Страница 14 из 99
— Она... она была не готова.
— Ваше поведение мне не нравится, Девит.
— А ваше мне не нравится еще больше, Дункэн.
— Напрасно вы со мной разговариваете в таком тоне. С меня хватит и того, что один болван, сидящий в моем кабинете, уже предостаточно взвинтил мне нервы.
— Известно ли вам, что ревность относится к глупейшим недостаткам?
Пощечина, которую влепил Джек своему помощнику, зазвенела в тишине уборной. Питер сунул руку в пиджак, но Дункэн уже держал пистолет.
— Если бы я был на вашем месте, Девит, я бы не трепыхался.
Они посмотрели друг на друга ненавидящим взглядом.
— Вы напрасно так, Дункэн...
Он вышел, не сказав больше ни слова. Джек обратился к Патриции:
— Какой заговор вы тут плетете оба?
— Ничего особенного.
— Зарубите себе на носу, Патриция, что еще никому не удавалось оставить меня в дураках. И не вам затевать подобное. А если вы воображаете, что Девит способен отнять вас у меня, то ошибаетесь.
— Да я вас обоих презираю!
— Если бы сейчас не сидел в моем кабинете этот шотландец с его пятью тысячами и не ждал вас, я бы вас заставил ползать на коленях и просить прощения. А сейчас — быстро пошли!
— Нет.
— Напрасно вы меня злите, Патриция.
— Вы не дождетесь, чтобы я помогла вам грабить этого парня.
— Вы сделаете так, как я прикажу,
— Нет.
Дункэн злобно усмехнулся:
— Вы, наверное, забыли, ведь у нас всегда дело кончается тем, что вы мне повинуетесь?
— Ну и что? Будем считать, что мне это надоело!
— Вы мне заплатите, Патриция, и дорого заплатите!
— Плевать я хотела!
— Кто вам мозги набекрень сдвинул? Девит?
— Возможно.
— Этот тип стал мне действовать на нервы.
— Он говорит то же самое о вас!
— Правда? Ну что же, я постараюсь больше ему на нервы не действовать. Можете на меня рассчитывать!
— Питер не из пай-мальчиков!
— Я тоже. Но речь не об этом. В данный момент мне нужны пять тысяч фунтов, которые таскает с собой этот идиот из Томинтоула.
— Ну и попробуйте их у него забрать!
— Этим займутся другие, начиная с вас.
— И не рассчитывайте!
— А вот посмотрим...
Дункэн вернулся в кабинет с печальной миной:
— Мисс Поттер весьма сожалеет, мистер Макнамара, она чувствует себя слишком усталой и не может присоединиться к нам. Она просит извинить ее...
Шотландец громко вздохнул:
— Передайте ей, я буду плохо спать, зная, что ей не-можется. Я ее так люблю, эту крошку... Ладно, что поделаешь! Но я вернусь. Спокойной ночи, джентльмены.
— Минутку, мистер Макнамара! Я еще не завершил своей миссии. Мисс Поттер просила передать, что она с удовольствием поужинает вместе с вами завтра, если, конечно, это вас устраивает.
— То есть как? Но ведь ужин... а как же ее выступление?
— Завтра мы не работаем.
— О, тогда это прекрасно!
— Мисс Поттер еще сказала, что хотела бы встретиться с вами в «Старом капитане» в восемь — восемь тридцать.
— «Старый капитан», а где находится эта шарага?
— В очень живописном квартале, Биллингзгейт, там, где рыбный базар.
— Я бы не сказал, что обожаю рыбу, но ради мисс Поттер готов заглотнуть все что угодно.
Телефонный звонок прервал разговор. Это Том, швейцар, спрашивал, можно ли запирать и гасить огни у входной двери. Заодно он сообщил, что засек инспекторов Блисса и Мартина, которые вроде бы поджидают кого-то. Поколебавшись минуту, Дункэн приказал Тому закрывать. Шотландский джентльмен пусть выйдет через заднюю дверь, через которую обычно поставщики завозят продукты. Положив трубку, Джек обратился к Макнамаре:
— Том предупредил меня, что рядом бродят подозрительные типы... Учитывая, какую сумму вы носите с собой, может быть, вам следует задержаться?
Шотландец расхохотался:
— По-моему, я способен защититься!
