82-я Ярцевская

Для увеличения темпов наступления командующий войсками 1–го Белорусского фронта приказывает 3–й н 48–й армиям ввести в бой все резервы, чтобы к 28 июня окружить бобруйскую группировку врага.

26 июня в прорыв вводятся все силы 9–го танкового корпуса. Противник начинает отводить войска за Березину.

«9–й танковый корпус прорвал вражескую оборону и к исходу 26 июня вышел на восточный берег Березины у Титовки и к утру 28 июня перехватил все шоссе и переправы северо–восточнее Бобруйска. За танкистами быстро продвигались стрелковые части 3–й и 48–й армий, окружая бобруйскую группировку немцев с северо–востока. К этому времени 1–й гвардейский танковый корпус вышел в район северо–западнее Бобруйска и отрезал пути отхода на запад частям пяти дивизий 9–й армии. Они были окружены в двух районах — в городе Бобруйске и юго–восточнее его»[46].

Теперь задача заключалась в том, чтобы быстрее добить окруженные войска противника. В числе других соединений эту боевую задачу выполняла и 82–я Ярцевская дивизия. В связи с этим командир корпуса приказал форсированным маршем догнать первый эшелон наступающих частей и с рубежа Малая Крушиновка наступать между 348–й и 108–й стрелковыми дивизиями в направлении Ясный, Добрынине», Добысно и далее на запад.

На другой день ярцевцы вышли к назначенному рубежу, где гремели горячие бон. Выполняя этот приказ, командир дивизии решил наступать силами 210–го и 250–го стрелковых полков, усиленных артдивизионом 795–го артиллерийского полка, а 601–й стрелковый полк оставил во втором эшелоне.

По данным соседей и штаба корпуса, перед фронтом дивизии оборонялись части 31–й пехотной немецкой дивизии, усиленные танковыми подразделениями. Ознакомившись с обстановкой на новом участке, командиры быстро привели части и подразделения в полную боевую готовность. После ожесточенного, но скоротечного боя 210–й и 250–й стрелковые полки во взаимодействии с соседями выбили оккупантов из населенных пунктов Добротин и Ясный.

Части соседней 348–й стрелковой дивизии с ходу ворвались в оборону противника и начали теснить его. Воспользовавшись этим, батальоны капитана Г. М. Чернышева и майора М. Т. Ершова из 210–го стрелкового полка прошли через боевой участок соседа и нанесли фланговый удар. Гитлеровцы стали отходить. Преследуя их, 210–й и 250–й стрелковые полки уверенно форсировали реку Добысно на подручных средствах.

Бойцы 123–го отдельного саперного батальона за ночь построили переправу через реку, переправили артиллерию и автомашины с боеприпасами. Командир батареи 250–го стрелкового полка старший лейтенант М. Г. Рыбальченко, не ожидая готовности переправы, переправил свою батарею на подручных средствах и огнем батареи помог стрелковым подразделениям отбить сильную контратаку гитлеровцев на западном берегу реки.

Не задерживаясь на берегу, части дивизии во взаимодействии с соседними соединениями стремительной атакой освободили еще несколько населенных пунктов, захватили немецкие склады с продовольствием, горючим, боеприпасами и семьдесят человек пленных[47].

Полки и батальоны быстро продвигались вперед. Часто в их тылу оказывались большие группы вражеских солдат, оторвавшихся от своих войск. Одну из таких групп заметил сержант Конжа Ташматов из 146–го истребительного противотанкового дивизиона. Гитлеровцы бродили за селом в лесу. Офицер штаба дивизии майор К. А. Фетисов, собрав оставшихся разведчиков и солдат хозяйственных подразделений, вместе со связистами капитана Е. В. Перерва начал прочесывать лес. Вскоре удалось окружить немецкую группу, в которой оказалось 76 человек. Обер–лейтенант согласился без сопротивления сдаться в плен.

Наступательные действия наземных войск мощно поддерживала наша авиация 16–й воздушной армии и авиация дальнего действия. Безраздельно господствуя в воздухе, летчики надежно прикрывали наземные войска, помогая им выполнять боевые задачи. Группами по 40— 50 бомбардировщиков и штурмовиков они непрерывно висели над отступающими войсками противника, бомбили и расстреливали оккупантов из пушек и пулеметов.

