Страница 33 из 91
— Буду ждать этого с нетерпением, — серьезно отозвался инспектор. — Всего хорошего.
Маллет прошагал по южной стороне Стрэнда до Сомерсет-Хаус[5]. Когда он поравнялся с входом, оттуда вышел стройный, хорошо одетый молодой человек. Инспектор похлопал его по плечу.
— Ну, Фрэнт, каковы результаты?
Сержант Фрэнт двинулся дальше рядом с ним.
— Не ожидал увидеть вас здесь, — сказал он. — Я думал, вы собирались в Сити.
— Да, но я изменил планы. Давайте немного пройдемся. Я могу сесть на метро в Вестминстере — если вы раздобыли то, что мне нужно.
— Я раздобыл все, что там можно было найти, — ответил Фрэнт, передавая инспектору пачку документов. — Копия свидетельства о браке Джона Ричарда Снайда, капитана армии его величества, с Лорой Лидией О’Ши, незамужней, тринадцатого апреля 1901 года; копия свидетельства о рождении Мэри Юфимии Снайд, дочери вышеупомянутых, родившейся в Лондоне четвертого сентября 1902 года; копия свидетельства о рождении Хилари Монтегью Снайда, сына вышеупомянутых, родившегося в Олдершоте двадцать четвертого марта 1907 года; копия свидетельства о браке Роберта Мэтесона, вдовца, с вышеупомянутой Мэри Юфимией Снайд, незамужней, девятое июня...
— Спасибо, — прервал инспектор, пряча бумаги в карман. — Думаю, это все, что мне нужно. Надеюсь, нет сомнений, что Хилари Монтегью — это наш Хилари?
— Ни малейших. Я проверил в архиве — это тот же парень.
— Вот и хорошо, — сказал Маллет. — Но как странно!
— Что странно?
— Что Мэтесон женился прямо посреди рыболовного сезона.
После этого инспектор, к явному разочарованию коллеги, сменил тему и обсуждал другие дела всю дорогу до Нового Скотленд-Ярда.
Ровно в три часа мистер Мэтесон закрыл за собой дверь своего дома в Кенсингтоне и быстро зашагал, предвкушая спокойное времяпрепровождение в клубе «Удочка и леса». Когда он покинул площадь с северной стороны, Маллет появился на ней с южной. Подробное объяснение того, как был достигнут сей подвиг синхронизации, заняло бы слишком много времени, но следует упомянуть, что частично это зависело от неосознанного содействия горничной Мэтесонов и швейцара в «Удочке и лесе» — экспансивных личностей, всегда готовых поболтать с дружелюбными незнакомцами. Точное следование привычкам — болезнь, усиливающаяся с возрастом и делающая пациента уязвимым для внимания тех, чьи планы зависят от его присутствия или отсутствия в определенный момент.
— Инспектор Маллет спрашивает, мэм, не могли бы вы уделить ему несколько минут, — доложила горничная хозяйке в тот момент, когда мистер Мэтесон садился в такси.
В этот день Юфимия Мэтесон выглядела особенно привлекательной — насколько это доступно женщине не первой молодости после утра, проведенного в салоне красоты мадам Жанно на Бонд-стрит. Тем более досадно, что в ответ на сообщение горничной она нахмурилась, разом восстановив все морщины, которые специалист удалял целый час.
— Пригласите его сюда, — сказала Юфимия служанке. — Проклятие! — произнесла она вслух, глядя в зеркало над камином. Было ли вызвано это восклицание погубленным лбом или более серьезными причинами, оставалось тайной.
Когда горничная выходила, хозяйка окликнула ее через плечо:
— Одну минуту, Барбер!
— Да, мэм?
— Если... если кто-то придет, пока я занята, проводите его в библиотеку и попросите подождать.
Барбер отреагировала на это кажущееся абсолютно невинным распоряжение, поджав губы и опустив глаза.
— Да, мэм, — отозвалась она тоном, дающим понять, что ей отлично известно, о ком идет речь, и что подобная перспектива не вызывает у нее одобрения.
Вскоре в комнату вошел Маллет. Миссис Мэтесон успела перестать хмуриться и сердечно приветствовала его, как старого друга.
— Садитесь, инспектор! — воскликнула она. — Вот это кресло самое удобное. А я сяду лицом к окну. Вас это устраивает, не так ли? Я читала достаточно детективных романов и знаю, чего от меня ожидают.
