Страница 65 из 79
27.6.43 г. группа партизан отряда им. Ворошилова, в количестве 90 ч[еловек] была направлена для выполнения оперативного задания в районе деревень Нетеча, Цацки. Не доезжая к указанным пунктам, партизанская группа была обстреляна. Разведкой, высланной от этой группы, было установлено, что группу обстреляла польская самоохрана, организованная бандой Мищука.
Утром 28.6.43 г. эта партизанская группа приступила к ликвидации созданной Мищуком самоохраны, на месте было расстреляно 4 человека и один доставлен в штаб отряда.
29.6.43 г. эта же группа, отойдя после ликвидации самоохраны в район деревень Пищовцы — Пацуки, заметила несколько пожаров. При выяснении от местного населения было установлено, что мищуковские бандиты жгут белорусские хутора. Партизаны под командой комиссара отряда им. Ворошилова т. Белякова в количестве 50 человек направились к месту пожаров, предварительно выслав разведку. Не доходя до хуторов Пацуки, вся партизанская группа была обстреляна. После боя выяснилось, что со стороны партизанского отряда им. Ворошилова убитыми оказалось 9 человек и ранеными три человека. Со стороны бандгруппы, напавшей на партизан, убитыми оказалось 26 человек, в том числе был убит и сам Мищук. Вся банда уже состояла из 100 человек. После убийства руководителя бандгруппы Мищука активизация со стороны оставшейся банды прекратилась»{136}.
Еще раньше, в июне 1943 г., командование Щучинской партизанской зоны пыталось уговорить поляков прекратить убийства партизан. О наглости ответа поляков свидетельствует шифрограмма командира партизанской зоны С.П. Шупени начальнику Штаба партизанского движения Пономаренко: «Получили от польских партизан следующий ответ: “Обстрел правильный как бандитов”. Кроме этого, [в] своем письме поляки пишут: “Будем совместно действовать против немцев, при условии: подчинить советских партизан командованию Польскому партизанскому штабу “Восток”, ограничить дислокацию ваших отрядов, оказать помощь оружием, боеприпасами, территорию базирования ваших отрядов считать польской”.
[При] невыполнении этих условий поляки считают себя свободными [в] действиях и неизбежных кровопролитиях»{137}.
В ответ 26 августа 1943 г. партизанская бригада им. Ворошилова обезоружила и арестовала польскую бригаду «Кмитиц». «Обезоружено 200 человек. Всего было в бригаде 300 человек солдат и офицеров “Кмитица”. Отсутствовало на польской базе 100 человек. В составе штаба польской бригады были следующие офицеры: Чехович (Нурмо-Кмитиц), поручик, командир польской бригады; Нецинский (“Поруна”), начштаба; Вишневский (“Оструг”), офицер информации; Клевядо, Борковский, капитан, редактор органа бригады “Солдатская декада”. Всего в составе польской бригады было 7 польских офицеров, Юподофицеров…
Обезоруженная и арестованная польская бригада в результате следствия, которое вел нач. опергруппы тов. Бер (НКВД), была разделена на 3 категории. I категория (50 человек с командованием бригады) были расстреляны, II категория (80 человек) были распущены без оружия по домам, III категория (70 человек) была отдана в отряд Мрачковского, которому была дана задача собрать все остальные взводы польского легиона (100 человек), которые во время обезоруживания находились на задании. В отдаче 70 человек Мрачковскому была допущена ошибка, потому что не решились расстреливать всех, думая, что немцы и поляки могут это использовать для прейсгазеты второй “Катыни”»{138}.
Замечу, что поляк Мрачковский командовал отрядом, лояльным к партизанам. Однако, получив 60 поляков, Мрачковский ушел за Вильно.
«В октябре 1943 г. в районе Налибокской пущи, когда эскадрон 27-го уланского полка из Столбцовского соединения АК под командованием Здзислава Нуркевича (псевдоним “Ноц”) расстрелял группу партизан из так называемого еврейского отряда Семена (Шолома) Зорина, так как один из польских крестьян пожаловался Нуркевичу, что “жиды грабят!”»{139}.
