Страница 2 из 49
Я посмотрела в смятенное лицо соседа и честно ответила:
– Вряд ли. Разве вы ещё не поняли, что все женщины в нашей семье однолюбки… И бабушка, и мама, и я… Я ведь сколько раз звала бабулю переехать ко мне, а она ни в какую. Не хочет бросать дедушкину могилу. И мама не смогла жить без отца… Прощать его она не собиралась, а без него жить не сумела. Да и я тоже. Хоть и пережила разлуку с отцом Никиты, а всё равно живу одна. Никто мне не мил. Скачу по жизни одинокой волчицей…
Растерянный взгляд Владимира Ивановича ждал развития темы, но мне совсем не нравилась такая перспектива и потому я откровенно обрадовалась, обнаружив свой туристский автобус:
– А вот и наш автобус! Слава Богу, успели вовремя…
На самом деле мы прибыли более чем вовремя – посадка в автобус ещё не началась. Страждущий путешествовать народ толпился у багажников и с досадой поглядывал на спорящих между собой водителей. Тех было двое: пожилой лысоватый толстяк и молодой сухопарый мужик с малопривлекательной сердитой физиономией. Они возбуждённо обсуждали нечто важное для обоих – вероятно, маршрут или порядок смены у руля.
В толпе пассажиров терпеливо топтались представители нескольких поколений: обвешанная медалями группа ветеранов войны, кучка молодёжи, скорее всего, студентов и, судя по типичным клетчатым баулам и сосредоточенным лицам, бывалые торговцы-челночники. Удобно сидя в «девятке» соседа, я без особого интереса разглядывала особей мужского и женского пола и мой взгляд зацепился за стоящую наособицу высокую рыжеволосую девушку с толстым прыщавым парнем малоприятной наружности.
Должно быть, ей было жарко, потому что, несмотря на утреннюю майскую прохладу, она разделась, сбросив свою ветровку на стоящую рядом сумку и демонстрируя всем нарядную лёгкую блузку. Поначалу я не могла понять, что, кроме этой беспечности, меня в ней заинтересовало, но чем дольше я на неё смотрела, тем больше находила в ней странностей.
Со спины она смахивала на манекенщицу, правда немного сутулилась и одета была хоть и модно, но неряшливо, а вот в анфас… Лицо её было измождённым, глаза с отёкшими веками пугали каким-то горячечным блеском, а искусно нанесённая косметика лишь усиливала этот эффект. «Уж не больна ли она? – подумала я и попыталась вспомнить, не завалялся ли у меня в сумочке аспирин: обычно я брала с собой в дорогу «джентльменский набор» лекарств… – Ладно, как попросит, так и начну искать…»
Подавив в себе симптом матери Терезы, я продолжила наблюдение за рыжеволосой и её провожающим и усекла, что тот суёт ей какую-то таблетку. «Ну, слава Богу! – подумала я, – теперь мне уж точно не стоит волноваться…». Из-за ненужного беспокойства, я не сразу заметила, что я не единственная, кому «приглянулась» эта горячая красотка. Из-за спины продолжающих базарить водителей за ней следил ещё один человек.
Это был молодой чернявый парень в весьма дорогом модном прикиде. Опытным взглядом специалиста в отрасли моделирования и пошива одежды я оценила его внешний вид никак не меньше, чем в пятьдесят тысяч – и это всего-то бежевый замшевый пиджак, шикарные туфли и барсетка. Всё фирменное и из натуральных материалов…
Время шло, толпа возроптала и, наконец, одна из акул малого базарного бизнеса решительно направилась к шофёрской братии и выпустила в их адрес всё, что скопилось в невыспавшейся замученной добываем денег женщине. Оба мужика выслушали её с оторопевшими лицами и сухопарый приступил к исполнению служебных обязанностей.
