Страница 45 из 59
Мария-Анжелика де Скорай де Руссиль родилась в 1661 году в замке Кроньере. Ее отец, Жан де Скорай, был губернатором Оверни. Ей было шестнадцать, когда в гости к ее отцу приехал двоюродный брат. Опытный придворный, он был потрясен красотой Анжелики и сразу понял, какие выгоды семья сможет получить, если представить девушку при дворе: как минимум она сделает блестящую партию, а в идеале — станет одной из королевских фавориток! Дядя добился для Анжелики места фрейлины в свите Лизелотты Пфальцской, супруги Месье.
Один из послов при французском дворе вспоминал, что Анжелика была «блондинкой потрясающей красоты, подобной которой не видели в Версале уже много лет. Фигура, дерзновенность, весь ее облик потрясли и приворожили даже такой галантный и изысканный двор».
«Прелестна словно ангел, — писал о ней другой современник, — но глупа как пробка». Возможно, он был не прав. Анжелика не была так уж глупа. Просто она была тихой и неамбициозной девушкой. Ей бы выйти замуж за какого-нибудь дворянина средней руки, уехать в его поместье, рожать ему детишек и прожить неторопливую, благостную жизнь. Она даже не наслаждалась придворной атмосферой и своим положением признанной первой красавицы. И королевской фавориткой становиться не очень-то хотела. Разумеется, ей льстило всеобщее преклонение. Но чрезмерная суета придворной жизни угнетала. Она казалась существом не от мира сего: белокожая, очень светловолосая, нежная, словно фарфоровая куколка или сахарный ягненочек.
Король обратил внимание на ее красоту сразу, но поначалу насмешливо называл кроткую Анжелику «волком, который меня не съест»: все красивые женщины при дворе были для Людовика «волками», которые охотились на него, желая заполучить хоть немного королевского внимания. Пресыщенный, король не желал сам ни за кем охотиться. Однако безразличие этой нежной красавицы, постоянно задумчивой, словно погруженной в собственный незримый мир, сначала задело его, потом раззадорило. Он принялся добиваться расположения Анжелики, и добился достаточно быстро: родственники буквально подталкивали девушку в объятия короля, а она была послушной, и возможно, король ей даже нравился. Впрочем, о чувствах этой реальной Анжелики к королю ничего не известно. Даже если она питала отвращение к Людовику, все равно она покорно легла в его постель.
Был ли влюблен король в Анжелику? Может быть, не так, как в главных своих фавориток, но, несомненно, его увлечение юной красавицей было очень бурным. В 1678 году начался их роман. Людовик, казалось, помолодел, общество юного создания вдохнуло в него энергию, он снова принялся наряжаться, снова увлекся маскарадами и спектаклями, потому что их любила Анжелика. Они часто выезжали вместе на охоту, Анжелика была прекрасной наездницей. Король осыпал Анжелику подарками и буквально наслаждался ее транжирством. В отличие от других дам, Анжелика огромные суммы тратила не на наряды и украшения, а на породистых лошадей.
В 1679 году Людовик объявил, что Анжелика де Скорай — официальная королевская фаворитка.
В то время она была уже беременна от короля.
Мадам де Монтеспан, поначалу принимавшая участие в судьбе девушки, пригласившая ее в свой избранный круг, искавшая Анжелике жениха и уверенная, что со стороны этой тихони ей уж точно ничего не грозит, была в ярости. Она опасалась, что Анжелика займет ее место. И предприняла все возможное, чтобы избавиться от соперницы. Беременность мадемуазель де Скорай вначале проходила легко, и вдруг молодая, здоровая, цветущая женщина начала хворать, ничего не могла есть, худела, с трудом ходила, задыхалась… Возможно, причины были естественные, течение беременности может меняться к неблагополучному. Но современники были уверены, что Анжелику пыталась отравить мадам де Монтеспан.
В декабре 1679 года Анжелика родила мертвого мальчика. И уже не оправилась от родов. Она продолжала хворать. У нее не прекращались кровотечения и боли. Ее красота поблекла, свежую белизну лица сменила нездоровая бледность. На коже появились странные пятна, которые она камуфлировала с помощью мушек. Моду на мушки в декольте тут же перенял весь двор, а фаворитке становилось все хуже и хуже.
