Страница 2 из 9
— Просто, — хмыкнул егерь. — Тут недалеко полянка есть. Там геологи стояли, расчистили все. Если что, вертолет закажем…
— Вертолет?! — опешил Привезенцев, одновременно прикидывая в уме расходы на перелет.
— А чего ты удивился? — Егерь вопросительно уставился на депутата. — Губернатор лично распорядился. Шестакова уже маршрутный лист оформила, будто летит осматривать буровые на севере. Здесь же не Москва, у нас все просто…
— М-да, — выдавил из себя Привезенцев.
От всего происходящего ему становилось не по себе. Слишком много чести даже для депутата. Он не первый год в политике и давно усвоил, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
— Ты, Юрий Сергеевич, ложись, — егерь насмешливо посмотрел на депутата. — А то тебя с тропы видать.
Привезенцев улегся на подстилку, осторожно вставил ствол ружья в просвет между двумя чурками и посмотрел на егеря.
— Ты прицелься в вешку, — стал наставлять егерь. — Да так и оставь. Как стемнеет, следи за тем, когда она потемнеет. Это значит, зверь уже кормится, и можно стрелять.
— Ее точно ночью видно будет? — целясь в торчащую сразу за солонцами березовую палку, спросил Привезенцев.
— Береста на темном фоне даже без луны будет видна, — заверил Гаршин. — Как подходить будет, услышим.
— Солонцы старые? — спросил Привезенцев.
— Лет пять назад, по весне делал, — на секунду задумавшись, сказал егерь. — Как раз когда гостиницу строили… До этого были чуть дальше. Но там рядом поселок был, кто-то наткнулся и напоганил. Зверь ходить перестал.
— В смысле, напоганил? — не понял Привезенцев.
— В прямом, — хмыкнул егерь. — Зверь, он ведь человека за версту чует. Брось перчатку или носок, вот и все…
— Понятно, — кивнул Привезенцев, ерзая на подстилке, сквозь которую в бока давили сосновые шишки и ветки.
Лежа на животе, Гаршин поднял воротник куртки, отогнал от лица комаров:
— Кончай разговоры разговаривать.
Наступавшая ночь стремительно накрыла тайгу. Усеянное звездами небо будто бы стало ниже и повисло на макушках сосен. Окружившая логово охотников темнота гудела комарами и мошкой. Они забивались в глаза, нос, рот, забирались за шиворот и в рукава. Привезенцев держался из последних сил. В какой-то момент ему стало казаться, что еще немного, и он сойдет с ума. К этим прелестям прибавилась еще одна: он стал замерзать. Напитавшаяся за день потом и отсыревшая одежда уже не согревала.
«Господи, какого черта! — возопила душа. — Еще немного, и я просто вскочу и брошусь прочь!»
— Идет, — едва слышно проговорил егерь, однако усиленное воспаленным сознанием слово прогремело раскатистым громом. Оно означало близкий конец мучениям. Даже если они не попадут в зверя или он просто не подойдет к солонцам, придется уходить. Второго раза не будет.
Напряженно, до рези в глазах всматриваясь в белеющую на черном фоне вешку, Привезенцев весь превратился в слух. В какой-то момент ему показалось, что вешку закрыл-таки зубр своим мощным телом. Но егерь лежал, не шелохнувшись, и он понял, что это просто обман зрения.
Наконец, каким-то внутренним чутьем Привезенцев ощутил, как напрягся его проводник. Почти одновременно он отчетливо различил неторопливый топот копыт и… Какое-то время Юрий Сергеевич не верил своим глазам и думал, что ему в очередной раз показалось. Вешка совсем исчезла.
— Давай, — едва слышно сказал егерь.
Привезенцев надавил на спуск. Приклад ударил в плечо. Вспышка, осветившая на мгновенье мелкий кустарник и траву, и грохот как бы растянулись по времени. Ему стало ясно, что с небольшой задержкой выстрелил егерь. Не теряя времени даром, он потянул на себя цевье, перезаряжая оружие, и выстрелил еще раз.
— Хватит! — поднимаясь на ноги, выдохнул егерь. — Вперед.
Привезенцев выбрался из ямы и бросился к вешке. Натыкаясь на мелкие ветки и спотыкаясь о выпирающие из земли корни, они подошли к солонцам. Совсем рядом что-то тяжело вздыхало и всхрапывало.
— Попали! — возбужденно выдохнул Гаршин и всучил Привезенцеву в руки карабин. — Надо быстрее в сторону оттащить, а то испоганит сейчас солонцы кровью!
Темноту разрезал свет электрического фонаря, который заметался сначала по нижним веткам сосен, потом метнулся на почти идеально круглую, вылизанную сотнями животных яму и побежал в сторону, уткнувшись во что-то бесформенное и черное.
