Страница 101 из 111
— Первым бил Ларри Берстоу, вторым Мануэль Кэмбелл. Потом наступила очередь мистера Берстоу…
— Ага, значит, ты, Майкл, протянул мистеру Берстоу его клюшку, а мяч тогда уже установил?
— Нет, сэр. Я еще искал те, что мистер Берстоу разогнал, и меня рядом не было.
Тут снова заговорил Уильям Фейли:
— Мяч для мистера Берстоу установил я.
— Итак, Майкл, ты мистеру Берстоу не помог? А эти мячи ты еще долго искал? И не тяжело было таскать на себе мешок с клюшками?
— Нет, сэр. Мы привыкли к этому. Все найденные мячики я опустил в специальную сетку в мешке.
— Ты это предполагаешь или точно помнишь?
— Конечно помню.
— Уверен?
— Да, сэр.
— Как же ты в таком случае подал клюшку мистеру Берстоу, если тебя рядом не было. Может, это раньше случилось?
— Наверное, не помню.
— Майкл, такой ответ не годится. Нам нужна точность. Да или нет?
— Эй, Майкл! — вмешался Уильям Фейли. — Мистер Берстоу потому и одолжил клюшку у мистера Кэмбелла, что тебя не было на поле.
Вульф даже глаза вытаращил.
— Ну-ка, Уильям, повтори, кто одолжил клюшку у мистера Кэмбелла?
— Мистер Берстоу, сэр.
— Почему ты так думаешь?
— И вовсе не думаю, а утверждаю. Я как раз приготовил клюшку для мистера Кэмбелла. А когда установил мяч для мистера Берстоу, тот оглянулся и, не увидев Майкла с мешком, попросил мистера Кэмбелла об одолжении. А он говорит: «Ладно, возьмите пока мою…»
— И мистер Берстоу взял?
— Да, сэр, и по мячу именно ей ударил. Майкл вернулся только после удара мистера Кэмбелла.
Я еле усидел на стуле от таких слов, чуть в пляс не пустился, наверное, даже балетный номер сейчас исполнил бы. Мне ужасно хотелось преподнести букет орхидей Уильяму Фейли или обнять Вульфа, хотя вряд ли я это сделал бы и за два приема.
Вульф начал расспрашивать двух других мальчиков, но те ровно ничего не знали. Наконец он снова обратился к Уильяму:
— Извини, что я проверяю твою правдивость, но мне кажется странным, что ты забыл такую важную деталь.
Мальчик запротестовал:
— И вовсе не забыл, а просто не придал большого значения.
— Ты говорил об этом своим друзьям или в полиции?
— Нет, сэр.
Хорошо, Уильям. Я скверно задаю вопросы, но ты, похоже, отлично улавливаешь суть. А кстати, мистеру Андерсону, прокурору, ты ничего не сообщал?
— Я его даже не видел. Правда, к нам приходил от него человек, спросил какую-то ерунду и тут же смотался. Вот и все.
— Ясно, — сказал Вульф. — А теперь настало время чаепития, господа.
Для Вульфа это означало, что он будет пить пиво.
Я проводил мальчишек на кухню. Фриц, естественно, приготовил для них хороший обед. Вернувшись к Вульфу, я уже собрался было выразить свой восторг по поводу полученных сведений, но он оборвал меня на полуслове:
— Поблагодари мальчиков и заплати им. Потом обязательно отвези Домой на машине. Затем позвони в контору мистера Кэмбелла и узнай, когда он должен приехать из Чикаго. Надо надеяться, что он еще жив, поскольку ему посчастливилось оказаться за тысячу миль от своего будущего убийцы. Как только он появится, немедленно привези его ко мне.
Хорошо, сэр. Не следует ли попросить ребят пока держать язык за зубами?
— Нет, Арчи, не надо останавливать ход истории.
Вульф вошел в лифт, а я вернулся к мальчишкам.
Глава 13
Е. Д. Кэмбелл владел маклерской конторой по продаже зерна на Пирл-стрит. Позвонив туда по телефону, я узнал, что хозяина ожидают на следующее утро. Поскольку он был уже в дороге, мне ничего не оставалось делать, как терпеливо сидеть до его возвращения.
Вульф попросил меня прочитать ему записи бесед с Сарой, Ларри и Мануэлем. В результате последующего обмена мнениями он заявил мне, что поскольку никаких улик против семьи Берстоу и Мануэля нет, то нет и оснований подозревать их в чем-либо.