В воздухе ощущался аромат духов. «Сломанные цветы», подумал Маллет, опускаясь в кресло.
— Жаль, что вы не застали моего мужа, — продолжала Юфимия. — Он только что ушел в клуб.
— Мне тоже жаль, — не краснея, откликнулся Маллет, — хотя вообще-то я пришел повидать вас.
— Меня? — Морщины на лбу тут же обозначились вновь.
— Да. Дело очень деликатное, миссис Мэтесон. Я бы сказал, его лучше обсуждать в отсутствие вашего мужа.
— О! — произнесла Юфимия, выпрямившись на стуле и пристально глядя на инспектора. — Многие вещи лучше обсуждать в отсутствие мужа, не так ли? — добавила она беспечным тоном. — Например, если вы хотите спросить жену о... Приведите мне пример.
— О другом мужчине, — напрямик заявил Маллет.
Выражение лица миссис Мэтесон сразу стало серьезным. Ее глаза прищурились, превратившись в две блестящие щелочки.
— О другом мужчине? — переспросила она. — Вы говорите загадками, инспектор, а я не люблю загадки. Кого вы имеете в виду?
— Я расследую смерть сэра Питера Пэкера, — ответил Маллет.
— Я уже говорила полиции, что ничего об этом не знаю.
— И тем не менее я должен задать вам несколько вопросов, касающихся вас и сэра Питера.
— Понимаю. Предстоит вторжение в мою личную жизнь, верно?
— Боюсь, что да. Разумеется, вы не обязаны отвечать на мои вопросы, но мой долг — задать их вам. И если я не смогу получить информацию у вас, придется искать другие пути.
— Расспрашивать моего мужа бессмысленно, — быстро сказала она. — Он ничего не знает!
— Я это выясню — если понадобится, — сухо промолвил инспектор. — Только прошу отметить, что я дал вам возможность поговорить со мной в его отсутствие.
— Очень любезно с вашей стороны, — с горечью отозвалась Юфимия. — Ладно, сдаюсь. Все это чистая правда. Мы с Питером какое-то время являлись любовниками. Я знаю, что многие говорили о нем дурно и что в его характере было много неприятных черт, но в нем имелось нечто притягательное для женщин... — Она вопросительно посмотрела на Маллета. — Я вас очень шокирую, инспектор?
— Я здесь не для того, чтобы быть шокированным.
— Понимаете, — медленно продолжала миссис Мэтесон, обращаясь к своему указательному пальцу, описывающему круги на крышке стола, — я очень люблю своего мужа. Я вышла за него по любви пятнадцать лет тому назад и никогда об этом не жалела. Но... — она издала неискренний смешок, — в конце концов, он старик, а я молодая женщина и вправе иметь маленькие развлечения.
Несколько секунд Маллет молчал, ожидая, что она что-нибудь добавит, потом осведомился:
— Когда вы в последний раз видели сэра Питера?
— Вечером накануне... накануне того, что случилось. Мы встретились в летнем домике у дороги.
— Я знаю это место.
— Вы знаете очень много, не так ли, инспектор? — Юфимия криво улыбнулась. — Хотя мы были очень осторожны. Мой муж ничего не знал — и не должен узнать!
Она сделала паузу, ожидая ответа, но инспектор промолчал.
— Ну, — с деланной бодростью произнесла миссис Мэтесон, — скелет извлекли из шкафа! Хотите знать что-ни-будь еще?
— Да, — кивнул Маллет. — Я хочу, чтобы вы рассказали мне правду.
Ее лицо внезапно побледнело.
— Я... Что вы имеете в виду? — почти прошептала она.
— То, что вы солгали мне о ваших отношениях с сэром Питером Пэкером. Нет, — он поднял руку, предупреждая ее протесты, — я говорю не о летнем домике. В это я верю, тем более что уже об этом знал. Но вы не сообщили мне подлинную причину, по которой ходили туда.
— Не понимаю. Я ведь уже рассказала...
— Да, но я вам не верю. Подумайте сами — у вас счастливый брак с человеком, хотя и гораздо старше вас, но который вас любит и которого любите вы. И вы хотите, чтобы я поверил, будто женщина, обладающая разумом и вкусом, по собственной воле может изменить мужу с человеком вроде сэра Питера?
5
Сомерсет-Хаус — здание в Лондоне, где помещается архив записей актов гражданского состояния.