Страница 6 из 7
— А муж? — мягко поинтересовался Максимов. — Он не занимается поисками сына?
— Занимается, — глубоко вздохнула женщина. — Но, видите ли, дело в том, что мой муж… он страшно занят. Аркадий Алексеевич коммерсант, торгует кетчупом… Нет, он не родной отец Димы… Отчим… Что вы, — спохватилась женщина, и глаза ее наполнились слезами, — Аркадий Алексеевич прекрасный человек, глубоко переживает за судьбу пасынка, готов помочь всеми силами…
— Главным образом, деньгами, — проворчал Вернер.
— Конечно, — торопливо заговорила женщина. — С этим нет проблем, он выложит любую сумму, какую вы скажете… Скажите, я могу рассчитывать на вашу помощь? Я прекрасно понимаю, что упущено время, в другом агентстве — оно находится, кстати, в вашем же доме — мне сказали, что им нет смысла заниматься этим делом, поскольку минуло трое суток, и вряд ли мой сын… — губы женщины задрожали, — ж-жив…
— Это еще благородно, — пробормотала Екатерина. — Могли забрать у вас деньги, пропинать балду, а потом заявить, что они предупреждали.
— Хорошо, Анна Николаевна, — принял решение Максимов. — Зайдите к секретарю, она составит договор. Обещать ничего не будем — мы постараемся внести ясность в обстоятельства исчезновения вашего сына. С вас потребуются адреса и телефоны людей, общавшихся с Дмитрием, и, если можно, фотографии. А также непредвзятое описание характера вашего сына, привычек, поступков… и вспомните, пожалуйста, последний день, когда вы его видели.
Когда за сломленной горем посетительницей закрылась дверь, он с облегчением откинул голову и воззрился в потолок. Не самая благодарная работа — выискивать пропащих молодых людей (какой процент их возвращается живыми и здоровыми?), но очень гладко вписывается в Устав детективного агентства. В отличие от того, что предлагал Квасов… Он вспомнил разговор с угрюмым чекистом и невольно вздрогнул. Избавь его господь от подобных заказчиков…
Он совсем забыл о своем благородном намерении намылить коллегам шеи. И те немедленно постарались укрепить его забывчивость.
— Странно, — пожала плечами Екатерина. — Ее муж торгует кетчупом. Звучит анекдотично.
— Нам нужен томатный спонсор? — поинтересовался Олежка Лохматов.
— Найдем сынулю — будет, — уверил Вернер.
— Не найдем, — качнула мудрой головкой Екатерина. — Разве что тело. Ситуация ясна как божий день. Возвращался с дискотеки, решил рискнуть дворами — слово за слово…
— Без содействия полиции и тело не найдем, — перебил Максимов. — Как вы это себе представляете, коллеги? Но с полицией мы сотрудничать разучились. Хотя капитана Завадского я в принципе знаю… Ладно. — Максимов рассортировал адреса и раздал сотрудникам. — Вы — по этим, я — по этим. Работаем за деньги, не к лицу нам жаловаться…
В который раз он убеждался — без машины «кочевая» работа выглядит смешно и даже позорно. Пришлось пыхтеть через мост на автостоянку, прогревать «Рено» и на своих колесах возвращаться в центр, где предстояла обширная программа.
Выезд с Пионерского проспекта на Вокзальную магистраль загораживали бетонные блоки — «с целью разгрузить одну из основных транспортных артерий города». Судя по обилию на обходных путях орлов из ГИБДД, разгружали в основном бумажники водителей. Максимов отделался «сиреневой». Свернул не туда, зато красиво, а этот птенчик тут как тут. Какой же гаишник не любит быстрой езды? Права, техпаспорт, автогражданка… «Выемка» документов и передача в мозолистые руки закона сопровождалась иезуитской улыбочкой. «Нарушать изволим, гражданин?» — «Да ни в жизнь, — возмутился Максимов. — Прости, командир, задумался»… Купюра в техпаспорте. — «Ага, взятку предлагаете, гражданин? А телевизор смотрите? Один такой же предложил и загремел на долгий срок — за попытку подкупа лица при исполнении служебных обязанностей. Следуем в суд, гражданин?»… Долгий срок — два года условно. Но все равно неприятно. Стыдно ощущать себя закоренелым преступником. «Так у него же камера в машине была, лейтенант, а у тебя только палка. И вообще, какая взятка, о чем ты? Моя это банкнота, от жены заныкал». — Смешно обоим. Купюра смиренно поменяла владельца. «Проезжайте, гражданин, и полегче на поворотах».
