Страница 19 из 71
В следующем году, товарищ подполковник, вы выходите на пенсию. Вас ждет комфортное жилье в любом месте СССР и заслуженный отдых. Это обеспеченная старость. Вас, Михаил Аркадьевич, сейчас, скорее всего, ждет последнее ответственное задание, которое надо выполнить, как и те, которые вы выполнили раньше.
Что я мог сказать на это? Ничего. Поэтому я важно промолчал, согласился, решив про себя, что лучше мне продолжать эту чью-то нелепую ошибку, ставшую для меня путем к спасению и увлекательной игрой, избавив на холодном ветру перетаскивать на спине корзинки с радиоактивными изотопами.
- Вы здесь больше не останетесь и будете перевезены сейчас на конспиративную квартиру! - сказал Волосников. - Нам нужно принять обязательные меры предосторожности…
Волосников попросил меня одеть на голову непрозрачный мешок и, поддерживая под руку, вывел из здания УМГБ. Уже в машине сказал мне:
- Ваше лицо должны видеть как можно меньше людей. И будет лучше, что бы вас вообще не видели в моем обществе.
Я ехал, сидя в автомобиле Газ 11-63, который вел по вечерней Чите Волосников, но мало что видел через стекло. Городское освещение в те годы было слабым, тусклые фонари едва освещали небольшие пятачки земли под собой. Я ехал навстречу своему будущему, думая над тем, как быстро может изменяться человеческая судьба.
Мы подъехали к какому-то двухэтажному дому, вышли из машины, и Волосников подсвечивая фонариком, проводил меня в одну из квартир на втором этаже. Мы зашли в помещение. Волосников включил свет.
- Жить будите пока здесь, - произнес он.
Я осмотрелся. На окнах тяжелые шторы, не пропускающие света. Конспирация, понятно. Мебель. Да, это в моих глазах была не просто мебель, а антиквариат. Прямоугольный радиорепродуктор марки “Рига”.
Квартирка была небольшая, две комнаты, ванна и кухня.
Волосников вытащил из портфеля бутылку водки, достал сверток, из которого извлек шматочек свиного сала и несколько кусков черного хлеба, предложил:
- Не составите мне компанию, товарищ подполковник?
Потому как жадно сверкнули мои глаза, Волосников не спрашивая меня, порезал сало перочинным ножом, и разлив водку по кружкам, провозгласил:
- За товарища Сталина!
Закусив водку салом и хлебом, я спросил Волосникова:
- В чем будет состоять моё задание, товарищ майор?
Майор устало махнул рукой и ответил:
- Давайте начнем с завтрашнего дня, Михаил Аркадьевич. Ешьте пока, пейте, если хотите водку, постарайтесь выспаться. Нам с вами предстоит много и долго работать вместе. Но прошу вас, из квартиры никуда не выходите, на стук в дверь никому не открывайте, если не услышите такой. Волосников выстукал пальцами ритм. Это означает, что пришел я или человек от меня…
–––––––––––––––––––––
[1] Вильгельм Франц Канарис - начальник немецко-фашистской службы военной разведки и контрразведки (абвера).
[2] Эрвин Генрих Рене Лахузен фон Вивремонт - один из крупнейших руководителей разведки Третьего Рейха.
[3] Стюарт Мензис - глава секретной разведывательной службы Великобритании в 1939-1952 годах.
[4] Постановление ЦИК от 1934 года предусматривало наказание в виде лишения свободы до двух лет за бродяжничество.
ГЛАВА 7. ПОСЛЕДНИЙ ЖИГАН.
Указ Президиума Верховного Совета СССР. О направлении особо опасных государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдаленные местности СССР
21 февраля 1948 г.
1. Обязать Министерство внутренних дел СССР всех отбывающих наказание в особых лагерях и тюрьмах шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов и участников других антисоветских организаций и групп и лиц, представляющих опасность по своим антисоветским связям и враждебной деятельности, - по истечении сроков наказания направлять по назначению Министерства государственной безопасности СССР в ссылку на поселение под надзор органов Министерства государственной безопасности:
в районы Колымы на Дальнем Востоке,
в районы Красноярского края и Новосибирской области, расположенные в 50 километрах севернее Транссибирской железнодорожной магистрали…
04 апреля 1949 года. 10 часов 02 минуты по местному времени.
Конспиративная квартира МГБ город Чита.