Темп наступления нарастал с каждым днем. Уничтожая группы прикрытия противника, наши полки один за другим освобождали населенные пункты родной Белоруссии. Позади остались Подлесье, Костричи, Заречье. Основные силы противника успели занять заранее подготовленную оборону на подступах к Бацевичам. Захваченные нашими разведчиками пленные показали, что перед их частями стоит задача — не допустить форсирования реки Ольса частями Красной Армии в течение двух суток.

Узнав об этом, наши солдаты шутили:

— Ишь чего захотели: два дня держать нас около Бацевичей. А мы вот возьмем да и вышвырнем оккупантов пораньше.

Приехавший на передовые позиции начальник штаба дивизии полковник А. М. Захаров передал командирам полков приказ командира дивизии немедленно атаковать противника и захватить переправу через реку Ольса, пока гитлеровцы не подтянули свои резервы.

Для ускорения прорыва обороны из второго эшелона дивизии ввели в дело 601–й стрелковый полк. В результате трехчасового ожесточенного боя противник оставил рубеж и с боями стал медленно отходить в Бацевичи. Создалась возможность для нового броска вперед в западном направлении. Командир корпуса генерал К. М. Эрастов своевременно направил в прорыв 186–ю и 108–ю стрелковые дивизии и группу самоходных установок с задачей обходным движением быстрее выйти к реке Ольса, захватить переправы и удержать их до подхода основных сил корпуса.

А. А. Легоньков

Эти части стремительно кинулись в указанном направлении и захватили мост через реку. На плацдарме завязался ожесточенный бой. Боеприпасы у наших частей были на исходе, а враг контратаковал непрерывно. Тогда командир корпуса приказал полковнику А. М. Захарову срочно подвезти из дивизионного склада одну машину боеприпасов корпусным частям. Когда машина с боеприпасами подъехала к командному пункту, генерал К. М. Эрастов подозвал к себе водителя сержанта А. А. Легонькова и сказал:

— Впереди корпусные части. Им тяжело без боеприпасов. Но видите, что там творится: кругом рвутся снаряды.

Сержант ответил:

— Будет сделано, товарищ генерал. Нам не впервой.

Под обстрелом противника на предельной скорости Легоньков помчался к корпусным частям и доставил им боеприпасы. Командиры были бесконечно благодарны отважному водителю.

Теперь, когда боеприпасы были на огневых позициях, полковник А. М. Захаров взялся за выполнение второй задачи, возложенной на него генералом: немедленно отбросить противника и вывести части дивизии к переправам реки Ольса. Выполняя это приказание, он направился на штабной машине в части, но на окраине Бацевичей попал под пулеметный обстрел, а шофер машины погиб. Полковнику Захарову пришлось возвратиться на наблюдательный пункт командира корпуса. В это время сюда прибыл сержант Легоньков и доложил генералу Эрастову о выполнении его приказания. Командир корпуса поблагодарил и поцеловал его, а начальнику штаба дивизии приказал наградить А. А. Легонькова орденом Славы и присвоить очередное воинское звание.

Распрощавшись с командиром корпуса, полковник Захаров и сержант Легоньков направились за штабной машиной. На подступах к деревне Бацевичи они подверглись обстрелу из окна дома на окраине. Чтобы добраться до машины, надо было уничтожить эту огневую точку. Захаров и Легоньков ползком подобрались к дому и бросили в окно две гранаты. Стрельба прекратилась.

Полковник приказал Легонькову проверить, что делается в избе, а сам направился к машине. Подкравшись к окну, сержант крикнул: «Кто живой, выходи!» На всякий случай он приготовил гранату. Затем заглянул в окно. В этот момент из дома выбежал неизвестный в военной форме. Легоньков замахнулся гранатой и крикнул: «Стой, фашист! Руки вверх!» Тот от перепуга уронил портфель, остановился, поднял руки и на ломаном русском языке залепетал: «Я не есть фашист, я есть немецкий генерал, и меня пленить может чин не меньше подполковник».

46

История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945, т. 4, стр. 176.

47

Архив МО СССР, ф. 233, оп. 2356, д. 256, л. 169.