Фея горького миндаля

Ни Лены. Ни тачки.

Вот здесь, на этом пологом холме, ещё недавно слышался грохот садовой тачки.

— Лена-а-а!..

Никто не ответил Кате. Только далёкое эхо гор.

Горы покрылись вечерним сумраком. Странно и страшно выступили их прозрачные тени!

Всё сгущались, сгущались тени…

Вот тень от большого камня, вот тень от того холма. А небо всё ещё светловатое. Так бывает на юге перед тем, как совсем потемнеть.

Мгновенно стемнеет небо раз-два! — как будто одевшись в занавес. Этот занавес очень старый. Весь в дырках. Через его прорехи виден свет звёзд. А в самую крупную дырку — луна. Давно пора справить небу хороший занавес.

…Нет ещё над землёй ни луны, ни звёзд… Час вечерний, час серый, час сумрака и теней.

И вот из-за миндального дерева, у подножия которого, плача, сидела Катя, выступила узкая тень, похожая на девушку с растрёпанными волосами.

Колебались макушки деревьев. Тень девушки двигалась, как будто бы танцевала… Простирались вперёд её руки и снова прятались. Вот качнулась её голова, обрамлённая кроной пушистых, густых волос…

Пляшет тень миндального дерева. Свистит в неслышную дудку ветер. Под музыку ветра танцует тень.

И всё!

На этом на самом месте вдруг опустился занавес, показалась над горами и над землёй луна. Засветились звёзды.

Часов эдак в девять вечера Катю к тёте Мунире привёз какой-то чужой шофёр. Он катал туристов по городу, и вдруг в темноте один из туристов углядел девочку.

— Это вам примерещилось, — объяснил шофер. — Это камень. А издали кажется, будто девочка… Поглядите-ка! Так всегда бывает ночью в горах. Вот — тень!.. А похожа на вставшего на задние лапы волка. Верно я говорю?

— Нет. Неверно. Это ребёнок, — сказал турист.

Этот турист был физик. Он был пожилой, почтенный, и у него было пятеро внуков от двоих сыновей.

Физик выскочил из машины и подобрал Катю. Она спала на земле, под деревом, уронив на руку заплаканное лицо.

Глава последняя

Поздно ночью явился Миша. Он объяснил:

— Пропала Ленка! Я всюду, всюду её искал.

И тут-то Катя, всхлипывая, принялась рассказывать, что видела Лену. С тачкой… В садовой тачке тёти Муниры лежали Ленины книжки и чемодан… Лена шла, ничего на свете не замечая… А потом затихли колёса тачки… Исчезла Лена.

— Да ты понимаешь, злая девчонка, что говоришь?! — заорал Миша, и тёмные брови его взлетели. Миша будто с ума сошёл! Он запустил пальцы в густые тёмные волосы… Он быстро подёргал волосы. Зубы его сверкнули. Смуглое лицо его изобразило такую большую досаду, какую Катя ещё никогда не видела.

— Да ты понимаешь, ты понимаешь, что говоришь?! — бегая по комнате и захлебываясь от ярости, говорил Миша.

— Понимаю, — ответила Катя шёпотом. — Я видела! На горе. Она спряталась за дерево миндаля. Если хочешь, я покажу тебе это дерево миндаля.

Больше он ни о чём не спрашивал.

Одним движением, до смерти напугав звёздную, он разодрал на себе голубую, выглаженную тётей Мунирой рубаху.

— Лена! Фея горького миндаля!.. С тачкой!.. С садовой тачкой!!! Звёздная! Я не знал, что на почве этой чёртовой Ленки… Звёздная!.. Я потерял, потерял голову!..

— Нет, всё ж таки удивительно! — захохотала басом тётя Мунира. — Гляжу на вас и думаю: это кино… Садо-о-овая тачка! Тачка стоит у сарая… Там, где вёдра, совок и лопаты… В пять часов лично я проводила Лену к автобусу. Помогла ей нести чемодан. Мне Ленка ещё сказала, что если не попадёт сегодня домой, то проворонит весеннюю сессию… Я, понимаете, я лично помогла дотащить до автобуса чемодан и книги… Я ещё помахала ей вслед, когда отходил автобус… Это же на-а-адо выдумать! «Фея горького миндаля». Девица как все девицы: красивенькая и вздорная. С ней постоянно воюет далее родной отец. Она его тоже когда-нибудь доконает!.. Но это надо же сочинить такое! При чём тут гора? Какая такая гора? И при чём тут тачка?.. Снимай! Починю рубаху… Бесплатное представление, кино. Кино!

А осенью было вот что: Катю отправили в школу.

Ей купили форму и новые туфли.

И ничего тут нет удивительного, если подумать как следует. Человеку всё на земле полагается: форма, ранец, пенал; весною — туфли; зимой — ботинки… И круглый год ленточки для волос.

А если у девочки волосы коротко острижены, как у мальчика?

Не беда. Они отрастут, и будут всё ж таки полагаться ленты.

Весной полагается, чтобы всё цвело, поскольку вся земля положена человеку — вся, с её горами, садами, морями и городами, новыми, пожилыми, средними, старыми, и даже древними, и уже частично разрушенными от времени и ветров.

…Цветёт миндаль.

Он хорош, даже если не плодоносит, потому что и он украшение земли. Да ещё какое!

Но конечно, ещё красивее плодоносящий миндаль: он цветёт богаче.

Всё на свете полагается людям — дикий миндаль и плодоносящий…

Весной бывают цветы. Осенью — плоды и орехи. Созреют деревья на рихтеровском участке и дадут великое множество тонн орехов. Тонна — это такая мера.

Участок Рихтера принесёт нам миндаль всех сортов — тонкокорый, напариэль и пряный.

И если подумать как следует, то ничего здесь нет удивительного: сколько же он потрудился, чтобы это добыть!

Орехи — они полагаются человеку. Человеку всё решительно полагается: дружба, любовь и мороженое (эскимо!).

Ну, а что, если кому то недостаёт, например, любви, внимания и сочувствия?.. Если ему говорят, что он немножечко всем мешает и что для него нет времени?

Если так, то это выходит очень обидно и человек научается разговаривать сам с собой: ведь не вечно ему молчать!

Вот оно иногда как досадно складывается на земле. Но если бы так случилось со мной и меня спросили, чего я больше всего на свете хочу, я бы подумала и, ясное дело, выбрала бы пирожное.

Из миндаля.

Не обессудьте! Ведь это лучшие на земле пирожные — так сказал Рихтер.