Отчего-то Привезенцева обдало жаром. Он не знал почему, но в один миг вдруг понял, что это мгновение в его жизни переломное.
— Мать честная! — взвыл егерь.
— Что?! — Привезенцев не узнал своего голоса. А может, он задал вопрос мысленно? Так или иначе, но егерь услышал его:
— Чего, не видишь?
На негнущихся ногах Привезенцев подкрался к вздрагивающему при каждом вдохе существу.
Егерь стянул с головы кепку:
— Какого черта он здесь делал?
Немея от страха, Привезенцев подошел и встал рядом. Некоторое время он не понимал, почему вместо марала с рогами у их ног оказался человек. Одетый, как и егерь, в камуфлированную куртку и штаны, он лежал на левом боку, спиной к ним, и таращился куда-то в темноту.
Егерь нагнулся, схватил мужчину за плечо и перевернул на спину.
— Э-эхэ! — прохрипел мужчина и пустил ртом кровь.
— Не жилец! — констатировал Гаршин.
— Это не я! Это ты! Я не стрелял! — неожиданно стал оправдываться Привезенцев. — Меня пригласили… Мне нельзя!
— Хватит скулить! — неожиданно прикрикнул на Привезенцева егерь и выхватил из его рук ружье.
Привезенцев едва хотел сказать, что Гаршин взял не свое оружие, как тот нервно топнул ногой:
— Отойди!
Однако ноги Привезенцева словно прилипли к земле. Тогда егерь схватил его за шиворот и рванул. Привезенцев полетел на спину. От удара о землю из легких вырвался крик. От боли он скорчился. Однако тут же взял себя в руки и встал на четвереньки. Егерь стоял рядом, продолжая светить в раненого.
— Вызывай вертолет! — наконец пришел в себя Привезенцев. — Чего стоишь?
— Какой вертолет? — раздался откуда-то сверху голос. — Добьем и спрячем.
В следующий момент над головой словно лопнуло небо. Грохот выстрела подбросил Привезенцева над землей. Одновременно он увидел, как вздрогнул раненый. Он почти выгнулся в мост, перевернулся на бок и затих.
— Ты что наделал? — медленно поднимаясь, прошептал Привезенцев. — Да ты в своем уме?
— Я-то в своем, а вот ты… — егерь подошел к мужчине и присел перед ним на корточки: — Знаю я его — Колька Быстров. Еще тот браконьер. Видать, решил тоже здесь поохотиться, да припозднился. Вот не сразу к солонцам и вышел. Ты его за зверя и принял. Поделом…
— Почему я?! — взвыл Привезенцев.
— Да потому что ты картечью бил, — пояснил егерь. — Вон как кучно легла, — с этими словами он толкнул мужчину в плечо, и тот со странным кваканьем перевернулся на живот. Привезенцев увидел аккурат между лопаток множество алых точек размером с десятикопеечную монету.
— Так это ты его сейчас! — замотал головой Привезенцев.
— Ага, — усмехнулся егерь, — только ты забыл, что я патроны тебе заряжал. Так вот, первый был картечь, и ты ее в спину ему зарядил. Второй — пуля, — с этими словами он ткнул стволом в правый бок бедняги.
Привезенцев увидел огромное пятно и торчащие из-под одежды хитросплетения кишок.
— Эко я его второй раз как разворотил! — с восхищением воскликнул егерь. — Давай, хватай его за ноги! Знаю я тут одно место, и копать ничего не надо.
Свет фонаря стал медленно меркнуть, а голос егеря удаляться. Тошнотворный ком, подкативший к горлу, вдруг заполнил голову…
Глава 1
Наши дни
Сентябрь пришел дождями и ноябрьским холодом. Глядя на то, как лобовое стекло медленно покрывается мелкими каплями-линзами, Матвей Кораблев ждал Марту. Он подъехал к поликлинике с небольшим опозданием. Однако прошел почти час, а она все не шла. Конечно, можно было позвонить, но Матвей не имел такой привычки. Он знал, просто так она не задержится. Раз не подошла к назначенному времени, значит, есть на то причины. Либо больной сложный, либо главврач задержал. Ждать он привык. Можно сказать, несколько лет назад это было частью его работы. Приходилось часами, а иногда сутками сидеть в засадах, на солнцепеке или, наоборот, в снегу, когда нельзя пошевелить лишний раз рукой или ногой, сделать глоток воды, сходить без проблем по нужде. Но даже это время он привык использовать с пользой. Если нельзя двигаться телу, можно тренировать мозг. Так Матвей научился даже думать на английском языке и решать в уме шахматные задачки, исходные партии которых запоминал вместе с картами районов предстоящих действий и фотографиями лиц бандитов… Когда надоедало, начинал выполнять арифметические действия, деля и умножая числа.