Страница 19 из 101
Сложив газету, Джонни дотянулся до Сэма и ударил его по носу:
— Сэмми, мальчик мой, вставай! Солнышко сияет, ранние пташки прыгают по веткам, а нас одурачили!
Усевшись на кровати, Сэм Крэгг спросонья потянулся.
— Ох-хо-хо! — зевнул он. — Что случилось-то? Мне как раз снилось, что мы во Флориде и я поставил тридцать два к одному…
— А лошадь споткнулась на ровном месте! Глянь-ка, Сэм, у Квизенберри увели «Говорящие часы».
— А? Кто? Джим Партридж?
— Почитай-ка, как описал грабителей тот хмырь Корниш! Один высокий и довольно стройный, другой пониже ростом, приземистый, но необычайно силен…
— Ну надо же, точь-в-точь наш словесный портрет.
— Оказывается, мы были в доме Квизенберри около полуночи.
— В то время, когда мы здесь давили подушки.
— Тот-то и оно! Поедем туда — скажем им?
— По-твоему, стоит? Тот поганец Корниш возьмет и опознает нас, поскольку мы не особенно ему приглянулись.
— Мне он тоже не очень, но он нас не опознает. Он ведь не сказал, что узнал грабителей! Более того, какое-то сильно подозрительное ограбление. Почему не взяли другие часы? Если помнишь, некоторые экземпляры выглядят гораздо богаче, чем «Говорящие часы».
— Но они не такие дорогие!
— А кто это может определить? Только эксперт. Или кто-то, наслышанный о «Говорящих часах».
Выпрыгнув из постели, Джонни зашлепал в ванную. Выйдя из нее через несколько минут, он начал одеваться.
— Сэм, давай быстрей! — поторопил он друга. — Нам предстоит трудный день.
И тут в дверь деликатно постучали. Джонни скользнул в брюки и начал застегивать рубашку. Все еще босиком он направился к двери:
— Кто там?
— Я, — раздался голос Джима Партриджа.
— Вот черт! А мы еще не завтракали!
Джонни тем не менее отпер дверь. И сразу же об этом пожалел.
Партридж притащил с собой громилу. Во-первых, килограммов на десять тяжелее Сэма. Во-вторых, наверняка бывшего боксера либо борца, а то откуда бы взяться расплющенному носу и мясистым ушным раковинам.
Сэм сразу принял боевую стойку.
— Полегче, ребята, — предупредил Партридж. — Мне неприятности ни к чему. Особенно сейчас. Это один из моих активистов. Зовите его Хатч.
— Фамилия моя Хатчинсон, — прохрипел Хатч. — Эдгар Хатчинсон. Но не вздумайте называть меня Эдгаром.
— Заткнись, Эдгар! — обрезал Партридж. — Слушай, Флетчер, вижу — у тебя газета. Прочел про часы?
— Только что. Зачем ты это сделал?
— Словесный портрет — копия вы, умники-разумники!
— В полночь мы уже спали.
— То же самое говорит и старший коридорный. До того как подняться сюда, я с ним побеседовал. Но это ровным счетом ничего не значит, так как вы могли его подкупить. Должно быть, поэтому он на вашей стороне.
— Просто Эдди Миллер — хороший человек, и он практически у меня на жалованье. А управляющий Пибоди вообще работает на меня. Ближе к делу, Партридж!
— Ближе некуда! Вы не крали часов, я тоже. Кто тогда?
— Может, кто-то из семьи. Твоя бывшая…
— Не исключено, но привратник описал двух боксеров…
— А может, привратник — дружок Бониты?
Джонни не подозревал, насколько он близок к истине.
— Как он выглядит?
— А ты не знаешь?
— Откуда? — буркнул Партридж. — Я никогда там не был.
— В Коламбусе ты заявлял, что представляешь интересы семьи Квизенберри.
— То было в Коламбусе. А теперь, Флетчер, я работаю на себя.
— Следи за собой в оба, а то потеряешь бдительность и сам себе глотку перережешь!
Сэм Крэгг захохотал. Партридж нахмурился:
— Флетчер, не ломай комедию. Я пока не готов навестить Квизенберри. А что, если вы отправитесь туда и выясните, что к чему?
— Ну ты, Партридж, — голова! Люблю умных людей, вот только… Я тоже работаю на себя.
— Я все обдумал, — медленно проговорил Партридж. — На двадцать девятое сентября у меня алиби.
Джонни обратился к Хатчу:
— Тебя как величали на ринге? Случайно, не Болван?
