Соблазнительный шелк

— Может быть, ты присоединишься к нам? — спросил д'Эмильен. — И твои друзья тоже.

Они вместе отправились в один из парижских карточных салонов, расположенных в частном доме. Когда компания прибыла, игра была в самом разгаре.

К трем часам утра игроки в основном разошлись. В небольшом, но роскошном кабинете, куда маркиз, в конце концов, перебрался с группой избранных друзей, остались только д'Эмильен, красивая блондинка по имени мадам Жоливель, мадам Нуаро и Кливдон.

Здесь же дремали в креслах те, кого сломила усталость и обильная выпивка. Некоторые игроки не отходили от столов несколько дней и ночей.

В рулетку, где мастерство и опыт ничего не значили, мадам Нуаро обычно выигрывала. В карты, где опыт значит многое, удача ей изменила. Удача отвернулась и от маркиза, который совсем сник. Кливдон выигрывал.

— Что ж, мне, пожалуй, пора, — сказала мадам Жоливель и встала. Мужчины тоже поднялись.

— И с меня тоже, пожалуй, хватит, — пробормотал Эмильен. Он подвинул свои карты на середину стола и, покачиваясь, вышел из комнаты вслед за блондинкой.

Кливдон стоял, ожидая, пока встанет портниха. Наконец-то он остался с ней вдвоем и теперь с нетерпением искал возможности проводить ее домой.

— Судя по всему, вечер окончен, — сказал он.

Мадам Нуаро подняла голову. Ее темные глаза сияли.

— А я думала, что он только начинается, — сказала она, взяла карты и принялась их тасовать.

Герцог вновь уселся за стол.

Они играли в «двадцать одно». Это была любимая карточная игра герцога. Ему нравилась ее простота. А с двумя игроками игра оказалась даже интереснее, чем со многими.

Правда, он не мог ничего прочитать по лицу своей партнерши. Когда она брала карту, ее лицо оставалось абсолютно непроницаемым, и Кливдон не мог понять, хорошая карта ей пришла или нет.

Он выиграл первую раздачу, вторую и третью.

После этого начала выигрывать она, и стопки монет перед ней стали неуклонно расти, а перед ним — уменьшаться.

Когда Марселина передала карты герцогу для раздачи, он только развел руками.

— Похоже, удача от меня отвернулась.

— Вероятно, — усмехнулась Марселина.

— Или же вы, мадам, играете со мной не только в карты.

— Просто теперь я проявляю больше внимания, — сказала она. — Вспомните, вы у меня довольно много выиграли раньше. Мои ресурсы, в отличие от ваших, ограничены. И я всего лишь хочу вернуть свои деньги.

Герцог сдал ей карту. Марселина посмотрела на нее и подвинула стопку монет к середине стола.

Кливдон взглянул на свою карту. Девятка червей.

— Еще одну, — сказал он.

Женщина кивнула, тоже взяла еще одну карту и посмотрела на нее.

Она еще раз выиграла.

И еще раз.

Потом она подвинула к себе монеты.

— Я не привыкла бодрствовать по ночам, — сказала она. — Мне пора идти.

— Вы со мной играли не так, как с другими.

— Разве? — Она отбросила упавшую на лоб прядь волос.

— Никак не могу понять, вам просто везет, или в вас есть какая-то тайна, которую я пока не могу разгадать?

Марселина откинулась на спинку стула и улыбнулась.

— Я наблюдательна, — сказала она, — и видела, как вы играли раньше.

— Но тем не менее сначала вы проиграли.

— Должно быть, я могу распознать по вашим жестам и мимике, хорошая вам пришла карта или плохая.

— А я-то думал, что на моем лице ничего нельзя прочитать.

Женщина всплеснула руками.

— Почти ничего. Признаюсь честно, расшифровать те мельчайшие знаки, которые все же появляются у вас на лице, было очень трудно. А ведь я играю в карты с раннего детства.

— Правда? — удивился герцог. — А я всегда считал владельцев магазинов респектабельными горожанами, не подверженными порокам, тем более таким, как игра.

— Вы просто не обращали внимания. У Фраскатти полно простых клерков и торговцев. Но для таких людей, как вы с д'Эмильеном, они все равно что невидимки.

