Страница 70 из 150
Граймс холодно взглянул на него.
— Коммандер Фаррелл, — сказал он, — есть огромная разница между просто воздушным шаром и управляемым воздушным шаром, то есть дирижаблем. Первый летает по воле ветра и не может произвольно менять скорость и направление, — он задумался, подбирая аналогию. — Представьте себе морское судно, которое полностью потеряло управление. Оно дрейфует. Оно плывет туда, куда его несет ветер и течение. Оно полностью зависит от ветра и течения, если на нем ни парусов, ни двигателей. То же самое с шаром. Он как бы становится частью ветра. Мы можем крутить рули сколько угодно, но это ничего не даст.
Он снова задумался. Во время этого монолога он упомянул что‑то очень важное. Течение. От истока к устью…
— “Исток”… — прошептал коммодор.
— Исток? — удивился Фаррелл. — О чем вы, коммодор?
— Заткнись, Джеймс, — пробормотала Соня. — Дай человеку подумать.
Граймс думал и вспоминал. Во время командования “Соней Виннек”, на Аквариусе, он встречался с непредвиденными сложными ситуациями. Так, однажды он доставлял груз землеройного оборудования в Исток, новый порт, расположенный в глубине континента — это оборудование предназначалось для расширения канала у новых пристаней. Канал был достаточно глубокий, но в верхней части он был уже, чем “Соня Виннек” в длину. Однако все сложилось как нельзя лучше. Граймс решил пристать, разгрузиться и затем на буксире двигаться кормой вперед вниз по реке до тех пор, пока не он сможет развернуться у бьефа Кэррадайна. К несчастью, буксир сломался. Если бы “Соня Виннек” ждала, пока его починят, она простояла бы без пользы у нового причала дней десять.
Тогда Граймс решил не ждать и спустился вниз по реке, воспользовавшись плавучим якорем и подгадав время отлива.
— Думаю, нам поможет плавучий якорь… — сказал он медленно.
— Плавучий якорь? — удивился Фаррелл.
Пожалуй, идею стоило разъяснить. Люди гораздо лучше выполняют приказы, когда понимают, что и ради чего они делают.
— Я проделал такое на морском корабле, — сказал он. — Я прошел пять миль по каналу, кормой вперед…
— Но у вас были двигатели?
— Были, но я ими не пользовался. Я не мог ими пользоваться. Очень немногие морские корабли, только специально оборудованные, могут ходить кормой вперед. Для управляемости движение воды вокруг рулей должно быть спереди назад… Ладно. Передвигаться при помощи якоря очень просто. Вы кидаете якорь на дно, но не вытравливаете всю цепь — так, чтоб он волочился по дну. Это и называется “плавучий якорь”. Вы можете поворачивать нос в нужном направлении. Вы продолжаете двигаться по течению, но медленнее течения. Вода обтекает рули в нужном направлении, и вы можете управлять судном.
— И как, у вас получилось?
— Да, — сказала Соня. — Еще как получилось. И пока я это слушала, я поняла, что Джон — единственный человек, у которого это может получиться.
— Вы сможете это сделать? — спросил Фаррелл.
— Думаю, да. Стоит попробовать.
Ручная лебедка располагалась на корме, в машинном отделении. Снимать и переносить ее было бы слишком долго, так что Граймс снял с катушки веревку, смотал в бухту и отнес в рубку. К концу веревки он крепко привязал четыре брезентовых ведра. Зачем они находились на борту, он не знал и не думал, что когда‑нибудь узнает. Однако из них получился идеальный плавучий якорь. С помощью гаечного ключа Фаррелл выбил переднее окно — стекла здесь были самые обычные, так что разбить их не составило труда. Убедившись, что в раме не осталось осколков, которые могли бы перерезать веревку, Граймс осторожно спустил связку ведер вниз, к воде.
Веревка была слишком короткой.
Граймс осторожно закрепил веревку на основании нактоуза, который выглядел прочно. Затем он вернулся на нос и посмотрел вниз.
— Надо еще открыть газовый клапан… — бросил он назад, через плечо.
— Какой рычаг? — спросила Соня.
— Гхм… средний, я думаю.
“В этом деле не может быть мелочей, — подумал Граймс. — Остальные могут вызвать крен — на нос или на корму, на правый или левый борт. И поэтому, — сказал он себе, — должен быть средний”.