На бетонных блоках красовались предвыборные плакаты. Трое в ряд — и все на одну рожу. Прямо скажем, не голодную. «Я знаю, что нужно этому городу!» А кто ж не знает, Геннадий Тимофеевич? Огромное хранилище делимых материалов посреди центральной площади. Всего лишь. Завезти побольше оружейного урана, закопать, деньги на утилизацию разворовать и терпеливо дожидаться, пока грохнет…
Двор элитной девятиэтажки уютом не поражал. Трансформаторная будка с добродушным черепом, горка снега, не пожелавшая растаять, густо пахнущие мусорные контейнеры, стада иномарок на местах, предназначенных для газонов. Небольшая автостоянка с упитанным работником в черном — на спине белым трафаретом: «Охрана» (чтобы не промахнулись, если убегать вздумает).
«Элитное» жилье вблизи вокзала и сопутствующие ему криминальные прелести — любимая тема журналистов. От греха подальше Максимов загнал «Рено» на стоянку, расплатился и начал осматриваться. Квартира, по логике, должна располагаться в первом подъезде — оттуда как раз с непроницаемым лицом метательницы молота выплывала необъятная тетушка с пузатым пакетом от «Сибириады». Размахнулась, метнула пакет в сторону контейнеров и, не глядя на результат, развернулась к подъезду. Хлопнула дверь.
Неизвестно откуда вынырнул разноцветный бомж (за капотом в засаде дожидался?), отдуваясь, ринулся за добычей. Но не тут-то было. Желто-синий «уазик» уже давно притормозил у турагентства в торце здания. Вылетел рослый мужчина в камуфляже. Метнулся наперерез.
Насладиться добычей бродяга не успел — твердая длань сгребла за шиворот и потащила к «луноходу», откуда выбирался еще один гражданин полицейской наружности — при усах, в пуховике и брюках с кантом. Руководитель.
— Молодец, Лычкин, — одобрил действия подчиненного. — Грузи его. Но только без багажа, учти. Своего хватает.
Матерясь, омоновец отобрал у жертвы пакет, швырнул по месту назначения, но дистанция подвела. Отходы плюхнулись в лужу, взметнув тучу брызг. «Арестованный» упорно не желал загружаться в кормовой обезьянник. То конечности мешали, то завязанный под горлом треух. Но на то и голова, чтобы подходить к делу творчески. Поразмыслив, омоновец беззлобно треснул бомжа по почкам, отчего тот согнулся и вошел в неволю как миленький. Всплыл хороший анекдот: «Хулиган Сидоров избил прохожего и попал в милицию, где и проработал до самой пенсии».
— Максимов! — заорал на весь двор руководящий кадр. — Сколько лет, сколько зим!
Ловец бомжей стремительно обернулся, готовясь к новому прыжку. Максимов машинально напрягся — как любой нормальный человек, привлекший внимание полиции, но ненадолго, узнал товарища. Как же не узнать брата Колю…
— Отставить, Лычкин, свои, — руководитель с широченной улыбкой двинулся в обход лужи. Капитан Завадский, собственной персоной (Коля, ты зачем усы отрастил?).
— Маскировка, — прочитав мысли бывшего коллеги, хохотнул руководитель. — Чтобы поменьше узнавали…
Встретились на неглубоком участке. Мент в пуховике приобнял Максимова как родного, похлопал, прошептал на ухо:
— Оружие, боеприпасы, наркотики?
— Не увлекаюсь, Коля, — засмеялся Максимов. — У вас сегодня праздник?
— Всенародный. «Вихрь-Антитеррор» называется. Слышишь, как завывает? Богам с Олимпа ведь не докажешь, что у нас на носу выборы и хорошо бы это дело переждать.
Частному сыщику сделалось немного стыдно — такие вещи положено знать. Дня за два. Но выпало как-то. Чему уж удивляться — он даже убийство кандидата сумел проворонить!
— А бомжа-то за что, Коля? Шахид переодетый? Мусорку взорвать хотел?
— Не придирайся, — погрозил пальчиком Завадский. — У меня план, тебе такого не понять. Собственно, и мне понять сложно, но начальству виднее. Приказ сверху — сообрази? В день как минимум по пять террористов нужно изолировать. Сойдут и потенциальные. Нет, Константин, я, конечно, не спорю, наш министр, возможно, где-то и нормальный человек… забываю все время его фамилию, особенно после ста коньяка… — но сколько лиц с ограниченной ответственностью минует этот приказ, пока слетит вниз, и во что он превратится?