— Ах ты, фраер! — заревел Хатч. — Да я тебя…
Сэм Крэгг сделал ложный выпад и ударил Хатча кулаком в висок. Хатч отлетел к стене, ударился об нее и срикошетил назад. Сэм двинул его в подбородок. Казалось, он совершенно не напрягается. Хатч рухнул на пол лицом вниз.
Тем временем Джонни Флетчер подошел вплотную к Джиму Партриджу, чтобы предупредить любое его движение. Партридж, раздувая ноздри, наблюдал «показательное выступление» своего активиста.
— Придется, видно, его рассчитать. — Он поморщился. — А петушился, мол, управится одной левой!
— А ты, Партридж, не желаешь? — подначил Сэм. — На вид ты и сам парень нехилый!
— Подожду, пока не обзаведусь медными кастетами.
Джонни подал Сэму знак, и тот, зайдя Партриджу за спину, прижал ему руки к бокам, а Джонни отобрал у Партриджа автоматический пистолет.
— Ого! — прищелкнул он языком. — Сегодня мы точно не постреляем…
Вытряхнув содержимое магазина в корзинку для мусора, он продолжил обыск. Вернув частному детективу содержимое карманов, себе оставил измятую телеграмму.
— Ты только послушай, Сэм! — воскликнул он. — «Джеймсу Партриджу, отель „Соренсен“, Нью-Йорк. Ответ оплачен. Смитом и Джонсом не интересуемся. Следствием установлено самоубийство Квизенберри. Рана Фитча — царапина. У округа нет лишних средств для командировки офицера в Нью-Йорк. Дулиттл, шериф округа Бруклендс, Миннесота».
— Вот говнюк! — обронил Сэм Крэгг. — Партридж, какой же ты подонок!
— То-то у него угрозы какие-то странные. До вчерашнего вечера не успел придумать себе алиби, вне города, а без веского доказательства своей непричастности к преступлению в Бруклендсе он не рискнул бы навестить нас.
— Джонни, может, врезать ему как следует?
— Спасибо, не надо, — отказался Партридж. — Лучше не стоит.
— Джонни, не врубаюсь я в эту телеграмму, — сказал Сэм. — Как можно самого себя задушить?
— Он и не душил сам себя, потому что был убит. Округ просто не хочет тратить деньги и время на следствие, на обоснование состава преступления и так далее. Заявить о самоубийстве — самый простой выход из положения.
— Где каток, что наехал на меня? — промычал Хатч, принимая вертикальное положение.
— Научись стоять на ногах, придурок! — Партридж лягнул его в бок.
В дверь постучали.
— Мистер Флетчер, что там у вас происходит? — послышался голос мистера Пибоди. — Постояльцы жалуются на шум!
Джонни распахнул дверь:
— A-а, Пибоди, доброе утро! А мы как раз гимнастикой занимаемся…
Пибоди перевел взгляд на Хатча, который поднимался с пола.
— Наш инструктор по физкультуре, — представил его Джонни. — Тренирует нас каждое утро. Ну что, Профессор, до завтра?
Джим Партридж схватил Хатча за руку и потащил в коридор. Пибоди все еще стоял в дверях, с подозрением уставившись на Джонни:
— Я знал, что совершаю ошибку, мистер Флетчер! Вы опять во что-то впутались…
— Ну, мистер Пибоди, — сокрушенно заметил Джонни, — я начинаю думать, что вы не рады гостям, которые платят за неделю вперед…
— О Господи! — Взмахнув руками, Пибоди повернулся, а Сэм Крэгг с треском захлопнул за ним дверь пинком ноги.
— Ну, Джонни, вопрос исчерпан, — ухмыльнулся он, — раз Миннесота больше не требует нашей выдачи, мы выходим из игры. Пусть Квизенберри сами отдуваются.
— Что ж, Сэм, — произнес Джонни, — если правосудие не заинтересовано в том, чтобы покарать преступника, это становится делом отдельных граждан, таких, как ты и я.
Стиснув голову ладонями, Сэм простонал:
— Так я и знал! Опять неприятности.
Через десять минут они вышли из отеля и перекусили у оранжевого киоска на углу. Стакан апельсинового сока, пара пончиков и чашка кофе на нос оказались не слишком обременительной тратой. Покончив с завтраком, Джонни подозвал такси.
— Завтрак за десять центов куда ни шло, — сказал Сэм, — но такси…
— Мы спешим. Уэст-авеню, пожалуйста, — обратился Джонни к водителю.
— К греку, что ли? — вздохнул Сэм.