Сверху раздалось громкое шипение. Корабль стал быстро опускаться — очень быстро.
— Закрывай, — крикнул коммодор.
— Черт! — послышался голос Сони. — Эту штуку заклинило!
Еще несколько секунд…
— Все в порядке!
Дирижабль продолжал падать. Якорь коснулся волн, а затем скрылся под ними. Трос натянулся рывком, и хрупкий каркас гондолы протестующе скрипнул. Корабль повернулся носом к ветру, и могучая воздушная волна ударила в разбитое окно. Корабль дернулся вверх, затем на миг замер — и снова забился, точно пытаясь сорваться с привязи.
— Балласт, — задыхаясь, прокричал Граймс, отчаянно вцепившись в подоконник. Какое‑то время ничего не происходило, а затем корабль взмыл вверх, вытащив плавучий якорь из воды.
— Сохрани Господь… одного… из наших недавних товарищей, — тяжело дыша, сказал Фаррелл.
— В подобных обстоятельствах — вполне уместно, — пробормотал коммодор. — Только для начала нужно придумать что‑нибудь для защиты от ветра… Я видел — там есть немного брезента, или чего‑то в этом роде на корме…
— А как обеспечить обзор? — спросил Фаррелл.
— Будем смотреть с кормы, из машинного отсека. Вот что мы сделаем. Сейчас помоги мне заделать эту дыру.
Они затянули брезентом пустой оконный проем, прибив ткань гвоздями, найденными среди инструментов в машинном отделении. “Будем надеяться, что не слетит”, — подумал Граймс. Мимоходом он обнаружил, что поверхность воды прекрасно просматривается из боковых окон, так что на этот счет можно было не беспокоиться. Прежде чем предпринять дальнейшие действия, Граймс привел в порядок карту, которую сдуло в угол и смяло, повесил ее на доску, определил снос со времени последнего определения положения и проложил курс на остров Драрг. Как только корабль станет управляемым, он начнет двигаться в противоположном направлении, поэтому Соню нужно отправить на корму в качестве впередсмотрящего… или назадсмотрящего. Фаррелл будет находиться на миделе и передавать информацию и приказы. А для начала — поработаем с газом и балластом.
Соня по–прежнему стояла возле клапана, ожидая инструкций. Дирижабль медленно опускался, белые гребешки на волнах, казалось, вот–вот лизнут днище гондолы. Конечно, это была только иллюзия. Плавучий якорь коснулся поверхности воды. Еще несколько рывков — и дирижабль опустился еще ниже. Ведра опрокинулись, наполнились водой и затонули. В рубке потянуло отвратительным сквозняком: ветер ворвался через щель самодельного щита.
— Прекрасно, — сказал Граймс. — Все по местам.
Дождавшись, пока Фаррелл перейдет на мидель, коммодор встал к штурвалу. Ему предстояло держать курс на некую фигуру, которая напоминала покалеченную семерку. Сейчас нос корабля всего на двадцать градусов отклонялся от курса. Граймс опробовал рули левого борта и с приятным удивлением обнаружил, что они прекрасно слушаются. Он с опаской покосился на альтиметр. Стрелка уперлась в предельную отметку и застыла. Конечно, дирижабль не предназначен для того, чтобы плавать по воде.
— Фаррелл! — крикнул он, надеясь что тот услышит: — Если думаете, что мы слишком низко, сбросьте еще балласт!
— Есть! — отозвался капитан.
Теперь Граймс сосредоточился на рулях. Управлять ими оказалось не так легко, как он думал сначала. Он снова стоял у штурвала, как в свое время на “Соне Виннек”, пытаясь почувствовать его. Но там штурвал, казалось, поворачивался сам — достаточно было минимального усилия. Всю нагрузку брали на себя гидроусилители на корме. Но теперь приходилось действовать исключительно своими силами.
Воздушный корабль шел по курсу. У коммодора ныли от напряжения руки, колени начали дрожать, а одежда пропиталась потом, несмотря на ледяной ветер.
Он пытался отвлечься, прикидывая, с какой скоростью они идут. Ему безумно хотелось пить. Он мечтал о стакане холодной, чистой воды. Еще ему хотелось курить, но он решил не поддаваться соблазну. Помимо всего прочего, баллон наполнен гелием или водородом — а посему лучше не рисковать. Сжав в зубах черенок холодной пустой трубки, он, тем не менее, почувствовал себя спокойнее.