Запад – Восток

– История с Францией – блеф? – предположил Андрей, поражаясь ее коварству.

– Это чистая правда.

– Ты там его откопала?

– Сначала там, потом здесь, – Катрин невинно опустила глаза. – Повезло, мир тесен. Пока обойдемся без подробностей, это долгая история.

Краснов не стал перечить. Что ему оставалось?

– Мне любопытно, кто же тот убийца, который сам стал жертвой? Он далеко не славянской внешности. Какое у него гражданство?

– Любопытной Варваре… Повторяю: долгая история. Боюсь загрузить тебя избытком лишней информации. Не переваришь, не справишься, а на тебе и так лица нет. Тебе стоит отдохнуть. Береги себя. Ты нужен своей семье. Жена, дети, стандартный набор?

– Я разведен, остальное тебя не касается. Ты попала в серьезную передрягу, а вместе с тобой и я. Что ж, помирать – так с музыкой.

– Я лично сдаваться не собираюсь. Если бы рассуждала как ты, давно бы лежала в песках Сахары.

– При чем здесь пустыня?

– Ты запутался, – заключила Катрин. – Это хорошо. Мне пора привести себя в порядок. Нас заждались. Тушь не потекла?

– Не вижу, – раздраженно буркнул Андрей. – Твои секреты и недоговорки пугают. Подумать только, ради кого я рискую собственной жизнью! Нет справедливости в этом мире.

«Хам! А я открыла ему душу. Неблагодарный, черствый человек, – возмущалась задетая его нелепым замечанием Катрин. – Не человек, а камень: холодный и бесчувственный. Не пробьешь даже из Царь-пушки. Наш герой глуп как пробка, и он сам это прекрасно понимает».

– Идите, куда шли! – прошипела она. – Но не забывайте меня, ибо я рядом и в любой момент могу навестить вас.

– Вы вычислите мой телефон, адрес? – возмутился Андрей и сложил руки на груди. – Для вас это раз плюнуть? Надеюсь, моя помощь не пригодится. Счастливо!

– Au revoir! – усмехнулась Катрин и поспешила в дамскую комнату.

В продолжение вечера он держался от нее как можно дальше, иногда несмело поглядывая в ее сторону. Девушка не покидала Салова и вела себя вполне непринужденно и естественно. Она уже не робела: шутила, смеялась, что-то шептала на ухо Сан Санычу, а он тихо хихикал в ответ.

Вокруг них собралась надоедливая компания. Катрин притягивала взгляды мужчин и вызывала ревность у женщин. Завидуя ее хладнокровию и беспечному веселью, Краснов угрюмо сидел на широком диване. Одним ухом он слушал невнятную речь бывшего сослуживца, который пересказывал доклад министра, а другим внимал Стоцкому, который еле ворочал языком, но по-прежнему отпускал пошлости и активно жестикулировал.

– Слушай, ты много пропустил! – вещал пожилой коллега с редкими седыми волосами на затылке и в мятом смокинге, но без бабочки. – Шеф озвучил основные направления внешней политики. Мы еще покажем им кузькину мать! Наша партия продемонстрировала всю мощь и значимость для народа. Ты был на последнем обращении президента к совету?

– Нет, – равнодушно ответил Андрей.

– А зря, – икнул сослуживец. – Отлыниваешь от политических событий страны, а ведь она тебя кормит. Она нас защищает. Нас, чиновников! Мы оплот государственности и социальной стабильности. С коррупцией бороться надо, не спорю. Но скажи, как коррупция может бороться сама с собой? Ты не ответишь мне, и я не отвечу, а коррупция отчасти и есть социальная стабильность, без нее невозможно прожить достойно. С ней сложно бороться, ее бы реформировать, дать цивилизованное обличие. Где ты вообще прохлаждался?

– Выходил освежиться, – скрывая раздражение, ответил Краснов. Монолог перебравшего виски сослуживца начинал его угнетать.

– Иной раз самое важное пропустишь, а будет поздно, – пробубнил толстяк. – В следующий раз не выходи. Не пропускай, оказывайся в нужный час в нужном месте. Мы на пороге грандиозных перемен.

– Хм… В этом я сегодня преуспел.