После этого бойцы отряда им. Пархоменко разоружили эскадрон, а его шесть офицеров самолетом отправили в Москву. Кстати, после войны все шестеро вернулись в Польшу.
А вот донесение командира бригады им. Ворошилова: «На территории Вилейской области организованы подпольным методом так называемые польские легионы. В настоящее время вышли из подполья две организации, которые дислоцируются в районах: Поставы, Дуниловичи, Кобыльник, Мядель, Жодишки, Свирь, Подбродье, Браслав, Видзы и Ошмяны, носящие название Польская организация войскова (ПОВ).
Структура построения польской подпольной военной организации такая же, как в армии. Имеются отделения, взводы и роты. Командиры этих подразделений назначаются сверху. Боец не знает другого бойца, боец знает только своего командира отделения. Командир отделения знает только своего командира взвода и т.д. …
Варшавским и Виленскими центрами даны указания всем членам подпольных военных организаций как можно больше поступать на службу к немцам и, путем выслуживания, занимать руководящие посты, этим самым создавать себе надежную платформу для связи с польским населением, вести среди него агитационную работу, оказывать материально-экономическую помощь, защищать поляков от принимаемых репрессий немцами, и, самое главное, как можно больше вооружаться за счет немцев.
Отношение к немцам должно быть пассивным, но искусственно-любовным до особого распоряжения…
Специальным лицам, находящимся на руководящих постах у немцев, поручено произвести учет с составлением личных списков на коммунистов, не успевших в период отступления Красной Армии эвакуироваться, умело, тактично убрать их. Объясняясь впоследствии перед советскими партизанами за произведенный факт в Дуниловичском районе расстрелянных 30 коммунистов и беспартийных большевиков, якобы данные люди расстреляны за связь с немецкой жандармерией. А немцам объясняют — за связь со сталинскими бандитами…
Этими же центрами выпускается газета под заголовком «Неподлеглость», на которой имеется ниже заголовка газеты с правой стороны рисунок Гитлера, с левой стороны портрет Сталина — враг Польши № 2…
В Мядельском гарнизоне служило у немцев в должности полицейских до 30 человек поляков, которые вышли из гарнизона и перешли в легион, оставив свои семьи в гарнизоне, и немцы никаких репрессий не предприняли»{140}.
После освобождения Белоруссии Красной армией польские формирования регулярно срывали мобилизационные мероприятия и поставку продовольствия советским войскам.
Действовали «герои Армии Крайовой» и в Литве. Вот, к примеру, «“Легендарный” (этот эпитет уже навечно присвоен ему не только историками, но и искателями “истинных” героев новой Польши) командир Зигмунт Шендзеляж — “Лупашко” двинул свой отряд на местечко Дубинки (в настоящее время Дубингяй), где вследствие этой акции погибло 50 литовцев (по некоторым данным, среди погибших были и поляки).
А так как этот самый “Лупашко” (или “Лупашка”) фигурирует сегодня в польской истории почти как национальный герой, боровшийся исключительно с коммуной и головорезами из НКВД, есть смысл привести свидетельства тех, кто еще жив и помнит реальные партизанские похождения этого “Робин Гуда”.
Речь пойдет об исчезнувшей белорусской деревне Сыпни Новые, которую “навещали” бойцы “Лупашки”. Данные собрала и опубликовала белорусская исследовательница В. Лоевская. Вот краткие выдержки, к которым и комментариев-то никаких не требуется.
“…Помню ту ночь, — говорит пан Миколай, — как раз после Рождества сорок пятого года, мороз тогда был. Тогда в январский вечер 1945 г. бандиты забрали пять мужиков… А мать моя все видела, они ж были соседи. Мама говорила, что били их прикладами, проволокой руки и ноги связали и положили на сани, так кровь за ними лилась… повезли… а куда, никто не знает. Говорили, к Бугу, под воду попихали, и все…