После минутного раздумья Вульф добавил:
— Мальчики из клуба рано или поздно разболтают о подмене клюшек, и эта новость так или иначе дойдет до Андерсона. Значит, нам необходимо захватить Кэмбелла сразу по его приезде. Кроме того, я убежден, что главный прокурор не меньше нашего интересуется мистером Кэмбеллом, поэтому у него ты вполне можешь застать сыщика от Андерсона. Торопись, Арчи!
— Я готов к любым неожиданностям, сэр.
Контора мистера Кэмбелла занимала весь десятый этаж многоэтажного здания. Секретарша в вестибюле, переговорив с кем-то по телефону, впустила меня в приемную. Здесь уже сидело несколько человек в ожидании вызова. За отдельным столом некий молодой человек с квадратной челюстью читал газету. Обернувшись ко мне, он тихо произнес:
— Что вам угодно?
— Я частный детектив из бюро Ниро Вульфа. Мне известно, что мистер Кэмбелл должен с минуты на минуту приехать. Я, конечно, понимаю, что после недельного отсутствия у него накопилось множество дел, но мне он нужен по его личному вопросу. Можете вы устроить нам самую короткую встречу?
— Я здешний управляющий, изложите мне ваш вопрос.
— Понимаете, дело у меня сугубо интимное и страшно спешное. Я уверен, что мистер Кэмбелл будет мне рад.
— Я, право, не знаю, — ответил юноша. — У мистера Кэмбелла назначена масса деловых свиданий, причем первое в десять тридцать. Давайте вы все же со мной поделитесь.
— Увы, не могу.
— Ну хорошо. Постараюсь помочь вам. Подождите здесь.
Он сгреб в кучу письма и бумаги, лежавшие на столе, и вместе с ними вышел из комнаты.
Завтракал я сегодня так торопливо, что даже не успел просмотреть утреннюю газету, поэтому взялся за нее сейчас. Дело Берстоу теперь перекочевало с первой страницы на седьмую, да и там ему было посвящено всего несколько строк. Андерсон сообщал, что расследование продвигается успешно.
Ох уж это старое, доброе «успешное продвижение»! Оно неизменно господствует в прессе с тех пор, как появились первые печатные издания, хотя от старости покрылось морщинами и растеряло все зубы до единого.
Далее сообщалось, что химики еще не выяснили, каким именно ядом был отравлен мистер Берстоу. Словом, я не прочитал решительно ничего интересного, за исключением острого замечания в адрес доктора Брэдфорда о его ошибочном диагнозе.
Я уже собирался перевернуть страничку, когда отворилась внутренняя дверь и на пороге возник управляющий конторой.
— Мистер Гудвин, сюда, пожалуйста!
Я вошел в просторную светлую комнату с двумя большими окнами и дорогой обстановкой. За столом сидел гладко выбритый мужчина с седыми волосами. Хотя размеры он имел внушительные, но тучным не выглядел. У него было оригинальное выражение лица. Одновременно и веселое, и испуганное. Будто ему рассказали нечто смешное и в то же время страшное.
— Вот этот человек, сэр.
Кэмбелл быстро обратился ко мне с вопросом:
— Что вам нужно от меня?
— Ниро Вульф в одиннадцать часов приглашает вас к себе.
— Господи помилуй! — Его лицо засияло улыбкой. — Кто он такой, этот Ниро Вульф? Английский герцог или что-нибудь подобное?
— Не торопитесь. Сейчас я все объясню, мистер Кэмбелл. В воскресенье, четвертого июня, на поле для гольфа скоропостижно скончался Питер Оливер Берстоу. Это вам известно. В четверг, восьмого июня, вы уехали в Чикаго, а одиннадцатого были опубликованы результаты вскрытия тела усопшего. Вы о них знаете?
— Ну вот! Так я и думал! Не успел вернуться, как сразу же начались неприятности. Да, знал. Мне писал мой управляющий Блейн.
— Так вот, в половине двенадцатого к вам придет представитель властей, дабы побеседовать по этому поводу.
— Ну и что? Какое отношение имеют ко мне басни про яд, стальную иглу, клюшку и прочую чепуху?
— Это вовсе не чепуха, сэр, — возразил я. — Берстоу действительно отравили ядом, попавшим в его тело через стальную иглу, вмонтированную в клюшку для гольфа.
Кэмбелл слушал меня, нахмурив брови.
— Если вы помните, у первой лунки мистер Берстоу играл вашей клюшкой?