— Как угодно... Я надеюсь, что мы еще получим удовольствие от встречи с вами!
— Наверняка, старина!
Когда он открывал дверь, крепко держа одной рукой свою волынку, Том предупредил:
— Будьте осторожны, сэр.
— Не берите в голову, старина!
Однако перед тем, как выйти на улицу, человек из Томинтоула все-таки проявил осторожность. На какой-то момент укрывшись в тени открывшейся двери, он чуть-чуть высунулся, чтобы поглядеть, свободен ли путь. Тем временем Блисс и Мартин поняли маневр шотландца и, учитывая такой поздний его выход, были убеждены, что он, должно быть, выносит что-то весьма ценное. И вот, когда Макнамара оказался в пределах их досягаемости, они разом набросились на него. Дункэн и Девит наблюдали за ним через ставни окна кабинета, да и Том имел возможность не упустить ни одной подробности разыгравшейся сцены. Блисс так и не понял, что с ним случилось и как он очнулся после того, как врезался в угол какого-то дома. Что до Мартина, то он, получив чудовищный удар под ложечку, бухнулся на мостовую и с трудом пытался продохнуть. Хохот Макнамары взвился в воздух лондонской ночи. Спрятавшись за ставнями, Дункэн и Девит смотрели друг на друга с одинаковым изумлением. Том едва сдержал восторженный вопль болельщика. А наш шотландец, желая возвестить о своей победе над столичной вшивотой, взялся за волынку и заиграл колыбельную «Спите сном спокойным...», направляясь в сторону «Шик-модерна». Это он сделал зря, потому что Блисс, придя в себя, схватился за свисток и издал пронзительный и длинный свист. Полисмены, патрулирующие неподалеку, примчались и настигли человека, которого им показали инспектора. Это было вовсе нетрудно, тем более что Малькольм со спокойной совестью никуда не торопился. Когда бобби окружили его, он вполне миролюбиво поприветствовал их и не оказал никакого сопротивления.
В Ярде инспектора, несмотря на откровенное желание взять реванш, были вынуждены констатировать полную невиновность своего победителя. Перед тем как наброситься на шотландца и тем более арестовать его, они обязаны были предъявить свои полномочия, а посему признали, что герой из Томинтоула имел все основания обороняться. Когда у него спросили, почему он так долго проторчал в «Гавайских пальмах», он рассказал о своей внезапно вспыхнувшей страсти к Патриции Поттер и тут же начал с восторгом описывать ее прелести. Блисс остудил его пыл:
— Послушайте меня, мистер Макнамара, вы, безусловно, отличный парень, но примите мой совет: покупайте машинки для стрижки овец и возвращайтесь на всех парах домой!
— Без Патриции?
— Эта девица не для вас. Начнем с того, что она живет с этим подонком Джеком Дункэном. И потом, мы ее подозреваем в причастности к убийству одного из наших коллег.
— Этого быть не может, старина!
«Старина» поморщился от такого фамильярного обращения.
— Вас не затруднит называть меня инспектором?
— Ни в коем разе, старина!
Блисс бросил возмущенный взгляд на Мартина, который с трудом сдерживал смех. Малькольм же ничего не замечал, весь поглощенный мыслями о Патриции.
— Уж я-то знаю, какая она... Ей не нравится ее жизнь.
— Так что же она ее не изменит?
— Она боится Дункэна.
— Пусть подаст жалобу!
— И вы уверены, старина, что сможете ее защитить?
— А вы?
— Что я?
— Вы не способны сами ее защитить?
— Вот что я вам скажу, старина. Если я всерьез обозлюсь и дойду до точки, то убью этого Дункэна, а заодно и того грязного типа, который отирается около него. Но я не хочу окончить жизнь на виселице и доставить моей матушке горе. Не говоря уже о том, что мне самому это не больно-то нравится...
— Тогда возвращайтесь в Томинтоул.
— Только с Патрицией.
— Ну, что же, по крайней мере, вы не можете сказать, что вас не предупредили.
Сам Блюм не пожелал отправляться спать, пока не узнает, выгорело ли это дело и получит ли он свои проценты. При виде шотландца он чуть не подпрыгнул, но еще больше его поразила довольная мина на лице постояльца, который весело его поприветствовал:
— Вы еще не легли, мистер Блюм?