И вот тогда стало ясно: король любил не Анжелику, а только ее красоту. Одна из придворных дам писала: «Короля, по правде, привлекало только ее лицо. Ее глупая болтовня раздражала его. Можно привыкнуть к красоте, но не к глупости». Когда красоты не стало, Людовик стал тяготиться обществом ослабевшей фаворитки, уже не способной делить с ним бодрые забавы и даже услаждать его в постели. Когда Анжелика попросила отпустить ее в монастырь, где она могла бы поправить свое здоровье, король отпустил ее с легким сердцем, даровав на прощание титул герцогини де Фонтанж.
Кажется, Анжелика понимала, что уже не вернется в Версаль. Она уезжала в глубокой тоске. Мадам де Севинье писала: «Мадемуазель де Фонтанж уезжает. У нее четыре кареты, запряженные шестью лошадьми, ее сопровождают все ее сестры, но все выглядит так печально, что на это невыносимо смотреть — эта потрясающая красавица потеряла всю кровь, побледнела, изменилась, ее переполняет грусть, несмотря на пожалованные сорок тысяч ливров годового дохода. Все, чего она желает — вернуть себе здоровье и сердце короля».
Ей не удалось вернуть ни здоровье, ни сердце короля. Кровотечения продолжались, она совершенно обессилела, и хотя в аббатстве Шелле, куда Анжелика приехала для лечения, монахини славились своими лекарскими умениями, — они не смогли ей ничем помочь. Весной 1681 года герцогиня де Фонтанж слегла и уже почти не вставала. В мае она попросила, чтобы король навестил ее. Людовик приехал, пробыл несколько часов у постели бывшей фаворитки. При виде того, как истаяла эта двадцатилетняя красавица, Людовик не сдержал слез, и утверждают, что Анжелика прошептала: «Теперь я могу умереть счастливой, я знаю, что мой король сокрушается обо мне, я верю, что он меня не забудет».
Анжелика де Фонтанж умерла 28 июня 1681 года. Современники считали, что причиной ее смерти стал яд. В наше время, изучив протокол вскрытия, ученые вынесли вердикт, что добил фаворитку плеврит, видимо, развившийся из-за того, что Анжелика почти все время проводила лежа в постели. Но что уложило ее в постель — яд или естественные причины — неизвестно.
И все же, несмотря на недолговечность своего сияния, юная красавица вошла в историю. И уж по крайней мере в историю моды: благодаря прическе «фонтанж», которую она изобрела якобы совершенно случайно. «Легенда гласит, что однажды, во время охоты в Фонтенбло, конь, на котором она скакала, бросился в чащу, и сложная прическа из множества локонов, за которую цеплялись ветки, рассыпалась и растрепалась. Находчивая юная дама перевязала волосы лентой (есть версия, что это была подвязка для чулка), и вид каскада золотых волос, рассыпавшихся по спине и небрежно присобранных, так понравился королю, что он попросил фаворитку не менять прическу до самого вечера. Уже на следующий день прическа «фонтанж» вошла в моду при дворе, — рассказывает историк моды Марьяна Скуратовская. — Сперва волосы просто особым образом украшали кружевом, но со временем прическа все усложнялась, и в конце концов превратилась в сложное высокое сооружение из волос, проволочного каркаса и нескольких рядов жестко накрахмаленных кружев. Но название сохранится. Мода на «фонтанж» просуществует несколько десятков лет, но и потом, когда исчезнет, навсегда, тем не менее, сохранит имя юной фаворитки…»
Подозрения на счет того, что прелестная Анжелика де Фонтанж умерла не своей смертью, возникли не на пустом месте. Странные симптомы ее болезни откровенно намекали на то, что бедняжку потчуют ядом. А кому еще это выгодно, кроме маркизы де Монтеспан? К тому же, как раз в то время об Атенаис поползли зловещие слухи, — якобы она занималась черной магией…
Увлеченность короля юной де Фонтанж действительно заставила мадам де Монтеспан поволноваться, а ее беременность, видимо, и вовсе привела ее в отчаяние. Иначе почему она сочла, что у нее нет иного выхода, кроме как довериться мистическим силам? Впрочем, может быть, она просто решила пойти по легкому пути. Ведь это так просто: один небольшой ритуал, несколько капель волшебного зелья — и не нужны никакие интриги, соперницы будут устранены, король больше не взглянет ни на одну из женщин и будет любить только ее. Какое искушение!