– Молодца! Уважаю, – потрепал его по плечу сослуживец. – Слышал последние новости? Один наш уполномоченный рассказал любопытный случай. Сегодня в центре города обнаружили труп какого-то чудака с удостоверением сотрудника арабского посольства. Страна не раскрывается! То ли шпион он… В общем, дело под контролем ФСБ. Никакой шумихи в прессе, чтобы не навредить двусторонним отношениям. Но если докажут факт шпионажа, скандала не миновать. Вот такие пироги.

«Шпион! – сглотнул Краснов. – Чувствовал я, тут нечисто. А если эта Катрин на нашу или французскую разведку вкалывает? Любая новость как молотком по башне!»

– Скорее всего, типичный шпионаж, – равнодушно произнес Стоцкий. – Не первый раз такое происходит. Интересно, кто осмелился его грохнуть?

– Есть вероятность, что этот «кто-то» находится среди нас, – не сдержался Андрей и мгновенно пожалел о своей оплошности. – Я имею в виду, секретные агенты находятся повсюду. Откуда нам знать? Вы сидите в кабинетах, а вас прослушивают, поэтому важные сделки я заключаю только на личных встречах. На благо отечества, конечно!

– Верно. Собственная безопасность прежде всего, – согласился Стоцкий. – Любая профурсетка в этом зале потенциально может оказаться агентом Моссада.

– Ты прав, – пробурчал Андрей. – И даже не догадываешься насколько.

– А я предлагаю не унывать и поднимаю тост за международную толерантность! – выдал старик и потянулся за полным бокалом.

Стоцкий его поддержал. Андрей обернулся, чтобы взглянуть на виновницу всех страстей, но на прежнем месте ее не оказалось. Он пробежался взглядом по залу, но так и не смог ее обнаружить. Катрин словно испарилась, и вместе с ней исчез Салов.

«Исчезла, даже не попрощавшись. Хоть бы навсегда!» – мечтал Андрей.

Вечер терял смысл. Пришла пора попрощаться и удалиться. Высказав каждому коллеге доброжелательное напутствие и выразив надежду на скорую встречу, Краснов поднялся с дивана и зашагал к парадному выходу, обходя подвыпивших дам на высоких каблуках и их засыпающих кавалеров.

На улице он поймал такси. Голова раскалывалась. Андрей вспомнил про свою машину и позвонил в службу эвакуации – одной головной болью стало меньше.

– Куда едем? – спросил таксист с длинной косой, словно специально отращенной, чтобы дергать за нее в случае экстренного торможения.

– Подальше отсюда, – мрачно ответил Андрей, взглянув на часы, не увидев стрелки.

Он почесал затылок и стал напряженно думать, как провести оставшийся вечер. Эврика! Пусть так поздно, но он должен навестить любимую дочку. Или лучше поговорить с женой, открыть ей свои злоключения? Нет, ей ни к чему его проблемы, по крайней мере, пока они касаются только его одного. Он вдруг осознал, как безумно соскучился по Ксюше. Но если бы не непредвиденные обстоятельства, то он вряд ли добрался бы до нее на неделе. После приема он завалился бы спать или, хуже того, отправился кутить дальше, а на трезвую голову взялся бы разгребать долги, но не нашел бы и часа для дочери. Нехорошо. Нельзя быть таким плохим отцом. Андрей понимал это, и ему стало особенно грустно. Подобные приступы меланхолии учащались, но исправить их не в его силах. А он просто пьян, он явно перебрал сегодня…

5

Выпуклая кнопка звонка поддалась лишь со второй попытки. Координация явно хромала, уровень промилле зашкаливал.

За стеной послышались шаги. Андрей направил туманный взор в глазок и прищурился. Некое подобие улыбки гримасой отразилось на его изможденном лице. Дверь щелкнула и приоткрылась.

– Ты? Так поздно? Зачем пожаловал? – настороженно спросила Татьяна. Выглядела она устало и неряшливо: впалые синяки под глазами, курносый нос, пухлые щеки. Она заметно похудела, но как будто стала на год старее. Мятый халат выдавал ее намерения: она никого не ждала и готовилась ко сну. – Ясно. Папочка напился и приехал навестить нас. В трезвом состоянии это на ум тебе не приходит, – язвительно произнесла она, смерив его обличительным взглядом.

– Мам, кто там? – послышался родной детский голосок.

– Вот, и дочь разбудил. Я бы не пустила тебя в таком виде, но Ксюшу не хочется огорчать. Только ради нее, она давно не видела папу.