***
Утром майор Волосников вернулся. Я услышал характерный условный стук во входную дверь, впустил его в квартиру. До его прихода я уже успел накипятить воды и помыться.
На этот раз майор был одет не в форму, а по гражданке. Наверное, в целях конспирации. Я не уточнял. Волосников привез с собой много еды, о которой мне можно было только мечтать. Я давно забыл вкус не только деликатесов, но и простого хлеба. Он выкладывал со свертков сливочное масло, пяток яиц, сваренных вкрутую, картофель в мундире, два круга колбасы, три луковицы, две буханки ржаного хлеба, кофе, соль, чай, сахар. Не забыл и про махорку. Заметив мой голодный взгляд, объяснил:
- Вор не должен походить на доходягу[1]. Вам необходимо набрать приличный вес. Это суточный паек. Неделю дается на восстановление веса тела. Только не думайте, Михаил Аркадьевич, что неделю вы будете совсем бездельничать. У нас с вами очень много работы, а время дорого.
Сварив кофе Волосников, перед тем как усесться на кухне с чашечкой горячего напитка, от запаха которого я пришел в восторг, раскупорил принесенную им бутылку Столичной водки и налил мне половину алюминиевой кружки:
- Пейте и закусывайте! Ни в коем случае не стесняйтесь меня. Это приказ!
Признаюсь, эти слова прозвучали для меня как сладкая музыка. Я отлично выспался на мягком диване, в тепле, а теперь мне предложили роскошный завтрак. Я не заставил себя упрашивать, выпил залпом водку и набросился на хлеб с колбасой, смачно похрустывая луковицей.
Немного утолив голод, я поднял глаза на Волосникова. Он не смотрел на меня, думая о чем-то своем. Он перехватил мой взгляд, его лицо немного потеплело:
- Еще пол кружки! - потребовал он.
Я решил не возражать. Только про себя подумал, зачем ему это нужно? Напоить меня допьяна, что бы больше узнать обо мне? К чести Волосникова, он отреагировал моментально на мой невысказанный вслух вопрос:
- Вам необходимо снова восстановить привычку к спиртному.
Выпив еще половину кружки и закусив, я высказал недоумение:
- Но пьяный соображает значительно хуже.
- Пьяный - да, - объяснил, соглашаясь с моим мнением, Волосников. - Но есть большая разница между пьяным и выпившим. Вы не имеете права быстро пьянеть. Вы вообще не имеете права быть пьяным! А выпивать вам придется с врагами. И довольно часто. Так, что считайте это тоже вашей подготовкой. Давайте договоримся на будущее: что вам не ясно - сразу спрашивайте. Я готов ответить на любой ваш вопрос.
- Хорошо, - кивнув, согласился я. - Только одно небольшое условие.
- Условие? - переспросил Волосников. - Что это значит?
- Я буду задавать вопросы, как будто я не Рабер, - объяснил я. - Будем говорить о нем в прошедшем времени. Договорились?
- Если вам, товарищ подполковник так удобнее вспоминать о том кто вы, то я, пожалуй, согласен, - с некоторой долей сомнения в голосе отозвался Волосников.
- Чем занимался Рабер? - тут же спросил я, получив разрешение задавать вопросы, так как мне было удобнее. А мне так действительно было удобнее. Не нужно было постоянно задумываться, про которого из Раберов идет речь.
Волосников посмотрел в мою сторону и, подыгрывая мне, произнес:
- Рабер был старым, заслуженным чекистом, он никогда не был преступником. Это его легенда контрразведчика, которая причудливо переплелась с его жизнью и стала, в конце концов, его жизнью. Он был заслан в среду уголовников и добился среди них немалого авторитета. По тому, как он виртуозно работал, никто среди воров за двадцать пять лет не заподозрил в нем резидента НКВД-НКГБ. Заслуги Рабера перед СССР очень велики. Об этом говорят его правительственные награды: Орден Боевого Красного Знамени, два ордена Красной Звезды, орден Знак Почета, орден Ленина и медали. Знак “Почетный работник ВЧК-ГПУ”, знак “Заслуженный работник НКВД”. Очень немногие сотрудники нашего ведомства имеют эти знаки отличия, а Рабер удостоился их дважды! Понимаете, дважды!! Как и Лаврентий Павлович Берия. Он был первоклассным разведчиком, которому ни разу не удалось надеть свою форму с заслуженными наградами…