Страница 93 из 150
— Ну? — весьма невежливым тоном отозвался он, — Что вы хотите?
— Старший Офицер с “Гончей Приграничья”, — сказал я ему, протягивая аппарат Алану.
— Что за шум, Слэнси? — спросил Алан. Ответ я толком не расслышал.
— Прибывает неизвестный корабль. Так что лучше убирайте свою шаланду с площадки.
— Невозможно. Мы ремонтируемся, почти все топливо откачано.
— Тогда побыстрее эвакуируйте своих людей и делайте отсюда ноги. Похоже, у этих ребят своеобразное представление о хороших манерах.
— Что за ребята?
— Я что, неясно выразился? Неизвестный корабль. У них даже псионка на борту нет, насколько я понял. Они вообще не подают никаких сигналов, хотя радары их давным–давно засекли. Идут по нашему пеленгу, но по какой‑то дивной траектории. Черт его знает, что у него на уме. Больше я тебе ничего сказать не могу. Доволен? А теперь дуй отсюда.
Алан вскинул брови и посмотрел на меня.
— Свистать всех наверх, Джордж, — фыркнул он, потом отключил внешнюю связь, взял микрофон интеркома и, терпеливо дождавшись, пока я перестану долбить по кнопке тревожной сирены и вой смолкнет, произнес очень спокойно и тихо:
— Прошу внимания. Говорит Старший Офицер. Всем подготовиться к немедленной эвакуации. Всем покинуть корабль. Отбой.
Он повернулся ко мне.
— Похоже, нашей псине крышка, Джордж.
— Как ты думаешь, что это может быть, Алан?
— Возможно, пурпурные осьминоги–пираты с другой галактики, той, что третья отсюда. Примчались за моим призом. Я же говорил, что не умею выигрывать.
Мы спустились по лестнице из рубки обратно на офицерскую палубу, подождали несколько секунд, пока по осевой шахте подъедет маленький зарешеченный лифт, и через минуту уже стояли в воздушном шлюзе. Там уже собрались наши ребята — те, кто надеялся спокойно отоспаться на борту. Большинство действительно спали и вскочили, услышав сирену и приказ об эвакуации.
Среди них был старина Джим Ларсен.
— Что стряслось, Алан? — спросил он.
— Чтоб я знал, — отозвался Кемп. — Неизвестный корабль… приперся ни с того ни с сего, как черт из преисподней. Начальник порта в панике, рвет и мечет. Поскольку мы не можем убрать с площадки “Гончую”, он требует, чтобы мы убирались сами и не дожидались, пока это неизвестное корыто упадет нам на голову.
— Как черт из преисподней, — тихо договорил старина Джим.
У ворот порта загрохотал автомобиль, потом взвизгнули тормоза. Старик — наш капитан — сидевший за рулем, выпрыгнул из кабины и торопливо подошел к нам.
— Мистер Кемп! Что происходит?
— Неизвестный корабль прибыл вне графика, идет на посадку. Приказ начальника порта: всем покинуть площадку, на тот случай, если эта посудина, паче чаяния, упадет.
— В таком случае, почему вы до сих пор здесь?
— Мы несем некоторую ответственность за “Гончую”, сэр.
Старик коротко улыбнулся.
— Мы тоже, мистер Кемп. Почему‑то мне кажется, что не стоит уходить далеко от корабля, пока не станет ясно, что к чему.
— Мы только что видели и слышали реактивный двигатель, — сказал кто‑то.
— Тихо! — огрызнулся Джим Ларсен.
Теперь это слышали все — могучий глухой рокот, скорее вибрация, чем звук. Он приближался сверху и, кажется, с севера — потому что мы уставились в этом направлении и увидели — как раз перед тем, как портовые прожектора повернулись и ослепили нас — нечто, окутанное жутким синим заревом, нечто, что быстро расширялось с каждой секундой.
— Чужие? — прошептал Капитан.
— Нет, — в голосе старины Джима послышалась уверенность, — нет, сэр. Но я думал, что никогда в жизни не увижу этого и никогда не услышу этот звук.
— Но что это?
— “Гауссова глушилка”. Наверно, последний из этих мастодонтов. Если официально — межзвездный корабль на генераторе Эренхафта.
