 1921 г. — вновь командир 4-го Уфимского полка. Участник Хабаровского похода белой армии во главе с генералом В.М. Молчановым, с 12 августа 1922 г. командир Уфимской пешей дружины (батальона). В боях был дважды ранен. 2 ноября 1922 г. перешел вместе с частями белой армии в Китай. В эмиграции жил в китайском городе Гирин. В 1923 г. поступил на военную службу в китайскую армию Чжан Цзолина с присвоением чина генерал-майора и назначением командиром Русской бригады, сформированной из добровольцев, ранее служивших в белых войсках. В Китае был известен как генерал Си Да Ма. Затем жил в США (Сан-Франциско), где и скончался в 1971 г.