Услужливый сосед встрепенулся и, подхватив мою сумку, исчез в толкучке возле облепленного пассажирами багажника, а я с возрастающим интересом следила за странной парочкой. Пропустив момент, когда девушка скрылась в сутолоке, я, тем не менее, сразу обнаружила её огненные кудри у самого борта автобуса. Её парня не было рядом, а щёголь стоял позади всех и, вытянув шею, наблюдал за погрузкой. Но вот толпа поредела и я увидела рыжую незнакомку в сопровождении своего телохранителя, помогающего ей надеть серую ветровку на ходу к открытой двери автобуса. А другой парень, тот, который из модников, стоял в стороне с нарочито отрешённым видом и никуда пока не спешил. «Должно быть, едет налегке, – машинально отметила я, – и, наверное, не далеко…»
Вернулся справившийся со своим долгом Владимир Иванович и отвлёк меня от созерцания странной парочки коротким отчётом:
– Я поставил твою сумку после других, у стеночки. Она приметная, не проглядишь среди прочих. Похоже, несмотря на праздник, автобус будет забит битком… – он посмотрел на меня с нескрываемой симпатией и поинтересовался: – А почему ты не поехала поездом? Трястись больше двадцати часов в автобусе очень утомительно…
– Поезд, который будет в Москве утром, ходит через день. Мне обязательно надо быть на работе десятого до полудня, а значит я должна была уехать вчера вечером. Ну и, сами понимаете, бабушка билась со мной за каждый час общения, вот и присоветовала ехать автобусом. Разведала про какой-то сверхскоростной спецрейс, раздобыла для меня местечко. Разве я могла ей отказать? Зато мы ещё полночи проговорили про жизнь. И Никитка с нами заодно толокся до двух часов, еле уложили.
Сосед понятливо улыбнулся:
– Это точно, спорить с твоей бабушкой бесполезно…
Мы ещё поболтали минут пять о несомненных достоинствах бабули и, направив своего персонального «таксиста» домой, я заняла место у окна в середине салона.
Сухопарый водитель начал уже проверять посадочные талоны, когда к автобусу на такси подъехали опаздывающие пассажиры и развели суету у набитых багажников. Горластая бабенция, с габаритами всемирно известной «Родины-матери», и её не менее упитанный спутник зашурудили в багажнике, умащивая свои достойные таких тяжеловесов сумки и препираясь с недовольным пилотом нашего спецрейса. Любуясь на это скандальное шоу, я не заметила, как рядом со мной объявился попутчик:
– У вас свободно?
Повернувшись на голос, я обомлела: тот самый щёголь! И сердце кольнула тревога.
При ближайшем рассмотрении парень оказался не только модным, но и красивым: мужественный овал лица, прямой нос, яркие крупные губы и раскосые чёрные, как ночь, глаза под густыми вразлёт бровями. Уверенный в своей неотразимости он сверкнул улыбкой «а ля Бленд-а-Мед» и с места в карьер представился:
– Меня зовут Ренат, – вальяжно усевшись в кресло, он повернулся ко мне всем корпусом: – А вас как зовут-кличут, прекрасная незнакомка?
«Глупец! – мысленно осадила я попутчика. – Распустил хвост, как павлин! Да будет тебе известно, что ты не в моём вкусе, более того: я терпеть не могу холёных красавчиков! Мне милы серые колючие Ёжики…» – и, я небрежно обронила:
– Зовите меня Тату… Когда я буду бодрствовать…
– Тату?.. – растерянно пробормотал «павлин». – Разве бывают такие имена…
Но я уже откинула сиденье и демонстративно закрыла очи, всем своим видом показывая, что не расположена к общению.
Глаза-то я закрыла, но сон не шёл ко мне, улетучился напрочь. А всё оттого, что разбередила душу разговорами о маме и своей первой, да что там первой – единственной! – любви. Уж так получилась что крахом маминого счастья накрылась и моя любовь. Моя короткая, но огромная, как океан, любовь к Сергею Ерёмину: Серёжику-Ёжику…
…Я училась в технологическом колледже, когда впервые увидела его: стройного широкоплечего, с коротко стриженными под ёжик русыми волосами, сероглазого и улыбчивого сказочного принца… Он подошёл ко мне, взял за руку и сказал:
– Я ищу своего младшего брата, Костика Ерёмина. Он учится на программиста. Ты не поможешь мне его найти?
– Помогу… – пролепетала я, не в силах отвести от него глаз.
Сергей поблагодарил меня и не сдвинулся с места. Так и простояли мы, Бог знает сколько времени, пока к нам не подбежал тонкошеий очкарик и не окликнул его:
– Серёга! Ты меня ждёшь?
– Ага, – ответил «сказочный принц», теребя мою руку, – тебя, братишка. Хочу, чтобы ты познакомил меня с этой девушкой…