Корабль быстро приближался — вернее, бесконтрольно падал, словно пикировал на поверхность планеты. Он прошел над “Гончей Приграничья”, едва не зацепившись за ее острый нос. Нас опалило порывом горячего ветра и чуть не сбило с ног, когда это немыслимое сооружение, качаясь, опустилось на опоры… нет, рухнуло на бетон посередине посадочной площадки, заскользило вперед, и его очертания на миг исчезли в фонтане красноватых искр. Раздался пронзительный визг искореженного металла. Казалось, сейчас эта махина рухнет, повалив заодно и Диспетчерскую вышку. И вдруг случилось чудо. Корабль остановился, предварительно пропоров газон и кусты перед группой административных зданий.
Явление автомобилей аварийной службы с мигающими красными огнями и завывающими сиренами вызвало у всех нас вздох облегчения.
Мы медленно двинулись к кораблю. Нелепый, готовый вот–вот развалиться на части, он лежал в глубокой рваной борозде, которую прорыл в бетоне. Не знаю почему, но эти повреждения интересовали меня куда больше, чем машина, которая их создала. Я почти не обращал внимания на странный корабль, хотя мы были почти рядом.
Он действительно выглядел странно: грубый корпус конической формы, причем скрученные остатки искореженного посадочного устройства находились на остром конце конуса. Другой конец, который по логике должен был служить основанием, был накрыт чем‑то вроде плоского купола, с большим круглым иллюминатором посредине. Очевидно, там находилась рубка. Потом внутри вспыхнул неяркий свет, и мы заметили какое‑то движение. На миг за прозрачной перегородкой появилось чье‑то бледное лицо.
Итак, это люди.
— Назад! — властно крикнул кто‑то. Я узнал Бэйнса, начальника порта. — Назад, люди. Мои спасатели вполне в состоянии оказать им помощь.
— Может быть, я смогу быть полезен, — предложил Джим Ларсен.
— Если мне потребуются помощники, я дам вам знать, — отрезал Бэйнс.
— Вы знаете, что это за тип корабля? — не отставал Джим.
— Возможно, что‑нибудь новое, экспериментальное, — неуверенно сказал Бэйнс. — Пожалуйста, не отнимайте у меня время.
— Ничего подобного, мистер Бэйнс. Этому кораблю столько лет, сколько вам, если не больше. Это “гауссова глушилка”, я их еще застал. Сейчас он лежит на боку, поэтому выходной шлюз зажат. Вы должны… перекатить его и поставить правильно.
— Вы уверены? — требовательно спросил Бэйнс.
— Абсолютно уверен.
Несмотря на свое нетерпение, Бэйнс был вынужден все взвесить, прежде чем принять новое решение. Примерно секунду он взирал на старину Джима, а потом подозвал старшего из спасательной команды.
— Мистер Ларсен знаком с кораблями этого тина. Вы поступаете в его распоряжение, Харрис.
Харрис повиновался. Его ребята закрепили тали согласно инструкциям Джима и взялись за дело. Корабль был невелик — чуть больше яхты, но оказался удивительно тяжелым. Впрочем, неудивительно: он выдержал весьма жесткую посадку и не только не развалился, но даже сохранил форму. Очевидно, корпус у него крепкий.
Я поделился своими соображениями со стариной Джимом, пока тали, скрипя от натуги, поворачивали корабль вокруг продольной оси.
— Это мягкое железо, — ответил он. — В этих кораблях мягкое железо используется почти повсюду. Так нужно.
Он прервался, чтобы обратиться к рабочим на лебедке.
— Эй, полегче там, полегче! В этой штуковине — живые люди, им такое может не понравиться!
Вскоре на корпусе можно было разглядеть тонкий, как волосок, круг — очертания люка воздушного шлюза. Он оказался прямо над кучей земли, оставшейся на месте уничтоженного скверика. Ларсен шагнул вперед, довольно резко постучал по корпусу гаечным ключом. Изнутри послышались ответные удары.
Медленно, скрипя шарнирами, люк распахнулся.
Человек, который появился из шлюза, был весь в крови. Его бледный лоб был рассечен, но рана была явно не опасной. Он был в униформе — продуманном до мелочей мундире, синем с золотом, обшлаги на рукавах отделаны широкой атласной тесьмой, на плечах массивные витиеватые эполеты. Он с любопытством разглядывал нас. Какими убогими, должно быть, казались ему наши простые шорты и рубахи! Он переводил взгляд с одного капитана на другого, с капитана Вильямса на капитана Бэйнса. У обоих на рукавах было по четыре золотые нашивки. Очевидно, в его времена знаки отличия у астронавтов выглядели иначе.