— Вот уж кем вас точно нельзя назвать, это невидимкой.

— Вы неправы, — усмехнулась Марселина. — Я много раз была рядом с вами, но вы меня не замечали.

Кливдон выпрямился.

— Это невозможно.

Марселина взяла колоду карт и быстро ее перетасовала. Ее руки были быстрыми и умелыми.

— Могу доказать. В воскресенье около четырех часов вы катались в Булонском лесу с очень красивой дамой. В понедельник в семь часов вы сидели в ложе королевской музыкальной академии. Во вторник после полудня вы прогуливались по Пале-Роялю.

— Вы сказали, что я — не единственная цель вашего приезда в Париж, — нахмурился герцог. — И все же вы следили за мной. Или преследовали меня?

— Я преследую модных людей. Они все собираются в одних и тех же местах. А вас трудно не заметить.

— Вас тоже.

— Все зависит от того, хочу я, чтобы меня заметили, или нет, — сказала Марселина. — Когда мне необходимо остаться незамеченной, я одеваюсь не так. — Она провела изящной рукой по лифу своего яркого платья. В самой нижней точке V-образного декольте блеснул крупный бриллиант — Кливдон узнал свою булавку. Женщина положила колоду карт на стол и сложила руки перед собой.

— Хорошая портниха может одеть кого угодно, — сказала она. — Иногда нам приходится одевать женщин, которые не желают привлекать к себе внимание. Но так или иначе… — Она оперлась локтями о стол и опустила подбородок на сплетенные пальцы. — То, что вы не заметили меня ни в одном из этих мест, доказывает, что я величайшая портниха на свете.

— Вы всегда думаете только о бизнесе?

— Я зарабатываю себе на жизнь, — пояснила она. — И потому чаще всего думаю только о деньгах и успехе в игре. — Она достала кошелек и сложила в него выигранные деньги, тем самым дав понять, что считает вечер оконченным.

Герцог встал и обошел стол, чтобы отодвинуть ей стул. Поправляя шаль, которая соскользнула с ее плеча, он нечаянно коснулся обнаженной кожи.

Он заметил, что у женщины на короткий миг прервалось дыхание, и волна наслаждения начисто смыла раздражение. Чувство было горячим, намного более пылким, чем могло быть вызвано столь мимолетным прикосновением. Но мадам Нуаро всегда оставалась настолько непроницаемой, что добиться даже такого проявления ее чувств можно было считать успехом.

Не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, Кливдон наклонился к ее ушку и тихо проговорил:

— Вы не сказали, когда я вас снова увижу. Сначала Лоншан, потом Фраскатти, что дальше?

— Не знаю, — сказала Марселина, слегка отстранившись. — Завтра, точнее, уже сегодня, я должна быть на балу у графини Ширак. Полагаю, это мероприятие слишком скучно для вас.

Какое-то мгновение герцог мог только смотреть на свою собеседницу, округлив глаза и раскрыв рот. Потом он осознал, что ведет себя нелепо. Но лишь с изрядным трудом убрав с лица все признаки потрясения, он подумал, что все это бесполезно. Какой смысл делать вид, что его ничего не удивляет, если она постоянно не просто удивляла его — ставила в тупик. Эта женщина оказалась совершенно непредсказуемой — ему никогда в жизни не доводилось встречать таких. А в данный момент он чувствовал себя человеком, сгоряча налетевшим на фонарный столб.

Кливдон заговорил медленно и осторожно — он наверняка что-то не так понял.

— Вы приглашены на бал мадам де Ширак?

Марселина деловито поправила шаль.

— Я не говорила, что приглашена.

— Но вы туда идете. Без приглашения.

Женщина взглянула на него в упор. Ее глаза насмешливо блестели.

— Как же иначе?

— Обычно люди не ходят туда, куда их не приглашают. Вас сразу заметят.

— Не говорите чепухи, — поморщилась она. — Разве я не проходила мимо вас много раз, оставаясь незамеченной? Вы меня обижаете, если думаете, что я не могу посетить бал, не привлекая к себе внимания.

— Только не этот бал, — воскликнул Кливдон. — Если, конечно, вы не планируете переодеться служанкой.

— Вы считаете, это смешно? — Марселина нахмурилась.